— Мерон сказал, что отдаст мне этот кусок земли возле возвышенности, граничащей с Руатом! Но затем этот старый хрыч отрёкся от своих слов.

— Могу поспорить, он обещал этот кусок земли каждому из нас, — с горечью сказал другой голос.

— Да уж, он никогда не держал своё слово, гораздо лучше у него получалось водить всех нас за нос, добиваясь своих целей.

— Он 'газрушил всем нам жизнь, вот что он сделал, — раздался третий голос. — Сами посудите: у меня был шанс получить во владение землю, которую п'гедложил мне б'гат моей мате'ги. Но Ло'гд Ме'гон продолжал врать мне прямо в глаза, как он и делал всегда, злобный ста'гый ме'гзавец, сказав мне не соглашаться на меньшее, чем я заслуживаю. Поэтому я отказался от п'гедложения моего дяди, и он отдал землю кому-то д'гугому! — третий оратор явно не был силён в произношении звука Р.

— Послушайте, — сказал чей-то глубокий голос. — Мы слишком хорошо знаем, что Лорд Мерон сделал со всеми нами. Мы можем повторять это до самой смерти, но это ничего не изменит. Мы должны либо что-то с этим сделать, либо раз и навсегда перестать ныть. Я знаю о вас немного, но мы с Серрой достаточно говорили об этом.

Пьемур чуть не задохнулся. Он уже слышал это имя раньше! Тулан говорил про своего кузена Серру. Пьемур быстро заставил себя молчать, решив не пропустить ни единого слова, произнесенного людьми.

Глубокий голос продолжил, — Если ты с нами, скажи это сейчас или прекрати тратить наше время. Мы все усердно работали, чтобы доказать свою ценность, и мало что получили за это. Ничего, кроме пустых обещаний, и затем, когда этот старый пердун, наконец, умер, нас просто выбросили и забыли. Никто не собирается отдавать нам землю, принадлежащую нам по праву, поэтому мы просто должны взять её сами.

В ответ прозвучало несколько слов, сказанных тихим шепотом, затем приглушенный голос произнес что-то так тихо, что Пьемур ничего не услышал. Второй мужчина, извинившись, покинул группу, заявив, что хочет подождать и посмотреть, как всё обернется.

Пьемур жалел, что не может покинуть своё убежище — эту маленькую будку, чтобы увидеть, как выглядят эти люди, но необходимость услышать больше из того, что они могут сказать, победила, поэтому он остался на месте. Если повезет, у него будет возможность проследить за ними от пивоварни, когда они будут покидать Скала, и сопоставить лица с голосами.

Группа людей отошла от Пьемура, их стало меньше примерно вдвое по его прикидкам, и он больше не мог слышать, что они говорили. Они всё еще были во дворе пивоварни, размышлял он, или уже ушли? Пьемур не хотел пропустить ни одного слова из их разговора, но не мог же он слишком явно и открыто следовать за ними. Ничего не поделаешь: ему придется играть пьяницу и надеяться, что эти люди не увидят угрозы в его поведении и продолжат разговор.

Пьемур плотно натянул мягкую кепку на голову, пролил немного сидра на тунику и ботинки, затем поднял воротник куртки до ушей. Стараясь вести себя так, словно он мертвецки пьян, арфист вывалился из будки, держа кружку в руке, и изобразил то, что пьяный считает абсолютно прямой линией, петляя и отклоняясь по пути к стойке. Он полностью проигнорировал людей, которых теперь насчитывалось всего трое, как отметил он краем глаза, и продолжил путь к стойке, изображая то, что, как он надеялся, выглядело как огромная решимость.

Он заказал еще один стакан сидра, на этот раз большой, чтобы дать понять, что он настроен усугубить своё состояние опьянения, а затем исполнил впечатляющее шоу поиска кого-то во дворе, прежде чем, наконец, занять место за столом рядом с жаровней, которое было рядом с тем местом, где сейчас сидели трое мужчин. Притворившись, что делает долгий глоток из стакана, он откинулся на спинку сиденья, пристроив стакан на груди. Время от времени он слегка кивал, с улыбкой всматриваясь куда-то во двор. Спустя несколько мгновений он уронил подбородок на грудь и даже позволил своему бокалу слегка наклониться в ослабевшей руке, притворившись спящим.

— Ты уверен, что мы должны идти на Руат? — услышал Пьемур, как один из мужчин спросил приглушенно. — Кром же ближе.

— Вы видели людей, которые ходят с Лордом Несселом? Они здоровые, как быки! Нет, я бы поставил на Руат — этот Холд практически не охраняется, — сказал человек с глубоким голосом.

— Этот юный Лорд-всадник проводит время, порхая тут и там, и ничего не делает для своего Холда. Какая жестокая утрата! Да никто не будет скучать по нему, — сказал другой голос.

— Это так, но именно его связи делают его таким необходимым для наших целей.

Пьемур чуть не задохнулся и еле смог сдержаться и не проявить, что его сон — сплошное притворство.

— Можно заставить их прислушаться… — продолжил человек с глубоким голосом, но его слова внезапно заглушил Хедамон, закричав совсем рядом, — Вот ты где! Я думал, что потерял тебя! Твоя очередь заказывать.

Пьемур мысленно застонал. Мгновенно всё просчитав, он решил, что раз уж Хедамон привлёк к нему внимание, будет лучше не давать этим троим возможности тщательно его рассмотреть. Быстро встрепенувшись, он зарычал и, прочистив горло, встал, отворачиваясь от этой троицы, и покинул свое место, слегка покачнувшись, когда Хедамон положил ему на плечи свою властную руку. Пьемур не сопротивлялся, позволив старшему по возрасту мужчине отвести его опять к стойке.

Что же делать? в отчаянии размышлял Пьемур. Он находился слишком далеко, чтобы услышать, что говорят эти трое, и даже если ему удастся привести Хедамона обратно к своему столу, громогласный холдер заглушит все остальные разговоры или, что еще хуже, вообще выживет их со двора. Думай, думай! приказывал себе Пьемур.

Юноша ткнул наполовину полный стакан в грудь Хедамону, жестом попросив забрать его, затем отшатнулся от него, заявив:

— Что-то мне нехорошо.

Продолжая притворяться пьяным, он, шатаясь, проковылял по двору в дом Скала. Перешагнув порог, Пьемур быстро прошел через коридор и вышел в ночь. Он спрячется где-нибудь, дождётся их, а затем будет следовать за ними в надежде, что они расскажут еще что-то о своих планах, касавшихся Лорда Джексома. Это был слабый план, но это было единственное, что он смог придумать.

Наконец, трое мужчин вышли из дома Скала и расстались, двое из них пошли вместе в одном направлении, а третий ушел самостоятельно в противоположном. Пьемур понял, что потерпел неудачу: он не узнал ничего действительно полезного. Но, сразу же после того, как мужчины пожелали друг другу доброй ночи и разошлись, третий мужчина остановился и крикнул вдогонку двум другим.

— Джеррол!

Человек с глубоким голосом остановился и обернулся, его угрюмый спутник тоже встал.

— Я передумал, — сказал третий мужчина. — Можете на меня рассчитывать. Встречаемся у вас через две ночи?

— Да, Джентис, — кивнув, ответил Джеррол, затем, махнув рукой, продолжил движение.

Быстро приняв решение, Пьемур последовал за Джерролом и его спутником. Хотя он и не услышал ничего нового об их плане, зато теперь он знал имена мужчин и то, что они планировали встретиться снова через две ночи. И вскоре он точно узнает, где эта встреча состоится.

Джеррол и его спутник шли почти час, выведя Пьемура на самый край поселения, недалеко от крепостного вала Холда Набол. Когда Пьемур, наконец, увидел, что они вошли в маленькое владение, он вернулся к Скалу, а оттуда было совсем недалеко и до владения Марека. Была уже очень поздняя ночь, когда Пьемур устало поднялся по лестнице на чердак и плюхнулся на солому. Он был физически измотан, но, к счастью, избежал последствий употребления сидра, и теперь его голова кружилась только от мыслей.

Он хотел рассказать Сибеллу обо всём, что узнал, но где же Фарли? Никогда её нет рядом, когда она нужна. Он успокоил дыхание, чтобы замедлить свои мысли, а затем с силой отправил их своей маленькой королеве, беззвучно позвав её к себе, как можно скорее. Но когда Пьемур задышал ровно и размеренно, а Фарли так и не появилась, его охватила усталость, юноша не смог сопротивляться зову своего тела и заснул.

Единственное одинокое изображение — яйцо, погруженное в темноту, — возникло у него в голове. Он почувствовал холод. Внезапно перед ним мелькнула морда дракона с ярко-красными от гнева глазами и огненным факелом, вырывающимся из пасти. Затем дракон исчез, и Пьемур снова увидел одинокое яйцо — тоже исчезнувшее — и опять погрузился во тьму.

Приглушенное щебетание потревожило его слух, осторожно выводя Пьемура из сна. Что-то теплое прижималось к его плечу. Юноша отодвинулся. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что то, что давило ему на плечо, обвилось вокруг его головы, касаясь обоих ушей. Пьемур открыл глаза и некоторое время лежал неподвижно, пытаясь во всём разобраться. Он действительно видел яйцо или это был сон? И что это был за огнедышащий дракон? Перевернувшись на бок, он почувствовал слабый, сладковато-мускусный запах файра, и, не глядя, понял, что Фарли нашла его ночью и устроилась, свернувшись калачиком вокруг его головы.

— Привет, Фарли, — прошептал он. Маленькая королева привстала и медленно потянулась, томно выгибая спину, затем открыла глаза и посмотрела на Пьемура. Она чирикнула один раз, затем её глаза быстро изменили свой цвет со спокойного кобальтового до тревожного янтарного.

— Что случилось, Фарли? Почему ты так расстроена? — он протянул руку к своей золотой и нежно погладил ей гребни над глазами, пытаясь успокоить её, но в его голове снова вспыхнуло то же изображение яйца в темноте и злых драконов.

— Я вижу, ты делилась своими снами со мной. Понимаешь, Фарли, я не могу это объяснить, но если яйцо, которое ты видишь, это то, что я думаю, тебе больше не нужно беспокоиться. Яйцо в безопасности. Ты слышишь меня, девочка? Яйцо в безопасности. — Пьемур потянулся за своей сумкой, быстро написав сообщение на куске ткани с помощью своего стилуса.