Тихо открыв дверь ключом, Диана оказалась в общем коридоре. Этот небольшой, в три квадратных метра, коридор, был общим у седьмой и шестой квартиры. Коридор выглядел ужасно, ремонт в нем не делался, наверное, лет двадцать. Облупившиеся обои на стенах были непонятного цвета. В углу стоял маленький стол, застеленный клеенкой, и деревянная табуретка, покрашенная синей краской. Но Диана любила этот коридор. И выцветшие обои на стенах, и стол, застеленный клеенкой, и синюю табуретку. Она вообще любила этот дом и еще очень любила свою соседку.

В квартире номер шесть проживала Таисия Федоровна, или просто — баба Тася, верный друг и постоянный помощник. Баба Тася знала Диану с детства, еще с тех времен, когда она совсем маленькой девочкой приходила к дедушке в гости. С тех пор многое изменилось — дедушка Дианы умер пятнадцать лет назад, и квартиру долгое время Дианина мама сдавала студентам или заезжим кавказцам. Спустя два года после смерти дедушки сильно захворала Дианина бабушка, которая с дедушкой была в разводе и жила в подмосковной Малаховке. Бабушку разбил паралич, и мама Дианы была вынуждена переехать в Малаховку, потому что покидать родной дом бабушка категорически отказывалась, а ухаживать за ней, кроме Дианиной мамы, было некому. Мама переехала в Малаховку, да так там и осталась. Нашла себе работу и ухаживала за бабушкой. Диана летом обязательно уезжала в Подмосковье, она очень любила местную природу, озоновый воздух, от которого первые три дня у нее непременно кружилась голова и ее клонило в сон. А через какое-то время мама Дианы вышла в Малаховке замуж, и у Дианы, никогда не знавшей отца, появился отчим.

Диана и сама не знала, как к этому относиться. Зато отчим прекрасно знал. Отношения у них не заладились с первой встречи, и Диана перестала приезжать к матери в Подмосковье, каждый раз придумывая какие-то неотложные и важные дела.

Потом мама и отчим решили расширить жилплощадь в Малаховке и с этой целью продали двухкомнатную квартиру, в которой жила Диана. Ей пришлось переселиться в дедушкину старенькую полукоммуналку, в которой она и жила последние десять лет, исключая лишь один год, который провела в квартире у первого мужа.

Но Диана была вполне довольна своей квартирой. Время от времени они все втроем — Лора, Мур и Диана — брались за ремонт. Красили оконные рамы, меняли обои на стенах и даже однажды заменили надоевший линолеум на модный и практичный ламинат. Несмотря на то что общий с шестой квартирой коридорчик, до которого руки все никак не доходили, выглядел жутковато, в квартире у Дианы все было вполне современное и свеженькое. А если еще учесть последние модели разной техники, которые Мур с завидным постоянством преподносил ей на дни рождения, то жаловаться было вообще не на что.

Во вторник вечером Таня традиционно гостила у бабы Таси. Это был единственный вечер на неделе, когда больше Танюшку было оставить не с кем. У Лоры было выступление в ресторане, у Мура тоже было выступление в ресторане, только в другом. Разница состояла еще и в том, что Лора танцевала, а Мур играл на бас-гитаре в составе рок-группы, исполняя композиции, весьма далекие от понятия рок-музыки. Большую часть времени Мур проводил на музыкальных тусовках, время от времени группа принимала участие в каком-нибудь рок-фестивале местного значения. Все это денег не приносило, поэтому в вечернее и ночное время иногда приходилось играть и петь в ресторанах попсу и разный шансон. Мур, отличающийся философским отношением к жизни, не считал такое дело зазорным и не испытывал угрызений совести по поводу того, что приходится играть ненавистную попсу и ненавистный шансон. Диана и Лора были с ним вполне согласны.

Баба Тася не имела ничего против, чтобы во вторник вечером Таня оставалась у нее. Таня тоже не имела ничего против, потому что баба Тася ее баловала, разрешала ей абсолютно все. За один вечер баба Тася умудрялась разбаловать Таню до такой степени, что Диана потом два или три дня не могла заново воспитать собственного ребенка. Только к субботе Таня снова становилась относительно нормальной, а во вторник вечером снова приходила домой ужасно избалованной. И так — каждую неделю.

Диана, раздевшись в прихожей, прошла в комнату, включила свет и присела на диван. Обычно она первым делом заходила в шестую квартиру, где ее уже ждал горячий чай с лимоном и каким-нибудь замысловатым вареньем — к примеру, с вареньем из черешни, фаршированной грецким орехом. Или с вареньем из одуванчиков, тоже очень вкусным, фирменным вареньем бабы Таси. Вечернее чаепитие затягивалось иногда допоздна — баба Тася была охотницей побеседовать и непременно каждый раз спрашивала про, «ту сковородку». Сковородку эту она выиграла случайно в каком-то конкурсе кулинарных рецептов, отправив туда рецепт своего фирменного варенья из одуванчиков. Долго удивлялась — вот ведь, оказывается, и вправду не обманывают, призы на самом деле дают! — а получив сковородку, тут же подарила ее Диане, заявив, что ей такое «чудо техники» ни к чему. Но жизнью тефалевого чуда интересовалась регулярно и всегда знала, что Диана на этой сковородке готовит.

Диана улыбнулась своим мыслям. Все-таки повезло ей с соседкой. Несмотря на то что бабе Тасе в прошлом году стукнуло семьдесят пять, никаких признаков старческого маразма у нее не наблюдалось, и Диана оставляла ей дочь совершенно спокойно, никогда не тревожилась, что что-то может случиться.

Откинувшись на спинку дивана, она чесала за ухом кота Василия, уютно устроившегося у нее на коленях, и снова перебирала в памяти прошедший вечер. Теперь от сердца отлегло — сотрясение мозга, конечно, вещь неприятная, но все же хорошо, что не случилось ничего более серьезного. До Светкинои матери она так и не смогла дозвониться и очень расстроилась. Вероятнее всего, Светкина мама просто спала. Этот тяжелый пьяный сон очень сложно бывает нарушить, нужно выбрать какой-нибудь совершенно особенный момент, чтобы спящий человек сумел услышать телефонные звонки. Нужно было звонить практически беспрерывно — а она столько времени потеряла, уснула в машине!

И почему он ее не разбудил? Жалко ему, видите ли, было ее будить. Тоже мне жалостливый нашелся, подумала Диана, не замечая, что губы растянулись в улыбке. Нет, все-таки странные люди порой встречаются в жизни. Взять, к примеру, этого самого Ивана. Ведь он Светку знать не знает, да и Диану тоже знать не знает — а ведь взялся помогать и беспокоился за Светку по-настоящему, так, как будто Светка ему родная. И обрадовался по-настоящему, когда узнал, что со Светкой ничего такого серьезного не случилось. С чего бы это ему, спрашивается, радоваться? Неужели не все равно?

А может, рассудила Диана, он просто хороший человек. Хоть и ведет себя иногда странно, хоть и приставал к ней на улице два раза, и называл глупые цифры, и в спортивный зал пришел, хотя его туда вроде бы не звали. Но получается, не зря пришел — если бы не он, пришлось бы целый час «скорую» ждать…

Она еще долго сидела на диване и думала об одном и том же. О том, что этот самый Иван, наверное, хороший человек, несмотря на то что немного ненормальный.

А потом вдруг случайно остановила взгляд на циферблате часов и подскочила с места — ну надо же, полчаса просидела! Таня ждет ее, волнуется, и баба Тася, наверное, уже волнуется… А она тут сидит, размышляет о природе человеческих поступков… Вот кто ненормальный — так это она!

Кот, резко сброшенный с колен на пол, недовольно зыркнул на хозяйку — видно было, что ему не понравилось такое обращение.

— Да ладно тебе, Василий, — сказала Диана. — Будешь еще обижаться!

Баба Тася и Таня встретили ее радостными возгласами и спросили почти хором:

— Ты где же так долго была?

— Я думала, случилось что, — сказала баба Тася.

— Мы уже волноваться начали, — подтвердила Таня.

— А я, как назло, сегодня сотовый телефон дома оставила! Ой, хорошие мои… Заставила я вас понервничать… Уж простите. У меня и правда неприятность случилась. Девочка одна травму получила, ударилась головой и сознание потеряла…