Потребность в фиксации речи, в системе записей и учете возникает лишь в цивилизованных обществах: первобытные племена обходятся «языком рисунков», пиктографией. На острове Пасхи существовало письмо. Причем письмо своеобразное, не похожее ни на одну из письменностей мира, — все попытки найти убедительные черты сходства с ними письма острова Пасхи, так называемого кохау ронго-ронго («говорящее дерево»), оказались неубедительными. А ведь с какими только разнообразнейшими письменностями не сопоставляли крохотные рисуночные значки кохау ронго-ронго, вырезанные зубом акулы на деревянных дощечках! С египетскими иероглифами и знаками письмен из пещер Цейлона, письменами Двуречья и индейцев Центральной Америки, Южного Китая и Южной Америки, Индии и Мексики…

Зато многие значки кохау ронго-ронго имеют поразительное сходство с изображениями, которыми испещрены скалы и пещеры острова. Тут рисунки насекомых и рыб, моллюсков и птиц, а главное — изображение таинственной фигуры человека-птицы, существа с большой клювастой головой птицы, с человеческим телом и вытянутыми когтистыми лапами.

Легенды островитян говорят, что в прежние времена, до того как жители острова Пасхи были обращены в христианство, здесь существовал удивительный обряд выбора тангата-ману, то есть человека-птицы, обряд, сочетавший в себе черты религиозного культа и спортивного соревнования. Победитель соревнования-обряда становился — сроком ровно на год — владыкой острова, и его почитали как воплощение божества. Человека-птицу изображают и великолепные скульптуры из твердого дерева, которые мастерски вырезали островитяне — наряду с другими изображениями фантастических существ, а также рыб, птиц и людей.

Многотонные гиганты из камня… Грандиозные платформы-аху… Своеобразное письмо кохау ронго-ронго, непохожее на иероглифы других письмен древности… Наскальные изображения, густою сетью покрывшие камни… Удивительный «религиозно-спортивный» обряд, не встречающийся более нигде… Великолепная деревянная скульптура… Не слишком ли это много для маленького острова, затерянного в океане? Быть может, в прежние времена рядом с островом Пасхи были и другие земли? Да и сам он — только жалкий остаток некогда большой и многолюдной суши?

Уже знаменитый мореплаватель Джемс Кук предполагал, что остров Пасхи постигла какая-то крупная катастрофа. Дюмон-Дюрвиль и Моренхут были убеждены, что население острова Пасхи, как и многих других островов Океании, — это лишь последние остатки некогда могущественного периода, деградировавшие жители Пацифиды. С этой гипотезой соглашались многие исследователи. Макмиллан Браун попытался собрать воедино все «гуманитарные» аргументы в пользу былого существования Пацифиды и ее трагической гибели, произошедшей на памяти людей.

«Если бы Лондон затонул и над водой торчала только верхушка Вестминстерского собора…» — так начинал свою книгу Браун. Далее он приводил загадочные факты, связанные с историей открытия острова Пасхи европейскими мореходами.

Недалеко от побережья Чили есть знаменитый «остров Робинзонов» — Хуан-Фернандес. Назван он так в честь испанского мореплавателя Хуана Фернандеса, открывшего его в 1572 году. Шесть лет спустя его корабль вновь бороздил воды юго-восточной части Великого океана. Внезапная буря загнала корабль далеко на юг. И неожиданно Хуан Фернандес открыл страну, досель никому неизвестную. Правда, испанский мореход не решился высадиться на берег — он лишь констатировал, что земля эта орошается огромными реками и населена «людьми, такими белыми и так хорошо одетыми и во всем так отличными от жителей Чили и Перу». Отсюда Хуан Фернандес сделал вывод, что это и есть та самая Неведомая Южная Земля, которую безуспешно пытались открыть до него!

Обрадованный капитан поспешил вернуться в Чили, «чтобы должным образом подготовиться» к следующей экспедиции. Он тщательно скрывал от посторонних глаз как свое неожиданное открытие, так и подготовку большой экспедиции на открытый им в Тихом океане материк (или огромный остров). Но смерть настигла знаменитого морехода прежде, чем он успел осуществить свой план. Экспедиция не состоялась, замысел ее погиб вместе с автором, и лишь спустя много лет историкам удалось узнать об удивительном открытии Хуана Фернандеса.

Прошло более ста лет. В 1687 году в восточной части Тихого океана появился корабль английского пирата Эдуарда Дззиса. Судно называлось «Удовольствие холостяка». Достигнув островов Галапагос, расположенных на экваторе, Дэвис круто повернул на юг и, пройдя около 4000 километров, увидел — в 500 морских милях от чилийского берега, под 27° 20′ южной широты, — низкий песчаный берег. К западу от него, в нескольких десятках миль, виднелась высокая и длинная полоса суши. Но британскому «джентльмену удачи» недосуг было заниматься исследованиями, и «Удовольствие холостяка» проследовало мимо неведомых земель, так и не пристав к ним.

6 апреля 1722 года эскадра голландского адмирала Роггевена открыла в районе, где побывал Дэвис, скалистый маленький остров и нарекла его «островом Пасхи». Никакой земли вокруг него не было, за исключением трех крохотных островков возле юго-западной оконечности и одного — возле восточного берега.

Итак, констатировал Браун, в конца XVI века Хуан Фернандес видел большую землю, многолюдную и обильную; в 1687 году капитан Дэвис видел «низкий песчаный берег» и «высокую и длинную сушу» к западу от него. А в 1722 году адмирал Роггевен обнаруживает в этом же районе один-единственный клочок суши — остров Пасхи (ведь крохотные островки никак не могут идти в счет!). Разве это не означает, что катастрофа, постигшая остров Пасхи, вернее, Пацифиду, произошла именно в этот отрезок времени? Пусть сообщение Фернандеса звучит слишком фантастически — но ведь Дэвис действительно увидел «большую землю», и не только он, а и весь экипаж судна «Удовольствие холостяка»!

Следы произошедшей катастрофы можно видеть и на самом острове Пасхи. В каменоломне, расположенной в кратере вулкана Рано-Рараку («рано» означает «вулкан»; «рараку», или «раку-раку», — «скрести»), до сих пор лежат незаконченные статуи-гиганты. Здесь же находятся и брошенные орудия труда — примитивные долота и скребки, с помощью которых строители высекали монументы. Остров Пасхи невелик, а рабочих для изготовления такого количества каменных колоссов требовалось, по мнению Брауна, примерно столько же, сколько при постройке египетских пирамид, — многие тысячи. А ведь эти тысячи нужно еще и кормить; где же могли жить эти строители и их кормильцы, как не на обширной суше? И столь грандиозные строительные работы, безусловно, могли быть проведены лишь при том условии, что в стране существовала сильная централизованная власть.

Легенда о заселении острова Пасхи говорит, что когда на остров прибыли первые поселенцы, посланные вождем Хоту Матуа, они застали там каких-то людей. Один из этих людей рассказал пришельцам, что остров Пасхи был когда-то большой страной, разрушенной великаном по имени Уоке. С тех пор он называется «Те-Пито-о-те-Хенуа» — «Пуп Земли».

Никто не знает содержания дощечек кохау ронго-ронго. Однако еще в прошлом веке этнографам удалось записать несколько легенд, которые, как утверждали островитяне, были запечатлены на «говорящих дощечках». И вот что говорится в одной из этих легенд.

Когда остров был впервые создан, он был пересечен дорогами. Строил эти дороги Хеке (это значит «Осьминог»). Он сидел на почетном месте, в центре, откуда в разных направлениях шли дороги. Те дороги напоминали паутину паука, окрашенного в серое и черное. И никто не мог установить, где начало, а где конец этих дорог.

На острове Пасхи есть мощеные дороги. Они подходят к самому берегу океана — и обрываются. Дороги, которые ведут… в никуда! Или, может быть, они продолжаются и дальше, уходят в глубину, где исчезла существовавшая когда-то суша?

Браун предполагал, что остров Пасхи был гигантским «мавзолеем». В честь королей и вождей затонувшей страны сооружались здесь их гигантские портреты-статуи. По этим скульптурным портретам можно судить и о внешнем облике исчезнувших жителей Пацифиды: это были люди с властно выпяченным вперед подбородком, прямым надменным ртом, глубоко запавшими глазами и растянутыми мочками ушей.