Друид привык спать волшебным сном и видеть сквозь него картины реального мира. Походило это, если подобное сравнение вообще уместно в данном случае, на слежение за облаками на небосводе, когда голова слегка опущена, а глаза сосредоточены на поверхности небольшого, чистого пруда. Возможно, бард мог бы сказать лучше, но Кречету, рожденному на севере Ллогрис, у рубежей Озерного края, лишь этот образ и приходил в голову.

Вяло текущая жизнь хрустальной глыбы, что держала его в плену, мешала видеть ясно и далеко. Мир, доступный чувствам друида, заканчивался на границе Хоровода Великанов. Возможно, это было не самое древнее из колец менгиров на землях Запада, зато самое известное из них. Число легенд, что окружали титаническое сооружение ушедшей эпохи, исчислялось тысячами. Несколько полезных свойств каменных кругов Кречет знал, но не раз думал – и другие соглашались с ним, – что подлинное предназначение этих построек останется неразгаданным навсегда. Слишком уж многое в Старом Мире было чуждым теперешним хозяевам земли, настолько чуждым, что они стерли тот, прежний мир до основания, заплатив своими и чужими жизнями за право жить в своем собственном.

Иногда старик чувствовал, как его дремлющего сознания касается иной разум, витающий где-то в запредельных сферах. Касание оставляло вязкий и скользкий отпечаток, если мысль может быть вязкой и скользкой; чертовски хотелось вымыться, с песком и мыльным корнем или хотя бы илом, но такой возможности Морра ему не оставила.

Однажды на вершину кромлеха неосторожно опустилась ворона. Черные перья и кожа тут же обратились в прах, птичьи косточки застучали по граням замаскированного кристалла, а то, что осталось от разума крылатой родственницы воинственной Морриган, передало все свои познания жаждущему новостей друиду. Многого Кречет не узнал, однако этот случай возвратил ему надежду.

А через некоторое время границы Хоровода Великанов пересек великий герой.

Ниал выглядел несколько постарше, у него прибавилось уверенности и нахальства – но также и знаний. Месяцы странствий по землям гэлов, что всегда были благосклонны к искателям приключений и крайне редко заставляли оных искателей скучать, принесли свои плоды. Выворачивать наизнанку сознание великого героя друид не стал – не столько потому, что не хотел, сколько из-за своей неспособности совершить это. Где-то Ниал сподобился отыскать защиту от волшебных фокусов такого рода.

И ведь не только защиту!

Из старых ножен, подвешенных на пояс справа, великий герой извлек средней длины меч с витой бронзовой рукоятью в виде человечка. Сужающееся посредине лезвие напоминало вытянутый ивовый лист, падающий на острие солнечный луч сам собою расщеплялся надвое.

– Ага, вот ты где… – пробормотал Ниал, сжимая левой рукой какой-то талисман. Кречет, разумеется, не мог его видеть, но ореол могущества – тонкого, лихого – чувствовал даже сквозь беспокойный сон.

Клинок свистнул в воздухе и впился в заколдованный камень. Живой кристалл всхлипнул и перестал быть живым, отпустив свою добычу на волю. Великий герой с проклятьем отпрянул, занося меч.

А потом, узнав друида, фыркнул в пробивающиеся усы и убрал оружие в ножны.

Чувствовал себя Кречет, мягко говоря, не лучшим образом, однако язык у него по-прежнему работал как положено. Потому он сумел поведать Ниалу историю, слегка похожую на правду, одновременно узнавая, что же случилось за время заточения в кристалле. Поверил великий герой в историю друида или нет, трудно было сказать, но на все вопросы обстоятельно ответил.

Отряд Девяти, как с легкой руки Лиа нарекли находящуюся под началом Ниала компанию, примерно с полгода шатался по Ландам, Гьенни, Лионесс, Гитину и Ллогрис. Вокруг Девятерых сами собой начали возникать слухи, забавные и мрачные, глупые и заумные, начиная от того, что они – лазутчики Империи, которая уже двести лет мечтает покорить земли гэлов, и заканчивая предположением, мол, кто-то из отряда готовится бросить вызов всем богам сразу и ищет нужное оружие для войны на небесных тропах. Слух о намерении Девятерых выступить против морских демонов-фоморов в списке присутствовал, что и понятно. Кречет не стал заострять на этом внимание – пускай великий герой уже прошел половину пути, знать о конечной цели этого пути ему покуда не следовало.

Друид поинтересовался лишь, умеет ли хоть кто-нибудь в компании великого героя считать хотя бы на пальцах, до девяти то бишь – ибо если он ничего не перепутал, из замка Морхальт с Ниалом и Ивин ушло шестеро, то есть всего отряд насчитывал восемь персон. Откуда Лиа, племянница Кормака, выкопала «Девять» и почему никто не удивлялся подобному расхождению в цифрах? Великий герой в ответ широко ухмыльнулся и сообщил, что девятым в отряде с самого начала считался мудрый наставник, имя коего кому попало открывать нельзя. Старик недоуменно поднял левую бровь: это кого же Ниал успел заполучить в мудрые наставники? Ухмылка великого героя стала еще шире, и он извлек из поясного кошеля металлическую пластину, на которой был запечатлен образ упомянутого мудреца. Кречет посмотрел на поверхность отполированной меди, увидел отражение собственной физиономии, фыркнул, осознав, что его провели как мальчишку – и похвалил Ниала за смекалку. Последнее было совершенно искренним.

– А сюда-то тебя зачем принесло? – спросил друид чуть погодя.

– Ну как же. В Гарре один из жрецов Морриган попросил глянуть, не угнездилось ли тут какое древнее зло, и если угнездилось – понятно что. Я и согласился посмотреть. А «злом» оказался ты.

– И часто ты имел дело со жрецами? – старик поспешил увести беседу из опасного русла; конечно, избытком проницательности великий герой не наделен, не его это умение, но рисковать ни к чему.