Мольтон-Чейс — очаровательное старинное имение, в котором семья Клейтонов проживает уже не одну сотню лет. Его нынешний владелец, Гарри Клейтон, богат, и поскольку прелестями супружеской жизни он наслаждается всего лишь пятый год и пока что не получает к Рождеству счетов из колледжа и школы, то ему хочется, чтобы дом постоянно был полон гостей. Каждого из них он принимает с сердечным и искренним радушием.

Декабрь, канун Рождества. Семья и гости собрались за обеденным столом.

— Белла! Не желаешь ли после обеда принять участие в верховой прогулке? — обратился Гарри к сидевшей напротив него супруге.

Белла Клейтон, маленькая женщина с ямочками на щеках и простодушным — под стать своему супругу — выражением на лице, сразу же ответила:

— Нет, Гарри! Только не сегодня, дорогой. Ты же знаешь, что до семи вечера в любую минуту могут приехать Деймеры, и мне не хотелось бы отлучаться из дому, не встретив их.

— А можно ли узнать, миссис Клейтон, кто, собственно, такие эти Деймеры, чей приезд лишает нас нынче вашего милого общества? — осведомился капитан Мосс, друг мужа, который подобно многим красивым мужчинам считал себя вправе быть еще и нескромным.

Но обидчивость менее всего была свойственна натуре Беллы Клейтон.

— Деймеры — мои родственники, капитан Мосс, — ответила она, — во всяком случае, Бланш Деймер — моя кузина.

Черноглазый мужчина, сидевший на другом конце стола, прервал беседу с младшей сестрою миссис Клейтон и прислушался к словам хозяйки.

— Полковник Деймер, — продолжала она, — двенадцать лет прожил в Индии и вернулся в Англию не далее как месяц тому назад. К нам в гости он приедет впервые, и если дома никого не окажется, будет, право, весьма неловко.

— И что, миссис Деймер тоже так долго жила за границей? — не унимался капитан, и в воображении его рисовалась женщина с пожелтевшей кожей и в стоптанных туфлях на босу ногу.

— Да нет же, Боже мой! — отвечала хозяйка. — Бланш вернулась в Англию еще лет пять назад, и с той поры здоровье не позволяло ей присоединиться к мужу. Гарри, дорогой, мы, кажется, закончили? — бросила она взгляд на стол, и минутой позже посуда исчезла со стола.

Когда миссис Клейтон направилась в детскую, черноглазый мужчина, не сводивший с нее глаз с той минуты, как она завела разговор о Бланш Деймер, догнал Беллу в коридоре и спросил:

— А вы давно не видели свою кузину, миссис Клейтон?

— Уже года три, мистер Лоренс. Но после этого она серьезно заболела и жила на континенте. А почему это вас так интересует?

— Да как вам сказать, — улыбнулся он, — может быть, я просто немного завидую вашим новым гостям: вы, право, так озабочены их приездом… Они отнимут у нас, бедных, большую часть вашего внимания.

Слова были сказаны с известной долей сарказма, настоящего или мнимого — неведомо, но миссис Клейтон оказалась задета за живое:

— Я не замечала за собой привычки пренебрегать гостями, мистер Лоренс, — отвечала она. — И моя кузина Бланш не заставит меня забыть об обязанностях хозяйки, скорее наоборот.

— О, Бога ради, простите меня, — уже вполне серьезно сказал друг мужа. — Вы меня не совсем верно поняли. Вы ведь очень близки с этой леди?

— Да, очень, — отвечала Белла, — мы вместе выросли и любили друг друга, как сестры. Затем она вышла замуж и уехала в Индиго. После ее возвращения мы снова стали встречаться, но потом, как я вам уже рассказывала, Бланш заболела и уехала за границу. С ее мужем я, конечно, знакома не так близко, но успела понять, что он очень хороший и порядочный человек, так что теперь я горю желанием оказать им обоим самый радушный прием. Она очень милая женщина, моя Бланш, и я уверена, она вам понравится.

— Нисколько не сомневаюсь, так оно и будет — ответил г-н Лоренс, — лишь бы она не пыталась привлечь к себе все наши взоры, ведь до сей поры они были устремлены исключительно на вас, миссис Клейтон.

— О, об этом можете не беспокоиться, — озорно рассмеялась маленькая леди, поднимаясь по лестнице и оставляя мистера Лоренса в коридоре одного.

