— Не лезьте, куда вас не просят! — крикнула Мила, стараясь попасть орехом в Рыжего Пса.

— Это вам не поможет, миледи! — ответил он, уклоняясь от удара. — Мы расположимся здесь лагерем и возьмём вас измором. Хотите условие?

— Какое условие?

— Выдайте мне юного джентльмена, и мы оставим вас в покое!

— Никогда! — в один голос крикнула Мила и Юрка.

— Прекрасно, тысяча чертей и одна ведьма! Эй! Тащите сюда бочонок с ромом! Будем пировать здесь, на страх птенцам. Рано или поздно они выпадут из своего гнёздышка!

Осада была долгой и утомительной… Каким-то образом пиратам удалось доставить на поляну тяжёлую бочку с ромом. Вероятно, в ней сильно поубавилось содержимое.

Они пили, пели и даже плясали. Только на вторые сутки четверо из них свалились и заснули. Но Рыжий Пёс все ещё бодрствовал. Покачиваясь, он бродил по поляне и пьяно бормотал:

— Кошачий Зуб, налей ещё… Спишь? Спи, Кошачий Зуб! Вы все спите? Один я держусь на ногах… Рыжего Пса не так-то легко свалить, клянусь брюхом акулы! — Он отхлебнул из фляжки и погрозил мне кулаком. — Я сделаю из тебя медузу!

Ветер раздувал его рыжие волосы. Он потоптался на одном месте и пропел заплетающимся языком:

Он хотел потанцевать, но, зацепив одной ногой за другую, упал в траву.

— Все спят, тысяча чертей и одна ведьма! — невнятно бормотал он, беспомощно, барахтаясь в траве. — Один я… держусь на ногах!

Через несколько секунд мы услышали его зычный храп.

Мила вдруг сбросила из пещеры лестницу. Прежде чем я успел сообразить, что она собирается сделать, мы с Юркой увидели её уже внизу на поляне. Мы отчаянно махали ей руками.

— Вернись! Что ты делаешь! Ты погибнешь!.. Она приложила палец к губам.

— Тише… Я за твоим платком, Борик…

Затаив дыхание, я видел, как она наклонилась над Рыжим Псом. Он заворочался и зачмокал губами. Мне показалось, что она заколебалась на несколько секунд, но вдруг решительно сдёрнула платок с шеи пиратского главаря.

Кто бы мог думать, что в этой девочке столько смелости! Через минуту, слегка задыхаясь, она поднялась в пещеру.

— Они завязали на платке какой-то узелок… Такой крепкий! Придётся зубами…

— Не развязывай! — закричал я. — Не смей! В этом узелке главное волшебство!

— Ой! А я уже развязала!..

Вокруг нас вдруг потемнело.

— Что ты наделала. Мила!

Я выхватил из её рук платок и безнадёжно сел на шкуру лани. Наступила полная тишина. Что-то загремело и заскрежетало. Красные, жёлтые, синие, зелёные огни вихрем закружились вокруг меня. Я зажмурился, но как раз в это время всё смолкло. Мне было так страшно, что я долго не решался открыть глаза.

— Ребята, — тихонько позвал я.

Мне никто не ответил.

Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и сквозь ресницы увидел белую скатерть и настольную лампочку.

Я попал домой! Какое это было счастье! Я перенёсся с острова прямо на диван в столовой.

— Миленькая ты наша столовая! — зачарованно шептал я, озираясь. — Миленький ты мой диванчик!

Настольная лампа тускло освещала комнату. Мне показалось, что в тёмном углу кто-то стоит.

— Мила, Юрка! — окликнул я. — Это вы?

Из мрака вышли… кто бы вы думали? Пираты! Пять звероподобных людей подходили ко мне, сняв шляпы и противно улыбаясь.

— Здравствуйте, сэр! — прохрипел Рыжий Пёс. — Зачем вы бежали с острова?

— Уходите… — стучал я зубами не в силах закричать.

— Не будем больше ссориться, сэр. Мы уже так привыкли к вам, и без вас нам сделалось очень грустно.

Они окружили меня, и я почувствовал душный запах рома.

— Уходите! — сжимался я на диване. — Что вам от меня нужно?

— Мы хотим, сэр, чтобы вы поняли, что такие люди, как мы…

— Бездельники и тунеядцы! — перебил я. — Я это давно понял.

— Ха! — рявкнул Одноглазый.

— А ведь мы вас так полюбили, сэр! — продолжал Рыжий Пёс. — Я даже решил уступить вам добровольно место капитана!

— Пропадите вы пропадом! Как вы сюда попали?

— Это легко объяснить, сэр. Ведь вы сами вызвали нас из старой книжки, которую читали…

— Уходите опять в книжку!

— Нет, сэр, промурлыкал Кошачий Зуб, топорща усы. — Теперь мы не расстанемся с вами. Куда вы, туда и мы. Вы наш волшебник!

— Никакой я не волшебник! — воскликнул я. — Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете — это труд…

— Ха!

— Убирайтесь вон! — завопил я. — Мама, мама!

— Не зовите маму, сэр, — покачал головой Кошачий Зуб, старательно пожёвывая табак, — это бесполезно.

Я замахал волшебным платком. Но платок больше не действовал: ведь Мила развязала узелок!

— Мы больше вас не отпустим, сэр! Вы — наш! — говорил Рыжий Пёс.

— Наш! — зарычали пираты, протягивая ко мне руки.

Я в ужасе зарылся лицом в подушку и вдруг почувствовал лёгкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Так осторожно и ласково прикасаться ко мне мог только один человек на свете…

— Мама! — закричал я. — Мамочка, милая!.. Как я обнимал и целовал её! Она очень растрогалась и даже сделала вид, будто не замечает, что я в ботинках лежу на диване.

— Мама, а где… — я хотел сказать «пираты», но почему-то так и не выговорил этого слова.

— Ты хотел спросить, где Юра и Мила?

— Да…

— Они только что звонили по телефону. Это очень странно. Они оба чувствуют себя плохо и не придут сегодня. — Она легонько сжала мою голову своими тёплыми ладонями. — Ты выглядишь тоже совсем больной милый…

— Нет, я здоров, мамочка…

Я случайно взглянул на синий платок, который всё ещё держал в руке, и вздрогнул.

— Мама, ты говорила, что главное волшебство этого платка заключалось в узелке.

Она улыбнулась:

— Да, у бабушки в старости была плохая память, и чтобы не забыть чего-нибудь, она завязывала на платке узелок.

— Ну?

— Поэтому она ничего не забывала и в конце концов стала называть свой платок волшебным.

— И все?

— Все…

— Но кто же тогда развязал узелок на платке?

— Наверно, ты сам, — сказала мама, поглаживая меня по голове. — А ты снова завяжи его, чтобы никогда не забывать…

— Чего?

— Ну, например, того, что нужно помогать своей маме. Вот тогда этот платок и для тебя станет волшебным!

Ночью я спал плохо, бредил и вскакивал с постели. Но, знаете, что самое удивительное? Утром я узнал, что милиция задержала в нашем городе пять жуликов. Говорят, что один из них был совершенно рыжий, другой прихрамывал на одну ногу, а третий носил на лице чёрную повязку. Человек, который рассказывал мне об этом, не запомнил, как выглядели ещё два задержанных.

Может быть, эти жулики никогда не были пиратами, но с моего сердца свалилась тяжесть, и в следующую ночь я спал совершенно спокойно…