Да нет, что ой, в самом деле… Разве может Дикий Запад тягаться с роскошным Югом? Он давно сделал выбор и не позволит сбить себя с толку воспоминаниям о местах, где мужчина свободен ровно настолько, чтобы мечтать о женском прикосновении.

Тор потряс головой. Какого черта он думает о всякой ерунде? Его похитили беспризорные подростки и тащат по жаре и пыли неизвестно куда, а он размечтался о красотах, величии и чудесах Запада. Наверно, голову напекло.

Впереди показались заросли пиний, кактусов и низкорослых дубков. Вожак поскакал напролом, таща за собой лошадь Тора. Следом за ними устремились и другие бандиты.

Тор снова выругался. Для езды сквозь чащу он был не так одет. Сучья и колючки цеплялись за костюм и рвали его, но разбойники упорно ехали по узкой тропе, повторявшей изгибы реки. Юноша глянул на юг: не скачет ли вслед шериф или люди с поезда? Но преследованием и не пахло.

Когда они въехали в воду и поскакали против течения, у Тора упало сердце. Теперь любая погоня собьется со следа. Даже собака не обнаружит их запаха. Эти детки хоть и выросли на простодушном Западе, хитроумием не уступали самым изощренным взрослым. Спустя несколько минут вожак свернул налево и снова углубился в пустыню.

Тор осмотрел местность. Если они и дальше будут двигаться на запад, то вскоре достигнут предгорий, где ничего не стоит спрятаться. Должно быть, в холмах находится их убежище, где есть еда и питье. Похоже на правду. Он снова оглянулся. Почва здесь была каменистой и не оставляла следов, по которым их могли бы обнаружить. Если он догадался правильно, придется выпутываться из беды самостоятельно.

Солнце медленно садилось, озаряя небо красными и оранжевыми красками, а они все ехали и ехали… В другое время Тор оценил бы всю прелесть приближающейся ночи, но сейчас он был слишком зол и взбешен, чтобы любоваться здешними красотами.

Когда последние закатные лучи осветили землю, кавалькада достигла подножия холмов. Вожак снова взял на себя командование и повел группу по еле заметной тропе. Лошади уверенно пробирались между скалами, пиниями и кактусами. Немного спустя они углубились в холмы, и пустыня с рекой исчезли за горизонтом.

Тор ничуть не удивился, когда они свернули в узкое ущелье. Здесь росла свежая трава, а деревья надежно укрывали эту местность от посторонних взглядов. Они остановились у журчащего родника. Он одобрительно кивнул. Еда и вода для лошадей. Безопасное убежище для разбойников. Место просто замечательное, но как они его нашли? Ущелье могло быть известно индейцам. Может быть, золотоискателям. Даже пастухам. Но бандитам?

Главарь отпустил поводья лошади Тора, спешился и подошел к пленнику.

– Слезай.

Юноша огляделся. Остальные налетчики спрыгнули наземь и принялись сноровисто снимать с коней узду и седла, казавшиеся для подростков слишком тяжелыми. Это произвело на него впечатление. Ребята хорошо знали свое дело.

Но если бандиты надеялись, что он ударит в грязь лицом, то сильно просчитались. В чем в чем, а в верховой езде он знал толк. Сохраняя равновесие, Тор перенес правую ногу над лукой, вынул левую ногу из стремени и соскользнул с седла.

Главарь холодно поглядел на него и указал на тенистое место у небольшого пруда. Тору очень хотелось пить, но он понимал, что сначала следует напоить лошадей. Главный закон Запада гласил: первым делом заботься о коне, а потом уж о себе, иначе пропадете оба.

Присев в тени, Тор следил за бандитами. Он вытянул длинные ноги. Давненько ему не доводилось так долго ездить верхом. Завтра будет болеть все тело. Он уже чувствовал ломоту и потертости, но не обращал на них внимания.

Спасибо, что хоть глаза ему не завязали. По крайней мере, он запомнил, как выбраться из холмов и спуститься в пустыню. Но для дальнего пути необходима лошадь. Он внимательно присмотрелся к тому, как налетчики стреноживают коней. При первом же удобном случае придется украсть одного из них.

