Поиск
«Как в рубинах ярких — вкруг кусты малины…»
Как в рубинах ярких — вкруг кусты малины;
Лист смородин черных весь благоухает;
В теплом блеске солнца с бархатной низины
Молодежи говор звучно долетает.
Почему-то — право, я совсем не знаю —
Сцену вдруг из Гете вижу пред глазами!
Праздник, по веселью в людях, замечаю!
Молодежь гуляет… в парочках… толпами…
В юности счастливой смех причин не ищет…
Кончена обедня, церкви дверь закрыта,—
Вижу, ясного вижу: черный пудель рыщет…
Это — Мефистофель? Где же Маргарита?
Юность золотая, если бы ты знала,
Что невозвратимо волшебство минуты,
Что в твоем грядущем радостей так мало,
Что вконец осилят долгой жизни путы,—
Ты была б спокойней… Можно ль так смеяться,
Возбуждая зависть старших поколений!
Берегла б ты силы, — очень пригодятся,
Чуть настанут годы правды и сравнений…
«Ты любишь его всей душою…»
Ты любишь его всей душою,
И вам так легко, так светло…
Зачем же упрямством порою
Свое ты туманишь чело?
Зачем беспричинно, всечасно
Ты радости портишь сама
И доброе сердце напрасно
Смущаешь злорадством ума?
Довольствуйся тем, что возможно!
Поверь: вам довольно всего,
Чтоб, тихо живя, нетревожно,
Не ждать, не желать ничего…
«Нет, верба, ты опоздала…»
Нет, верба, ты опоздала,
Только к марту цвет дала,—
Знай, моя душа сызмала
Впечатлительней была!
Где же с ней идти в сравненье!
Не спросясь календаря,
Я весны возникновенье
Ясно слышу с января!
День подрос и стал длиннее…
Лед скололи в кабаны…
Снег глубок, но стал рыхлее…
Плачут крыши с вышины…
Пишут к праздникам награды…
Нет, верба, поверь мне, нет;
Вешним дням мы раньше рады,
Чем пускаешь ты свой цвет!
«Помню: как-то раз мне снился…»
Помню: как-то раз мне снился
Генрих Гейне на балу;
Разливалося веселье
По всему его челу…
Говорил он даме: «Дама,
Я прошу на польку вас!
Бал блестящ! Но вы так бледны,
Взгляд ваш будто бы погас!
Ах, простите! — я припомнил:
Двадцать лет, как вы мертвы!
Обращусь к соседке вашей:
Вальс со мной идете ль вы?
Боже мой! И тут ошибка!
Десять лет тому назад,
Помню, вас мы хоронили;
Устарел на вас наряд.
Ну, так к третьей… На мазурку!—
Ясно вам: кто я такой?»
— «Как же, вы — вы Генрих Гейне:
Вы скончались вслед за мной…»
И неслись они по зале…
Шумен, весел был салон…
Как, однако, милы пляски
Перешедших Рубикон!..
«Могучей силою богаты…»
Могучей силою богаты
За долгий, тяжкий зимний срок,
Набухли почки, красноваты,
И зарумянился лесок.
А на горах заметны всходы,
Покровы травок молодых,
И в них — красивые разводы
Веснянок нежно-голубых.
Плыву на лодке. Разбиваю
Веслом остатки рыхлых льдов,
И к ним я злобу ощущаю —
К следам подтаявших оков.
И льдины бьются и ныряют,
Мешают веслам, в дно стучат;
Подводный хор! Они пугают,
Остановить меня хотят!
А я весь — блеск! Я весь — спокоен…
Но одинок как будто я…
Олин я в поле — и не воин
Мне нужно песню соловья!
«Порою между нас пророки возникают…»
Порою между нас пророки возникают,
Совсем, совсем не так, как думаете вы,
Их в этот мир вещать не степи посылают,
Сиянье не блестит с избранной головы.
Нет в наши дни у нас пророков по призванью,
Им каждый может быть, — пустыня ни при чем;
Вдруг замечается — в противность ожиданью —
Огонь, светящийся на том или другом.
Ничтожнейший из нас в минуту ту иль в эту
Пророком может быть; случайно он постиг
Большую истину, и он вещает свету…
Знать, огненный к нему с небес сошел язык…
И скажет он свое, и быстро замолкает,
И, бедный, может быть, всю жизнь свою прождет:
Вот-вот сойдет язык, вновь пламя заиграет…
И, в ожидании, он, чающий, умрет…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: