Играют дальше. Сева, уже вконец обозленный тем, что проиг рывает:
— Да ну его, этого Чапаева, уже все лапы отбил. Предлагаю ни-чью. И играем в поддавки.
— А если не соглашусь?
— Тогда… тогда, — немного подумав, — не дам тебе валерианки. Мне папа Сережа подарил.
— Брешешь поганец, я сам видал, как ты у бабушки из шкафчика стащил. Увидел, что там ещё есть, вот и не удержался.
— Ваша правда, господин старший брат. Ну, так как ничья? — Слушай братан, я, конечно за, но помни, чему я учил тебя ма-
ленького. Сева:
— Ур-ра, ничья! Не хочу в поддавки, давай лучше выпьем! А что воровать плохо, это я помню.
Тима:
— Еще бы, если бы меня так же колотили, тоже бы не забыл. Теперь уже Тима пытается открыть пузырек. Никак не получается. — Да ну его, папа придет откроет. Через некоторое время снова
пробуют, уже каждый по очереди. Сева:
— Да что же это люди делают! Так закрыть!
13
Тима:
— Не любят они животных, вот и вредят им! Сева:
— Обидно, однако, что мы — пьяницы какие что ли? Если пьем иногда, то только по делу.
— Верно братик, а чего еще прикажешь делать, коли жизня такая неинтересная!
Опять не открыть. Думают. Затем Сева ударяет себя по лбу и го-ворит:
— А пес с ним, раз не открыть — разбабахаем его нахрен! А со-держимое с пола слижем, ведь не впервой.
Тима:
— Правильно, давно бы так!
Швыряет пузырек в холодильник, тот раскалывается. Но не вдре-безги, а как надо, потому что бросок мастерский. Аккуратно, чтобы не порезаться, зашвыривают осколки под холодильник. Затем начи-нают лизать пролившуюся валерианку.
— Хорошо, — урчит Тима, уже малость окосев.
— И не говори, — поддакивает Сева, — крепкая, зараза. Долизав все вчистую, пошатываясь, идут в комнату и ложатся
на диван спать, как обычно, в обнимку. Через пару секунд уже храпят на всю квартиру!
Мама Галя (почему-то сегодня она пришла раньше всех. Отпро-силась, наверное. Сердце матери, оно все чует! Нюх-нюх):
— Не пойму, чем это пахнет?! Похоже на валерианку. Ну, мать, все ей неймется! Я вот химии не употребляю. Лучше уж водочки хряп-нуть, ежели нервничаешь!
О том, что валерианка не только успокаивает, она, видно впопы-хах, начисто, забыла.
— Фу, как прет, сколько же это надо вылакать, чтобы так пахло. Небось, целый пузырек.
(Как в воду глядела!) Раздевшись, идет в кухню.
— Похоже, пила здесь. Сколько раз просила: «Не делай этого на кухне!» Никогда не слушает. Ладно, сегодня я ей все скажу.
Входит теща. Тоже нюх, нюх. — Кто разлил валерианку?!
— А то ты не знаешь! Только не разлил, а так пил. — А откуда мне знать! Меня дома с утра не было! — А вот и врешь, ты только одна и сосешь валерианку!
14
— Ну не также, что я дура какая-нибудь, чтобы вонять на всю квартиру! Я всегда по чуть-чуть.
— Но только не сегодня!
— Да заткнись ты, показывай лучше, что там у тебя. Внимательно, причем на пару, обнюхивают и осматривают кухню. Теща, одевая очки:
— Кажись, вон откуда прет, — показывает под холодильник. — Посмотри что там.
Мама Галя смотрит:
— Щас достану. Так и есть пузырек, только разбитый! Ну, мама, ты что совсем охренела на старости, разве можно так ставить. Думать надо! Ты ушла, а оно само и упало. Это же холодильник. Его знаешь, как трясет!
Теща:
— Лучше заткнись, корова, а то сейчас врежу! Вечно на мать на-говариваешь. Да не я это, не я!
— Точно, не ты?!
— Не сейчас, точно получишь! — А кто тогда?
Грозно смотрят друг на друга.
— Может, твой разлюбезный или его бандит Севка! — Да? Убедила! Придет — спросим!
Звонок в дверь. Теща: — Кто там? — Да я, я!
— Ну, слава богу, приперся, наконец-то. Сейчас за все ответишь! Открывает дверь. Входит зять (папа Сережа) с двумя баулами. Мама Галя, высовываясь из кухни:
— А сам открыть не мог?! — Извини, милая, я очень торопился! Обе:
— Подарки что ли приготовил? Зять примирительно:
— Почему сразу подарки, просто в щечки побыстрей поцело-вать хотел.
