«Может быть, в этом и таятся ответы на все вопросы?» – подумала Джудит.

Возвратившись домой, она немедленно направилась в комнаты миссис Девенпорт, которая, казалось, знала, как вел себя Алекс, но не знала, почему он себя так вел. Единственное, что тетушка могла рассказать, так это то, что воспитанный в строгости молодой человек отбился от рук при первой же возможности.

– Хорошо еще, что у Четсворта хватило ума до поры до времени не отдавать этому мальчишке причитающееся ему наследство, – задумчиво произнесла миссис Девенпорт. – Пойди-ка, поволочись за дамочками, когда в кармане ни гроша! – Да, Джудит, – продолжала она после небольшой паузы, – я ведь знаю Четсворта уже много лет. Он всегда был молчуном, а после смерти бедной Сисси стал совсем угрюмым… Ты ведь, наверное, знаешь, что она умерла, рожая Александра. Овдовев, Четсворт совсем разучился смеяться и стал излишне строг с детьми. А когда Майлз утонул, спасая жизнь брату, он, очевидно, решил, что во всем виноват Александр и захотел отправить мальчика куда-нибудь подальше, чтобы тот не напоминал ему этой трагедии… Честно говоря, я считаю, что Алексу повезло: это избавило его от гнетущей атмосферы Холлворта.

Джудит попросила рассказать ей о Майлзе Расселе и услышала в ответ, что это был очень красивый мальчик – копия матери – и что уже к десяти годам всем было ясно, что ребенок необычайно одарен.

– Подумать только, какая страшная история, – проговорила напоследок тетушка Пэн. – И все из-за самого обычного детского непослушания! Знаешь, Александр был поначалу в таком шоке, что мы даже начали опасаться за его душевное здоровье… К счастью, он все-таки пришел в себя…

– Помнится, в детстве эта история казалась мне романтичной, – задумчиво произнесла Джудит. – Мне казалось, это так интересно – испытать трагедию в восьмилетнем возрасте. Тогда, в Холлворте, когда праздновали день рождения Алекса, я даже влюбилась в него… А может, не в него, а в храброго Майлза – я даже не могу сейчас вспомнить, в кого именно…

– А теперь ты знаешь в кого? Джудит взглянула на тетушку:

– Да, кажется, я действительно знаю, что делать. Однажды ты посоветовала мне не превращаться в одну из тех бедняжек, которые не могут прожить ни минуты без предмета своей любви. Но одна мысль о том, что я не увижу его целых два года, для меня невыносима. Я должна поговорить с ним. Письма – это совсем не то, что нужно. – Девушка прикусила нижнюю губу и продолжила: – Я… Я была сегодня в представительстве пароходной компании и разузнала, сколько стоит билет до Дурбана. – Едва заметная грустная улыбка тронула ее губы. – Знаешь, у меня было такое ощущение, что я уже сделала шаг навстречу Алексу.

Джудит поднялась со стула и прошлась по комнате; остановившись у самого окна, она резко обернулась и, глядя миссис Девенпорт прямо в глаза, спросила:

– Как ты думаешь, тетя Пэн, это очень страшно – отправиться в такое дальнее путешествие совсем одной?

– Такой девушке, как ты, – очень, – решительным тоном ответила пожилая дама. – Ты росла в тепличных условиях, детка. Ты не можешь справиться даже сама с собой… Могу себе представить, что ждет тебя в пути: такая красивая девушка, как ты, непременно привлечет внимание далеко не самых порядочных мужчин… К тому же юной леди из хорошей семьи не пристало мчаться на край света за убежавшим женихом…

– Что же остается делать этой юной леди? – воскликнула Джудит.

Миссис Девенпорт смерила племянницу внимательным взглядом:

– Полагаю, что ей следует с достоинством принять сложившуюся ситуацию, никого не посвящая в свои чувства. Что поделаешь, удел настоящих леди – скрывать свои истинные чувства.

Джудит промолчала: она слишком хорошо понимала, что тетя Пэн абсолютно права. Она понимала и другое: это именно она была виновата, что Алекс уехал в дальние края, даже не пытаясь скрыть надежду на скорое расторжение их помолвки. Да, она с самого начала вела себя неправильно, чем и заслужила презрение со стороны молодого человека. Тетя Пэн щадила ее чувства – она не стала говорить об этом, но Джудит видела, что миссис Девенпорт думает то же самое, что и она…

Но с каждым днем Джудит все глубже осознавала, что не сможет прожить эти два года без Алекса. Она была не в силах «с достоинством принять сложившуюся ситуацию», мечтая лишь об одном – как можно скорее оказаться рядом с ним. Джудит чахла на глазах, она стала бледной и вялой, от ее прежней живости не осталось и следа. По ночам она подолгу не могла заснуть, проклиная дурацкие правила, обязывающие женщин оставаться дома, когда мужчины покидали пределы родной страны. «Два года! Два года!» – без конца повторяла девушка, ворочаясь на смятой постели. Нет, она не должна спокойно ждать его возвращения, если не хочет потерять его навсегда.

Прошел месяц с того дня, как Алекс отплыл в Дурбан. Джудит превратилась в живую тень. Бесцельно слоняясь по дому, она думала только о нем… Наверное, Алекс уже успел освоиться в Южной Африке. Ощущая полную свободу от обязанностей жениха, он, должно быть, без стеснения общается с местными женщинами… А она—она с таким благоговением носит на пальце его кольцо… Джудит и в голову не приходило думать о других мужчинах – они попросту не существовали для нее.

В середине марта на имя Джудит пришло письмо из южноафриканского городка под названием Ледисмит – в этом месте был расквартирован Даунширский стрелковый полк. Алекс писал о красотах местного пейзажа, о положительных сторонах военной службы, – в общем, создавалось впечатление, что предстоящие два года нисколько не пугали его. Лист бумаги был исписан размашистым почерком – судя по всему, молодому человеку хотелось поскорее закончить письмо. Джудит впала в еще более глубокое уныние…

В тот вечер они сидели втроем в маленькой уютной гостиной, которая в последнее время стала для Джудит ненавистной. Жизнь в окружении двух пожилых дам становилась все более невыносимой…

– Положение в Южной Африке продолжает обостряться, – рассудительным тоном произнесла миссис Девенпорт. – Эти буры совсем распоясались.

– Опять ты о политике, Пэнси! – всплеснула руками миссис Берли. – Неужели больше не о чем поговорить? Да и к чему эти разговоры: ты ведь сама знаешь, что я в этих вопросах совершенно не разбираюсь.

Миссис Девенпорт тяжело вздохнула и проговорила:

– Не разбираешься? А жаль. Пора бы тебе наконец понять, что мир гораздо шире, чем этот уютный домик.

Миссис Берли вздрогнула:

– Ты несправедлива ко мне, Пэнси. Что поделать, если люди делятся на тех, кто познает мир рассудком, и тех, кто постигает его сердцем! Я отношусь ко второй категории. Я всегда переживаю за тех, кто страдает, за тех, кому тяжело. Как я расстроилась, узнав о том, что Алекс уплывает в Африку! Какой ужас – ведь это произошло всего за несколько месяцев до свадьбы! Знаешь, я до сих пор не могу прийти в себя. Но все равно, следить за международной политикой – явно не мое дело!

Миссис Девенпорт звонко рассмеялась:

– Только этого нам не хватало, Алисия! Можешь даже не стараться, все равно из тебя не выйдет специалиста по международным вопросам… Но только не надо думать, что, зарыв голову в песок, ты разрешишь все проблемы.

– Ты начала говорить о бурах, тетя Пэн, – с тревогой проговорила Джудит. – Что еще там произошло?

Миссис Девенпорт поставила чашку с кофе на стол и уселась поудобнее:

– Видишь ли, милая, эти буры оказались совсем не простыми людьми. Сначала они выдавали себя за богобоязненных людей, для которых заповеди Божьи—прежде всего. А сейчас выясняется, что «благочестие» отнюдь не мешает им с презрением относиться ко всем остальным людям. Бог создал всех людей равными, а они считают себя избранным народом.

– По-моему, ты сгущаешь краски, тетушка. Буры – простые фермеры, им приходится бороться за выживание в окружении диких туземцев. Бурским женщинам приходится работать наравне с мужчинами, к тому же чуть ли не каждый год они рожают своим мужьям детишек. Питаются они тем, что сами выращивают, или же тем, что удается добыть во время охоты. Эти люди ведут поистине спартанский образ жизни.