- Целительский центр Иллариона, - озвучил Алексей свою мысль. Агния подняла черные блестящие глаза, поспешно кивнула.

- Я о нем ничего не знаю, - сказал Алексей, - Так, слышал, что есть такой.

- Я боюсь, - сказала Агния вдруг.

- Отца боитесь?

- Нет… он очень хороший, очень добрый… он ни разу в жизни никого не обидел.

- Тогда чего же вы боитесь?

- Понимаете, он очень хороший… есть такой закон, когда человека с чистой аурой кто-нибудь обижает, удар возвращается на автора. Я была тому свидетелем, и не раз. Отца защищают Светлые силы…

- Вот этих Светлых сил вы, значит, и боитесь, - задумчиво сказал Алексей. Агния как-то вся сжалась.

- Но ведь я поступила плохо, - сказала она тихо, - Я… не должна была уходить от отца. Просто я больше не могу.

- Что может с вами случиться?

- Все, что угодно, - Агния посмотрела ему в глаза. Алексей поймал себя на том, что кулаки непроизвольно сжались.

- Я хочу жить нормальной жизнью…- сказала Агния, - Просто, как все. Я не могу больше быть целительницей. Я недостойна.

Звонок ВН заставил Алексея слегка вздрогнуть. Пилот взял пульт, включил экран.

- Привет, Катя!

Молодая женщина с ребенком на руках казалась растерянной.

- Алеша… хорошо, что ты дома! Слушай, такой кошмар… Славка же на это собрание пошел сегодня, чтоб ему сгореть.

- Да, я знаю, - вспомнил Алексей, - он говорил.

- Ну вот, представляешь, мне сейчас звонит один приятель, он в полиции работает, и всегда, если что, предупреждает. Уже так раньше было. И говорит: это собрание сегодня, на Васильевском, накроют… В рамках борьбы с терроризмом. А я из дома не могу выйти, у Кристины температура. Слушай, может ты съездишь, скажешь?

- Конечно, съезжу, - согласился Алексей, - Сейчас сразу поеду…

- Спасибо, Леша! Ты передай, что это от Коли. Адрес знаешь?

- Знаю.

- Пароль у них сегодня "Штирлиц".

- Как-как? Штирлиц? Что это такое?

- Я почем знаю? - спросила Катя. Ну, Алеша, миленький - съездишь? А то представляешь, если он еще раз попадется… Ну, ничего не будет, он же не террорист. Но ведь трясти начнут, еще от полетов отстранят.

- Да я все понимаю, - согласился Алексей. Катя попрощалась и отключилась. Алексей повернулся к Агнии.

- Не получилось у нас сегодня с занятием. Ну ладно, вы следующий раздел сами прочитайте, хорошо? Мне ехать надо… только вот с детьми что… опять к теще завозить, - он размышлял вслух.

- Я могу остаться с детьми, - предложила Агния, - Мне все равно… Я сейчас одна живу, меня никто не ждет.

- Правда? Вот спасибо, - обрадовался Алексей, - У меня, понимаете, друг… второй пилот. Дурак дураком, националистом заделался… придется его вытаскивать, а то действительно - отстранят от полетов. Это часа два, Агния. Я на Васильевский должен съездить.

С Алькой встретились у стеклянной двери бассейна под пальмой. Джейн отдыхала после тренировки, сидя на банкетке, вытянув гудящие ноги. Изучала доску объявлений у зала шейпинга.

Шейпинг тонких тел.

"Пройдя 3 ступени "базового" уровня шейпинга вы станете теми, кто чувствует свои высокочастнотные - "тонкие" тела человека (которые религиозная Традиция называет "Душою"). Эта обретённая вами способность откроет вам новые, кажущиеся пока удивительными возможности для дальнейшего гармоничного развития, для физического и душевного благополучия."

Интересно, подумала Джейн, а остались ли вообще у нас какие-нибудь виды спорта, не связанные с развитием тонких тел, энергетики, просто обычные физические виды спорта? Ведь чем ни занимайся всерьез - обязательно придешь к этому. Наверное, это неизбежно… Но вот Альку из-за этого не уговорить ничем заниматься, она эти дела почему-то не любит.

Подруга еще издали замахала ей рукой.

Сине-голубой купальник был туго натянут на плотную фигуру Альки. Двое Алькиных сорванцов застенчиво выглядывали из-за спины матери.

- Смотри, вон Ваня и Дима, - сказала Джейн дочери. Вика робко подошла к мальчишкам. Ваня был ровесником Вики - восемь лет, Дима на два года младше.