Обе недовольные:
— Да пошел ты… иди, смотри, что тут! Папа Сережа, сразу смекнувший, в чем дело:
— Не ничего не чую. Теща сует ему битый пузырек в нос: — А это что?! Папа Сережа:
— Ну, я это, я, а что такого? Он сам упал!
15
Теща грозно: — Почему не убрал?! — А где?!
Теща:
— Мать твою, чего прикидываешься?! Зять, поняв, что отнекиваться бесполезно: — Не было времени, торопился очень!
Мама Галя, снова ковыряясь рукой под холодильником: — Я чего-то не пойму, а где разлитое?!
Папа Сережа: — Испарилось, наверное?! Мама Галя:
— И все-таки странно.
Все трое идут в комнату, а там… Короче, как обнюхали ребят, так и поняли сразу, в чем дело! Хорошо, что хоть каждый по-своему.
Мама Галя:
— Сергей, ты все-таки свинья! Вдруг они отравятся, ведь целый пузырек выдули!
Теща:
— Да как же! Будет им чего! Я же говорила, что Севка, поганец! Треплет Севку за ухо, но тот и не чует. Видать, действительно
многовато по пол пузыря на рыльце. Мама Галя примирительно:
— Да и наш тоже хорош, а еще за порядком следить оставлен! Папа Сережа:
— Ладно, девочки, пусть проспятся сначала, а там видно будет. Давайте лучше обмоем мою новую книгу! Я и бутылочку принес!
Открывает баул, достает шампанское.
— А там, что? — спрашивает теща, пытаясь заглянуть внутрь. — Да там несколько книжек, на память подарили!
Мама Галя: — Твоих, что ли? — Ага!
Теща:
— Небось, гадость?! Папа Сережа:
— Давай лучше замнем… мама Галя, открывай! Теща:
— А ты, что сам не можешь? Мужик — тоже мне! Мама Галя:
— Он боится!
16
Ну истали, значит, они наливать давыпивать, пока бутылку до кон-ца не приговорили! После чего подобрели настолько, что больше уже к котам не цеплялись.
Конец сказочки!
13 января 2007 г.
Совсем сказочка
— Блин, — сказал Тимоша, стукнув с досады лапкой по стульчику, на котором сидел Сева.
— Ой, да больно же!
— А ты, что хотел? Если мне какая-то скотина мешает смотреть порнуху, я что ли терпеть должен?!
Сказал да и пошел брать телефонную трубку.
В телефоне человеческий голос: — Писателя Свеклина можно?
Тима с досады человеческим голосом: — Ведь уже два часа ночи!
В трубке:
— А я поздно ложусь. Так, где он?! Тима, уже буквально рыча в трубку:
— Спит писатель ваш, теперь до утра не дождетесь! Трубка:
— Хорошо. Передайте, что Атлантов звонил. Тима, малость опешив, а заодно и подобрев: — Ух ты, певец что ли?
— Нет, поэт!
Тима, разочарованно:
— А! Хорошо, передам. Он знает ваш номер? — Знает.
— Ну, тогда он вам сам позвонит завтра, аж с самого утра! Голос в трубке испуганно:
— Только, чур, не раньше десяти. Я поздно встаю. Тима:
— Да понял я, понял.
Кладет трубку. идет обратно в комнату, а заодно по пути недо-вольно урчит:
— Блин! Развелось, понимаешь ли всякой шушеры! Один, блин, писатель, а этот, блин, и вовсе поэт! Во дятлы-то!
17
Входит в комнату. А там Сева воспользовавшись отсутствием бра-та, вовсю шурует пультом, крутя пленку туда и обратно.
Тима:
— Ты чего делаешь, мелкий? Так и поломать недолго! Сева:
— Да мне интересно, когда на убыстренном, кролики да и только! Во, смотри, — опять крутит.
Тима смотрит во все глаза, затем согласно кивает: — Точно, блин! А я и не замечал раньше!
Сева:
— Так ты всегда порнуху вполглаза смотришь! Тима:
— Это почему же?
— Ты уж прости за правду, брат, но ты ведь у нас кастриро ванный.
Тима обиженно:
— Да, что я евнух что ли какой-нибудь, мать твою! Мне тоже ин-тересно, большое иск-х-уйство, как-никак!
Сева:
— Оно, верно, — заграница. Кстати, наши тоже насобачились не хуже! Хочешь, поглядим?