— Клейтон, — обратился он к хозяину, вернувшись в столовую и отведя того в сторону, — боюсь, что нынче вечером мне придется вас покинуть. Только не сочти, ей-Богу, мой внезапный отъезд за обиду.

— Но почему, дорогой друг? — удивился Гарри Клейтон, устремив на него пристальный взгляд голубых глаз. — В чем причина? Ведь ты обещал остаться с нами до Рождества?

— Видишь ли… У меня вдруг возникло множество неотложных дел… Время так летит, а оно — деньги для таких бедняков, как я, поэтому…

— Послушай, дорогой мой Лоренс, — решительно прервал его Клейтон, — ты ведь сам знаешь, что это пустые отговорки. Все дела, с которыми тебе, якобы, надлежит срочно разобраться до Рождества, ты уладил еще до приезда к нам, и сам говорил, что теперь можешь позволить себе целый месяц отдыха. Разве не так?

Лоренсу было нечего возразить, и он стоял в замешательстве, храня неловкое молчание.

— Так вот, дорогой друг, до Рождества я и слышать ничего не хочу о твоем отъезде, — заявил хозяин. — Иначе мы с Беллой просто обидимся; я уж не говорю о Беллиной сестре… Договорились, Лоренс? И ни слова больше.

После такой отповеди Лоренсу ничего не оставалось, как смириться; решив, что судьба против него, он отказался от мысли об отъезде.

Часом позже, когда кавалькада гостей находилась в нескольких милях от Мольтон-Чейса, к дому подъехал экипаж, нагруженный дорожной поклажей, и миссис Клейтон, радостная и улыбающаяся, вышла на ступени дома, чтобы встретить долгожданных гостей.

Первым показался полковник Деймер — мужчина средних лет, но военная выправка словно делала его моложе. Все внимание его было сосредоточено на жене; он заботливо помогал ей выйти из экипажа, и у него едва хватило времени прикоснуться рукой к шляпе, чтобы поприветствовать раскрасневшуюся от радости Беллу, стоящую на ступенях дома.

— Ну, любовь моя, — воскликнул он, когда в дверях кареты появилась женская фигура, — прошу тебя, будь осторожна: здесь две ступеньки; вот так… Ну вот, все в порядке!

Благополучно сойдя на землю, миссис Деймер, с разрешения супруга, устремилась в объятия кузины.

— Дорогая Белла!

— Милая Бланш! Как я рада снова тебя видеть! Да ты, я смотрю, совсем продрогла в дороге! Давай же проходи к огню. Полковник Деймер, слуги займутся багажом, оставьте все здесь и ступайте греться.

Двое слуг занялись разгрузкой экипажа, но миссис Деймер не двинулась с места.

— Что же ты не идешь в дом с кузиной, любовь моя? — спросил ее муж. — Я прослежу за багажом, если хочешь.

— Нет, спасибо, — еле слышно отвечала миссис Деймер; в голосе ее звучала меланхолия, которая не могла укрыться даже от слуха постороннего. — Я лучше подожду, пока экипаж разгрузят.

— О багаже не волнуйся, Бланш, — зашептала миссис Клейтон, — пойдем лучше к огню, дорогая, мне столько нужно тебе рассказать, — уговаривала она.

— Обожди минутку, Белла, — отвечала кузина; просьба прозвучала настолько твердо, что миссис Клейтон больше просить не стала.

— Раз, два, три, четыре, — считал полковник Деймер, пока сундуки и чемоданы сгружали на землю. — Боюсь, вы решите, будто мы собираемся взять вас штурмом, миссис Клейтон. Но вы, наверняка, знаете, что супруга моя путешествует в полном боевом снаряжении. Это все, Бланш?

— Да, все, спасибо, — в голосе ее слышались все те же меланхолические нотки. — Белла, скажи, дорогая, какую комнату ты мне отведешь?

— Ты, может быть, сначала взглянешь на нее, Бланш?

— Да, если можно. Я очень устала… Этот чемодан, пожалуйста, отнесите ко мне, — обратилась она к слуге, указав на один из чемоданов, стоявших на земле.

— Сию минуту, мэм, — ответил слуга, но замешкался, получая соверен от полковника Деймера, и собрался, было, сопровождать его, но потом спохватился и вернулся выполнить указание леди. Все это время она не двинулась с места. Затем слуга поднял чемодан, но не тот, а стоявший рядом. Миссис Деймер указала ему на ошибку, и он поменял ношу.