Именно так называется объединение молодых архитекторов, кредо которых - творческое переосмысление архитектурного наследия эпохи Сталина.

Вдохновляющим фактором для недавних студентов МАРХИ Бориса Кондакова и Степана Липгарта послужил уловленный ими архитектурный модус 30-х годов ХХ века, знаменующий таинственный переход от революционного конструктивизма к "магическому сталинизму".

И неслучайно в качестве знаковой фигуры был выбран именно Борис Иофан, автор конструктивистского "Дома на набережной", а потом и победившего проекта Дворца Советов, где уже явлена совершенно новая монументально-динамическая модель, которая сама по себе лишь условно может быть причислена к неоклассике.

Не так давно в Музее архитектуры в Москве прошла небольшая выставка "иофанитов", что вызвало в профессиональной среде определенный шум. "Вперед, в 30-е!" - так радикально и весьма остроумно называлась экспозиция будущих зодчих первой половины ХХI века, которые говорили с пресыщенной московской публикой и архитектурными снобами словами пламенных манифестов:

"ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРУППЫ "ДЕТИ ИОФАНА" - ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВНОГО ПУТИ РАЗВИТИЯ АРХИТЕКТУРЫ. Это попытка решить проблемы, стоящие перед современным искусством, путем использования нереализованного потенциала искусства конца 1920-х - первой половины 1930-х годов. Ощущая себя частью нынешней эпохи, сегодняшнего общества, мы не можем согласиться с рядом идей, лежащих в основе современного искусства - идеями постмодернизма. Современное состояние искусства, по нашему мнению, свидетельствует о наступившем кризисе постмодернистской системы мировоззрения. Плюрализм, воспринимаемый как позитивный фактор, допускает сосуществование, смешение различных взаимоисключающих концепций, что рождает эклектизм, многостилье, стилизаторство, а всё вместе приводит к бесстилью. Примирившись с несовершенством мира, постмодернизм практически исключил воспитывающую и одухотворяющую роль искусства, которая существовала всегда и являлась его неотъемлемой частью. Как одно из следствий - отчужденность постмодернистского искусства от субъекта.

По нашему мнению, для выхода из сложившегося кризиса необходим поиск новых путей развития современной архитектуры, восстановление позитивизма в искусстве, повышение роли формальной выразительности объекта, доступность идеи через форму, обращение к ордерной системе, стремление к созданию единого стиля. Мы видим целый ряд факторов в архитектуре рубежа 1920-х - 1930-х годов для их использования при решении перечисленных проблем.

Архитектура создает среду вокруг человека, её функция уникальна - при определенных условиях ничто так постоянно не присутствует в человеческой жизни, как архитектурная среда. Облик города в немалой степени формирует личность человека, воспитывает в нем вкус, любовь или равнодушие к искусству. Таким образом, можно сделать вывод о значительной роли архитектуры в части психофизического воздействия на субъект. Современная архитектура, как и другие искусства, зачастую исходит из установки о первичности текста по отношению к форме. Между тем архитектура, в отличие от живописи или скульптуры, производит объект, который почти всегда должен быть доступен для понимания многих субъектов, при этом первичность текста, на наш взгляд, недопустима".

Недавно Интерфакс передал слова одного из старейших российских востоковедов Георгия Мирского, высказавшегося в том смысле, что России не следует чрезмерно сближаться с исламскими странами, ибо, в конце концов, те всё равно смотрят в американскую сторону.

Немалая доля истины в этом высказывании содержится, хотя исламские страны настолько различны, что сваливать их все в одну кучу, разумеется, не стоит, ибо понятие "исламский мир" весьма условно. Между Бахрейном, крупнейшим экспортером нефти, важным международным финансовым центром в Заливе и крупнейшей американской военной базой, и, например, Ираном или Сирией, против которых США на протяжении ряда лет ведут дипломатическую и экономическую войну, очень мало общего. Правда же Мирского основывается на том факте, что в течение "холодной войны" многие так называемые исламские государства, действительно, искусно маневрировали между двумя сверхдержавами, США и СССР, извлекая тем самым немалую выгоду для себя: если они не получали чего-то от СССР, то незамедлительно обращались к США, и наоборот. Однако СССР уже давно нет, и в сегодняшнем монополярном мире ситуация совершенно иная.

Нынешнюю Россию и некоторые исламские страны (в первую очередь, монархии Залива) сближают не только нефть и газ, на которых держится их экономика, но и общность их внешней политики, которая исходит не столько из геополитики или идеологии, сколько из прагматических экономических мотивов, то есть они принадлежат к странам примерно одного разряда.

Но если даже не соглашаться с этим, трудно понять, почему Мирский и иже с ним предостерегают от чрезмерного сближения России с исламскими, арабскими странами. Ну, "повернутся" они к американцам. И что? Разве высшее российское руководство рассматривает своих американских коллег как противников, а не партнеров?

Если российско-исламское сближение произойдет на деле, а не только на бумаге да в головах идеалистически настроенных политологов, оно, как должно быть ясно любому нормальному человеку, будет направлено на благо обеих сторон, а ни в коем случае против США или кого-либо еще. В наши дни планы создания каких бы то ни было антиамериканских союзов могут возникать лишь у всякого рода маргиналов, от Усамы до отставных турецких военных, живущих в своем собственном мире, не имеющем ничего общего с действительностью.

А сближение России с исламскими странами (причем этот процесс должен происходить на основе двусторонних отношений с каждой отдельно взятой страной, а не с некоей химерой под названием "исламский мир"), по-видимому, нужно нам даже больше, чем мусульманским государствам. Хотя бы лишь потому, что всего через два-три десятилетия, при условии, конечно, что России суждено выжить в её теперешних границах, она может стать, как известно каждому, знакомому с демографической ситуацией, если не мусульманской, то полумусульманской страной. Потому-то и начала Россия стучаться в двери Организации Исламская конференция (ОИК) и других международных исламских организаций. Нельзя исключать и того, что скоро и Америка проявит к ним интерес, ибо в Белом доме воцаряется Барак Обама, который, хотя и окружен сионистами и представителями израильского лобби в США, скорее всего, будет куда более гибко и миролюбиво настроен к исламскому миру, нежели его чересчур прямолинейный предшественник.

Выступать же в наши дни против российско-исламского сближения, на мой взгляд, могут лишь те, кто живет прошлым и склонен выдавать желаемое за действительное, или недруги не только исламских стран, но и России.