- Нет! - решительно прервала мои самобичевания подруга. - Это твой учитель заставил меня мучиться, а ты ни в чем не виноват. Ты замечательный хозяин, и я счастлива, что могу быть рядом с тобой. Ты дал мне все, о чем я могла только мечтать. Ты заботишься обо мне, даришь тепло и ласку, позволяешь наслаждаться своими эмоциями... А еще я чувствую, что ты любишь меня. Так же сильно, как свою старшую самку. И сейчас ты боишься, что я могу обидеться на тебя и уйти, - тихо фыркнув, Мурка нежно лизнула меня в щеку. - Не волнуйся, котенок, этого никогда не случится. Ведь я тоже очень-очень сильно тебя люблю. Не потому, что обязана, а потому что сама так хочу. И я скорее умру, чем потеряю тебя.

Слова кошки принесли облегчение. Не особенно заметное - я все еще был готов от стыда сквозь землю провалиться, но мысли суицидального характера покинули мою дурную голову. Слегка отстранившись, я заглянул в янтарные глаза и четко произнес:

- Такого больше не повториться! Клянусь, отныне и впредь никаких приказов, только просьбы. А они, как ты сама понимаешь, совсем другое дело. Их ты вольна выполнять так, как посчитаешь нужным, и тогда, когда захочешь. А можешь и просто проигнорировать, если решишь, что так будет лучше. Тебе все ясно?

- Да, - отозвалась марилана.

Вот и славно! Если я правильно понял объяснения Ушастика, работа рабского ошейника опирается на разум, а главной причиной боли является осознание факта неподчинения приказу. Чем оно полнее, тем боль ярче и насыщеннее - в этом мне довелось убедиться самому. К сожалению, избавить подругу от корня всех бед - магического механизма контроля я не способен, но обойти его мне вполне по силам.

Я вымученно улыбнулся Мурке. Хоть что-то у меня сегодня получилось сделать правильно. Жаль, эта маленькая победа на фоне огромного поражения выглядит блекло и неубедительно. Да, пора признать очевидное - несмотря на все усилия, семью мне сохранить не удалось. И попытка подправить прикус Дара тут не при чем. Вся эта затея изначально была обречена на провал по одной простой причине: нельзя сохранить то, чего нет.

Сейчас отчетливо понимал, мы - не семья и никогда ею не являлись. Мы - команда нелюдей, на время решивших объединиться. На Проклятых землях, в условиях смертельной опасности мы крепко держались друг за друга, плечом к плечу сражаясь с врагами, но лишь только угроза для жизни исчезла, наш маленький отряд начали раздирать внутренние противоречия. И это естественно. Ведь для того, чтобы склеить в единый монолит пеструю компанию столь непохожих друг на друга разумных существ нужно нечто большее, нежели необходимость проживания под одной крышей.

Не буду врать, от этих мыслей у меня сердце кровью обливалось, но винить в произошедшем я мог только себя. Я давно должен был заметить, что Лисенок боится и ненавидит меня, считая монстром, что Дар наплевательски относится к чувствам Вики, что Мурка для него - вещь, не обладающая правом голоса. Тогда было бы не так больно. Но я предпочел остаться в розовых очках, потому что после долгих лет одиночества мне захотелось обрести семью. Получить свой кусочек обычного человеческого счастья. Наивно, не правда ли? А что в итоге? Я прожил несколько беззаботных дней в прекрасном сне, воплотившим все мои потаенные желания, на радостях позабыв о том, что когда-нибудь придется проснуться.

Что ж, начало нашей новой жизни на поверку оказалось весьма поганым. А я так надеялся на 'жили они долго и счастливо'.

- Ник, что с тобой? - ворвался в мои невеселые мысли голос встревоженной Вики. - Ты... плачешь?

'Плачу? Что за глупые инсинуации!' - хотел воскликнуть я, но провел пальцами по лицу и с немалым изумлением обнаружил на них влагу.

Полный песец! Что со мной творится? С самого момента пробуждения веду себя как натуральная истеричка - эмоции зашкаливают, а меняются так быстро, что сознание порой не успевает за процессом. Неужели, все дело в Мурке, а точнее, в ее чувствах, которые мой разум с готовностью поддерживает и усиливает до невероятия? Вряд ли. Раньше ничего похожего не наблюдалось. Значит, причина в портяночном зелье, это из-за него меня так колбасит. Видимо, не все компоненты тошнотворной отравы покинули мой организм. Некоторые, из числа отвечающих за воздействие на сознание, предпочли немного задержаться. Правда, по словам Ушастика, его зелье должно подавлять волю, а не стимулировать эмоции, но у меня же вечно все не как у людей! Хотя, может статься, мое взвинченное состояние - всего лишь побочный эффект процедуры разработки связок, о котором Дар среди прочего забыл упомянуть.

- Нет, тебе показалось, - ответил я орчанке, вытерев ладонями мокрые дорожки на щеках. - Просто соринка в глаз попала.

- Тогда уж в оба глаза, - поправила меня супруга. - Но шутки в сторону! Ник, что происходит? Что такого тебе сказала Мурка, отчего ты едва не лишил Дара зубов?

Тон Вики непрозрачно намекал: моя дражайшая половинка весьма недовольна тем, что перестала понимать происходящее, и если я не поспешу исправить положение, могут последовать репрессии. Тоже мне, нашла крайнего! Как будто это я виноват, что эльф смастерил 'парные' толмачи, из-за которых наших кошек понимают только их хозяева!

- Все прозаично до безобразия, - ответил я, поднявшись с колен. - Выяснилось, что я был в корне не прав, считая Ушастика безответственным болваном. На самом деле он жестокий и бессердечный палач. Желаешь подробностей? Изволь! Перед началом процедуры, воспользовавшись моим предобморочным состоянием, Дарит вынудил меня отдать Мурке приказ не вмешиваться. После чего принялся убивать меня с особой жестокостью. Само собой, он просто занимался разработкой моих суставов, да только нам с подругой это объяснение в головы не пришло. Сложно, знаешь ли, думать, барахтаясь в океане боли. И если мне еще повезло - спустя пяток секунд я позорно отрубился, то Мурка до конца продолжала бороться со своей меткой, не позволяющей ей ослушаться приказа. Она предпринимала все новые попытки спасти меня, в ответ на которые получала одну лишь боль. Невыносимую, удушающую, сводящую с ума, выворачивающую кишки наизнанку...

- Этого не может быть! - воскликнул Дар, успевший с помощью Лисенка утвердиться на ногах. - В отличие от стандартного рабского ошейника, в основу метки марилан вплетен механизм психологических противовесов. В случае осознанного неподчинения он задействует адекватное чувство, которое стимулирует желание выполнить приказ. Я не знаю, что конкретно заставило Мурку придерживаться твоего пожелания - страх потерять доверие хозяина или наоборот, уверенность в правильности действий, но одно могу сказать точно - это была не боль! Возможно, большая кошка через канал связи приняла часть твоих ощущений, которую не смог заблокировать амулет, и ошибочно посчитала их своими.

Я ощутил, как во мне снова разгорается огонь ярости. Вот сволочь! Да как он смеет?! Подскочив к эльфу, я схватил его за грудки, не обратив внимания на жалобный треск рубахи и протестующий возглас рыжей. Линь, что удивительно, препятствовать мне не стала. Маленькая марилана мягко скользнула в сторону, чтобы не путаться под ногами. Видимо, почувствовала, что я себя контролирую и не намерен причинять вред ее любимому хозяину.

Да, сейчас я крепко держал эмоции в узде, и не только из-за опасения снова сорваться. Просто я понимал - Ушастику хватит секунды, чтобы скрутить меня в бараний рог, а потому не тешил себя напрасными фантазиями о вдумчивой рихтовке наглой эльфийской физиономии. Я лишь хотел заглянуть в эти бесстыжие глаза и честно, без оглядки на цензуру, высказать все, что думаю о своем учителе... Но вместо этого неосознанно, действуя на чистой интуиции, отыскал в своем разуме недавнее воспоминание Мурки, мысленно подхватил его, смял в компактный комок и толкнул Дариту.

Не представляю, что побудило меня так поступить. Может, обида на бестолкового братишку, желание поделиться пережитой болью, а возможно, необычные ощущения, которые я испытал перед тем, как принять память Дара, неосознанно потянув на себя картину из его жизни. Во всяком случае, я понял, что именно пытаюсь сделать, лишь когда воспоминание ушло. Нет, оно не стерлось из моей головы (хотя я был всеми конечностями 'за'), осталось таким же ярким и свежим, просто у меня появилось очень странное чувство, которое я сразу идентифицировал как завершение передачи информационного пакета.