Когда на лагерь опустилась темнота, главарь принялся разжигать костер. Вскоре под котелком с тушенкой весело затрещал огонь. Только тут Тор ощутил чувство голода. Оставалось надеяться, что его накормят. Рассчитывать на французскую кухню не приходилось, но ему не до изысков.

Готовясь к ночлегу, бандиты расстилали одеяла и укладывали в изголовье седло. Все были заняты делом, и Тору пришло в голову, что он может этим воспользоваться. Прежде чем эта мелкота опомнится, он разорвет ремень и успеет скрыться в тени. Едва ли к нему приставят охрану. Скорее всего просто привяжут к дереву.

Довольный тем, что обнаружил просчет в их планах, он постарался встать, произведя как можно меньше шума. Но стоило ему подняться на ноги, как откуда-то вынырнул главарь. Положив руку на пистолет, он быстро подошел к Тору.

– Сидеть! – хрипло приказал коротышка. – Хлопот с тобой не оберешься… Хуже сарычей.

Тор застыл на месте. Да, он сразу понял: «Бешеные малолетки» были парни крутые.

– Руки затекли – пробормотал он и сел обратно. – Я есть хочу.

– Тебе дадут поесть. В последний раз.

Разбойник грозно поглядел ему в глаза и вернулся к костру.

Хармони Харпер боролась с желанием как следует пнуть заложника. Неужели он действительно рассчитывал потихоньку улизнуть из лагеря? Такая мысль была для нее оскорблением. Он слишком опасен. Она не собиралась брать в плен этого верзилу. Просто он подвернулся под руку, когда казалось, что у них нет ни малейшего шанса на спасение.

Как забыть об ужасе, охватившем ее при виде вооруженных людей? Они могли убить ее или кого-нибудь из детей. Только теперь до нее дошло, каким опасным делом занимается банда. Никогда раньше катастрофа не казалась такой близкой. Как она смеет подвергать маленьких страшному риску? Но другого выхода не было.

Она отвечала за них. Ей пришлось взвалить на себя тяжкий крест. Несколько месяцев она делала все, что могла, но этого было мало. А теперь, когда между ними затесался заложник, она не знала, что с ним делать. Не следовало брать его с собой. И все же она сделала это. Ладно, что было, то сплыло. Нужно думать о будущем.

В одном можно не сомневаться: миндальничать с ним не следует. Она не может себе этого позволить. Всю жизнь она ненавидела богатых, самоуверенных молодчиков. Хармони оглянулась на пленника. Теперь-то он потерял спесь.

Его лицо обгорело на солнце, одежда была грязной и рваной. Он у нее во власти: хочет казнит, хочет милует. Не миловать таких, как этот тип, Хармони не собиралась. И не без причины.

Девушка стояла на коленях, помешивая тушенку. Наконец та заклокотала. Разложив варево, она раздала котелки столпившимся у костра детям и принялась пересчитывать своих подчиненных. Семь. Все целы. Ее преследовал страх забыть или потерять кого-нибудь во время налета или бегства с места преступления. Стоило одной из лошадей сломать ногу… До сих пор им сопутствовала удача, но долго ли это протянется? Сегодня прозвучал первый звонок.

Хармони положила себе тушенки и принялась было за еду, но остановилась, вспомнив о заложнике, которого тоже нужно было накормить. Она встала и подошла к пленнику.

– Сесть к нам спиной.

Нельзя было позволить ему увидеть их без масок. Впрочем, едва ли он сумеет отсюда разглядеть их лица.

– Если мне развяжут руки, я справлюсь с едой сам.

– Нет. Повернуться спиной к костру.

Она сурово и презрительно смотрела на юношу.

– Почему?

– Делай что велят, иначе не получишь еды.

Он пожал плечами и отвернулся к дереву. Удовлетворившись этим, Хармони поглядела на костер и крикнула:

– Можете снять маски!

Подростки быстро последовали совету, начали есть и тихонько переговариваться. Еще с минуту девушка наблюдала за ними. Слишком послушными были дети, слишком осторожными, слишком взрослыми для своего возраста. Но она ничего не могла с этим поделать. Пока не могла…

Она неохотно села рядом с заложником.

– Я накормлю тебя. Но только без фокусов, иначе буду стрелять. А если не я, то кто-нибудь из них. Они хорошо обучены.