- Привет! - Алька бухнулась рядом с Джейн, - ну что, пошли?

Они вошли в бассейн, дети тут же умчались. Старшие прекрасно умели плавать, а Диме нацепили надувные крылышки, с которыми ему ничего не грозило.

- Поплаваем немного? - предложила Джейн. Они расстелили полотенца на лежаках, вошли в прохладную, подсвеченную воду. Народу сегодня было немного. Плыть легко, удобно. Джейн какое-то время держалась рядом с Алькой, неуклюже двигающей ногами и руками. Потом легко ушла вперед, окунув голову, лишь изредка поднимая ее к поверхности, чтобы сделать вдох. Пока Алька пересекла бассейн вдоль и обратно, Джейн успела сделать то же самое трижды. Потом подруги вылезли на бортик. Джейн привычно отыскала глазами Вику - с дикими воплями она и мальчишки катались с горки.

- Пошли поваляемся, - предложила Алька, - Устала, как собака.

Они ушли на лежаки, здесь было их коронное место, два лежака, отгороженные от остальных как бы стеной из тропических растений, на полу, выложенном камнями, и между камнями пробивались тонкие горячие струйки эвкалиптового пара. Можно было лежать, вдыхать этот пар, смотреть бездумно на колышащиеся темные листья. Какое-то время подруги лежали молча.

У Альки было нерусское имя - Альберта, данное ей по странному капризу родителей. Джейн познакомилась с ней в Сети, с удивлением узнала, что Алька живет в одном с ней городе. Было это лет пять назад, а теперь Алька стала почти сестрой. Иногда Джейн с некоторым удивлением признавалась себе, что более близкого человека у нее никогда не было.

Смешно… она ведь не лесби. У Альки своя семья. Муж - как выражается Алька, "средней паршивости" - человек неплохой, но что-то там у них не ладится. Тем не менее Алька на удивление долго сохраняет ему верность и не разводится. Говорит, мальчишкам все же нужен отец. И ему нужны дети. А ее дело - маленькое. Хочет родить еще одного. Пусть даже не девочку. Трое мальчишек - это еще интереснее, пожалуй. Хотя и девочку хочется. Но мужа пока трудно на третьего раскрутить. Еще у Альки очень ворчливая мать, куча знакомых и друзей и две породистые собаки. Алька любит собак, она и работает ветеринаром.

Джейн очень удивлялась, узнав, что Алька работает ветеринаром.

- Ну ты плаваешь, - лениво сказала подруга, - как подводная лодка.

- Я сейчас устала, - сказала Джейн и покраснела, поймав себя на хвастовстве, - С тренировки все-таки…

- Чего вы там делаете, на тренировках?

- Ну чего? - Джейн невольно подстраивалась под стиль речи подруги, - Лупим друг друга. Может, ты тоже как-нибудь попробуешь?

- Делать нечего, - сказала Алька, - Я ж не ликеида.

- Ну и что? - Джейн приподнялась на локте, - Это всем полезно. Дело же не только в том, что ты сможешь себя защитить, если что… Это философия. Воинское отношение к жизни. Каждая тренировка начинается с медитации…

- Слушай, мне эти медитации еще в молодости надоели. Все это я уже пробовала, - отозвалась Алька, - Углубляйся в себя, не углубляйся… нет там ничего. А воинское отношение мне не подходит.

- Ну почему? - спросила Джейн, - Активная жизненная позиция. Разве это плохо? Уметь себя защитить, уметь владеть собой в любой ситуации. Вообще - не жизнь тобой управляет, а ты жизнью…

- Слушай, ликеида… А что, ты управляешь своей жизнью? - поинтересовалась Алька. Джейн задумалась.

Кажется, опять проснулось желание кого-то поучить жить.

- В принципе, да, - ответила она, - Вот только Вика…

- А что Вика - нормальный ребенок, очень даже хороший.

- Да, но… понимаешь, я чувствую себя виноватой. Я могла бы и больше ей дать, большему научить.

- Чтобы она в Ликее училась…

- Ну… в общем, да.

Алька замолчала.

- А знаешь, почему у тебя с Викой не получается? - заговорила она снова, - Потому что ты сама уже не ликеида. Ребенок - он подсознательно чувствует истинные желания родителей. Истинный настрой. Можешь с ней заниматься хоть восемь часов в день - она все равно будет такой же, как ты. А у тебя в голове и в сердце - каша.