Поиск
БЕЛЫЙ ВАЛЬС
Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов,
Сердца стучали на три счета вместо двух.
К тому же дамы приглашали кавалеров
На белый вальс, традиционный, и захватывало дух.
Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,
Давно решился пригласить ее одну…
Но вечно надо отлучаться по делам,
Спешить на помощь, собираться на войну.
И вот все ближе, все реальней становясь,
Она, к которой подойти намеревался,
Идет сама, чтоб пригласить тебя на вальс,
И кровь в висках твоих стучится в ритме вальса.
Ты внешне спокоен
Средь шумного бала,
Но тень за тобою
Тебя выдавала
Металась, ломалась, дрожала она
В зыбком свете свечей.
И, бережно держа
И бешено кружа,
Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.
Не стой же ты руки сложа,
Сам не свой и ничей.
Был белый вальс, Конец сомненьям маловеров
И завершенье юных снов, забав, утех.
Сегодня дамы приглашают кавалеров
Не потому, что мало храбрости у тех.
Возведены на время бала в званье дам,
И кружит головы нам вальс, как в старину.
Но вечно надо отлучаться по делам,
Спешить на помощь, собираться на войну.
Белее снега белый вальс, кружись, кружись,
Чтоб снегопад подольше не прервался.
Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь,
И ты был бел, белее стен, белее вальса.
Где б ни был бал — в лицее, в доме офицеров,
В дворцовой зале, в школе — как тебе везло!
В россии дамы приглашают кавалеров
Во все века на белый вальс, и было все белым-бело.
Потупя взоры, не смотря по сторонам,
Через отчаянье, молчанье, тишину
Спешили женщины прийти на помощь нам.
Их бальный зал — величиной во всю страну.
Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез,
Припомни вальс, как был ты бел — и улыбнешься.
Век будут ждать тебя — и с моря и с небес
И пригласят на белый вальс, когда вернешься.
Ты внешне спокоен
Средь шумного бала,
Но тень за тобою
Тебя выдавала
Металась, ломалась, дрожала она
В зыбком свете свечей.
И, бережно держа
И бешено кружа,
Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.
Не стой же ты руки сложа,
Сам не свой и ничей.
ПЕСНЯ О КОНЦЕ ВОЙНЫ
Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли — стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время — и все решено.
Вот уже довоенные лампы горят вполнакала
И из окон на пленных глазела москва свысока…
А где-то солдат еще в сердце осколком толкало,
А где-то разведчикам надо добыть «языка».
Вот уже обновляют знамена. и строят в колонны.
И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
А все же на запад идут и идут эшелоны,
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
Не выпито всласть родниковой воды,
Не куплено впрок обручальных колец
Все смыло потоком народной беды,
Которой приходит конец наконец.
Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги.
Вот и шторы — долой! Затемненье уже ни к чему.
А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
Он все выгоняет — и холод, и страх, и чуму.
Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
И душа и уста — и молитву творят, и стихи.
Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
Хотя и потери по сводкам не так велики.
Уже зацветают повсюду сады.
И землю прогрело, и воду во рвах.
И скоро награда за ратны труды
Подушка из свежей травы в головах.
Уже не маячат над городом аэростаты.
Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
А ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
Которых пока еще запросто могут убить.
Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви, без долгов.
А все же на запад идут и идут эшелоны,
А нам показалось, совсем не осталось врагов.
БРАТСКИЕ МОГИЛЫ
На братских могилах не ставят крестов
И вдовы на них на рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов
И вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы
Все судьбы в единую слиты.
А в вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
На братских могилах нет плачущих вдов,
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?
СЛУЧАЙ В РЕСТОРАНЕ
В ресторане по стенкам висят тут и там
«Три медведя», «Заколотый витязь».
За столом одиноко сидит капитан.
— Разрешите? — спросил я. — садитесь.
— Закури. — извините, «Казбек» не курю.
— Ладно, выпей. Давай-ка посуду.
— Да, пока принесут… — Пей, кому говорю.
Будь здоров! — Обязательно буду.
— Ну, так что же, — сказал, захмелев, капитан,
Водку пьешь ты красиво, однако
А видал ты вблизи пулемет или танк?
А ходил ли ты, скажем, в атаку?
В сорок третьем, под Курском, я был старшиной,
За моею спиною такое…
Много всякого, брат, за моею спиной,
Чтоб жилось тебе, парень, спокойно.
Он ругался и пил, я за ним по пятам,
Только в самом конце разговора я обидел его, я сказал:
«Капитан, никогда ты не будешь майором.»
Он заплакал тогда, он спросил про отца,
Он кричал, тупо глядя на блюдо:
— Я всю жизнь отдал за тебя, подлеца,
А ты жизнь прожигаешь, паскуда.
А винтовку тебе. А послать тебя в бой.
А ты водку тут хлещешь со мною…
Я сидел, как в окопе под Курской дугой,
Там, где был капитан старшиною.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: