19

Марина долго плутала бы в подворотнях старой Москвы, но Кира вышла встретить ее к метро. Глядя на нее, даже не верилось, что прошлой ночью эта девушка изображала послушного котенка. Однако Марина сама считала себя «странной», и у нее в мыслях не было осуждать кого-то. Тем более Киру, которая помогла ей осуществить мечту.

Егор ушел после завтрака. Они договорились встретиться в воскресенье. Егор обещал принести свои инструменты и устроить «салон красоты» с маникюром, педикюром, массажем, ванночками и масками. Это вполне устраивало и Марину. Ее погружение в Тему прошло бурно, и теперь хотелось разобраться в себе и не спешить. Смс-ка от Киры застала ее в кровати, но она уже не спала, просматривала сайты с секс-игрушками. Впереди ее ждал скучный субботний вечер, поэтому приглашение приняла с восторгом.

— Как у тебя с Егором? Он тебе понравился? — спросила Кира, пока они шли тенистой улицей, свернув с шумного Садового кольца.

— Да, он милый, — честно ответила Марина. — А с впечатлениями еще разбираюсь. Послушай, вот ты надеваешь ошейник сама. Так? Ты сама решаешь, когда?

— Ага, сама, — подтвердила Кира. — Илье плевать, есть на мне ошейник или нет. Если он хочет начать сессию, я могу согласиться или отказаться, но не он застегивает ошейник на моей шее.

— То есть, у всех по-разному?

— Да. Я поняла, почему ты спросила. Для Егора ошейник — защита, четкая граница, через которую он никогда не переступает. У него свой ошейник, понимаешь?

— Нет. А в чем разница?

— Мой подарил мне Илья. И не просто подарил, я его заслужила. Десять безупречных сессий, он так сказал. Видела камушки-подвески? Он дарил мне их за каждую сессию. А потом разрешил мне носить его ошейник. Он его выбирал, он ставил условия. А Егор играет по собственным правилам, хоть он и саб. Но все равно в рамках Темы. Навряд ли он когда-нибудь примет ошейник от госпожи, однако никогда не обидит госпожу и не навяжет свою волю.

— Да, пожалуй, стало понятнее. А ты хорошо его знаешь?

— Нет. Можно сказать, совсем не знаю. Мы общаемся только в клубе, и то нечасто. Он добрый, светлый милый. Его все любят.

— А кто он по профессии?

— Спроси его, если хочешь знать. Марина, в Теме каждый сам устанавливает уровень открытости. Очень многие против публичности. Уверена, и ты тоже не обрадуешься, если на работе узнают о твоих увлечениях.

— Прости, я не подумала.

— Мы пришли. — Кира набрала код и открыла тяжелую массивную дверь. — Проходи.

Пока ждали лифт, она давала «последние наставления»:

— Ничего руками не трогать, особенно в зале, где идет съемка. Смотри под ноги, чтобы не споткнуться о провода. Если Илья занят, даже не пытайся с ним заговорить. Он велел, чтобы мы вели себя, как мышки.

— А ты работала здесь, да?

— Да. Младшим ассистентом. Или, проще говоря, прислугой.

— Почему здесь, а не в больнице? Ты же училась в медучилище?

— Училась и работала. Тут платили больше, а мне тогда очень нужны были деньги.

— Какие люди-и-и! Кирюша! О, ты и Марину привела! Добрый вечер.

На площадке перед последним этажом курили: Антон и какой-то незнакомый парень. Впрочем, Кире — знакомый. Она расцеловалась с обоими, представила Марину. Второй, Виктор, тут же ушел, попрощавшись.

— Девочки, только вы вот этого, — Антон показал им окурок, который только что загасил, — не видели. Договорились?

— Снова бросаешь курить? — хмыкнула Кира.

— Вроде того… Но теперь под чутким руководством Сержа. И у меня от его руководства синяки, прошу прощения, с задницы не сходят.

— Так зачем куришь? И запах же…

— Грешен, каюсь. С Витькой на площадку вышел, вроде как поболтать, затянулся пару раз. Кирюша, десять лет — это стаж! Так просто не бросишь.

— А хочешь, я тебя на кафедру патанатомии свожу, на экскурсию? — предложила Марина. — Там музей есть, с экспонатами. И среди них — легкие курильщика. Посмотришь, что у тебя внутри, может, и сила воли появится.

— Эм… Кирюша, вчера ты была великолепна! — Антон тут же поменял тему разговора. — Надеюсь, больше никаких мыслей о диких вечеринках?

— А что за дикие вечеринки? — тут же спросила Марина.

— Эм… Антон, ты балабол! — вспылила Кира.

— Ой, ты же говорила…

— Антон!

— Так. Я про плетку не шутил! Ты меня услышала, подруга.

— Кира? — Марина ошеломленно уставилась вслед Антону, который уже поднимался по лестнице.

— Я потом тебе объясню… — вздохнула Кира.

Им повезло, Илья как раз объявил перерыв. Кира быстро показала Марине студию, на ходу бормоча:

— Зал, камеры, подиум, свет, гримерка, костюмерная… Туда не пойдем, там модели, они не любят, когда на них пялятся. Хочешь чай или кофе?

Кира познакомила ее с командой, рассказала, что сегодня на редкость тихая и спокойная съемка — всего одна модель, всего одна фотография для модного журнала.

— А где Илья?

— В лаборатории. Он перерыв объявил, чтобы отснятые кадры просмотреть. К нему нельзя. Можешь не верить, но в лабораторию он никого не пускает. И меня тоже.

Они пили чай на кухне, с пирожными и пиццей. В компании было весело: никто не стеснялся, болтали о работе и о всякой ерунде. Но как только в соседнем зале прогрохотало: «Семен! Готовность пять минут!», всех как ветром сдуло. Даже Марина испытала желание подскочить и бежать куда-то.

— Сила слова, — хихикнула Кира. — Ты тоже почувствовала? Я теперь редко здесь бываю, но рефлексы остались. Погоди, сейчас они начнут работать, и мы тихонечко посмотрим. А пока ты сиди, а я уберу этот свинарник. У них снова младшего нет.

— Давай помогу.

— Сиди, ты в гостях. Я быстро.

Марина невольно прислушивалась к тому, что происходило в зале. Илья больше не кричал, слышались его четкие и короткие команды, смысл которых от нее ускользал. Что-то щелкало, шуршало.

— На Илью интересно смотреть, когда он поглощен работой, — сказала Кира. — Да и остальных не отвлечем.

Приходилось верить ей на слово. Домыв посуду, Кира сбегала «на разведку», а потом поманила за собой Марину.

— Пойдем, можно. Только о-очень тихо.

На цыпочках они прокрались в зал, проскользнули внутрь вдоль стеночки. Марина боялась даже дышать. Зато глаза разбегались, все было интересно. Она как будто попала на съемку фильма. Девушка в вечернем платье, с бокалом вина. Столик, на нем початая бутылка и фрукты в огромной вазе.

— Выше. Глаза. Налево. В камеру. Подбородок. Рука.

Илья отдавал команды, но девушка двигалась как будто естественно, по собственной воле. Взмах руки, поворот головы, глоток из бокала.

— А почему здесь посторонние? — вдруг спросила она, уставившись на Марину. — Что за зрители?

Очарование момента тут же исчезло, лопнуло, как мыльный пузырь. Илья повернулся, окинув «нарушительниц» недовольным взглядом. В наступившей тишине Марина услышала стук собственного сердца.