Пожалуйста, поговори со мной.

Наташа, пожалуйста, я чертовски беспокоюсь.

И ничего. Нет ответа. Я размышляю о том, чтобы пойти в ее квартиру, но даже если бы я знал, где она находится, у меня такое чувство, что мое присутствие только ухудшит ситуацию.

Это ад. И я был в аду прежде.

Не знаю, как мне удаётся уснуть той ночью. Я пишу ей еще несколько писем, становясь похожим на преследователя. Проверяю ее Facebook, но она все равно его не использует. Мои звонки отправляются прямо на голосовую почту.

Я знаю, что-то ужасно неправильно.

На следующее утро у меня нет выбора, кроме как прийти в колледж пораньше и обосноваться у класса профессора Ирвинга в надежде увидеться с ней.

— МакГрегор, — говорит Ирвинг, оглядывая меня с ног до головы. — Пытаешься узнать что-то новое? Был бы более чем счастлив, если бы ты присоединился к моему классу.

— Я ищу студентку, — мягко говорю я.

— О, — говорит он, когда студенты заполняют лекционный зал, с любопытством глядя на нас, удивляясь, что я делаю здесь. Они все старшекурсники, но я знаю, что Наташа является ассистентом для этого класса. — Какую студентку?

— Одну из твоих ассистенток, Наташу Трюдо.

Он кивает, косясь на меня.

— Она довольно умна, но в последнее время не уделяет должного внимания учебе. Позор, действительно. Она могла преуспеть, если бы постаралась.

Постаралась. Ненавижу подобные слова преподавателя, и изо всех сил стараюсь не говорить такое студентам. Но само напоминание хорошо, потому что оно подсказывает мне, что в нашем мире есть гораздо больше, чем только наши отношения. Есть шанс, что Мелисса может испортить все и для Наташи, когда та только-только возвращается к жизни.

Он замолкает.

— Мисс Трюдо одна из твоих студенток?

— Нет, — говорю я, не предлагая ничего больше.

— Очень хорошо, — говорит он, к счастью, не настаивая на объяснении. И направляется в аудиторию. — Но она часто опаздывает, просто чтоб ты знал.

Он прав на этот счёт. Она так опаздывает, что даже не появляется когда весь класс уже на местах. Теперь я чертовски волнуюсь.

Возвращаюсь в свой кабинет, пытаясь спланировать, что делать дальше, голова опущена, мозг рассматривает все возможности.

Затем поднимаю глаза. И вижу ее, стоящую рядом с дверью моего кабинета.

Я начинаю бежать по коридору, как будто если не успею вовремя поймать ее, она исчезнет.

Не позволяй ей снова стать призраком.

— Наташа, — хриплю я, и, приближаясь, вижу ее красные припухшие глаза, опухший нос. Она выглядит опустошенной, будто не спала уже несколько месяцев. — Что случилось? Я пытался звонить, отправлял сообщения, писал по электронной почте. Я с ума сходил от беспокойства.

— Я знаю, — вымученно говорит она.

Протягиваю руку, чтобы коснуться ее лица, но она отворачивается.

— Не надо, — шепчет она. Отстраняется и кивает на дверь. — Мне нужно поговорить с тобой там.

Тяжело сглатываю. В груди появляется тяжесть.

Мы заходим в мой кабинет, и я запираю за собой дверь. Сразу же обнимаю ее, крепко прижимая к себе.

— Черт. Расскажи мне, что произошло.

Она колеблется, а затем обнимает меня за талию, прижимаясь щекой к моей груди. Я чувствую, как ее сердце бьется напротив моего, дико и безумно.

Она делает глубокий, дрожащий вдох.

— Нам нужно покончить с этим, Бригс.

Предчувствие беды наполняет мою грудь.

— Покончить с чем? О чем ты?

Она фыркает и отстраняется, чтобы посмотреть на меня. Ее милое лицо разрывается от боли, глаза наполняются слезами.

— Я пыталась поговорить с ней. Правда пыталась. Она... она упивается властью. Просто... она хочет, чтобы я страдала, Бригс. Она думает, что это справедливо. Говорит, что мы - это неправильно ...

— Наташа, — резко говорю я, крепко обнимая ее. — Ты достаточно умна, чтобы знать, что правильно и что неправильно. Мы - это правильно. Ты это знаешь.

— Знаю, — мягко говорит она, слеза катится по щеке. — Я знаю, что она ошибается, но это то, во что она верит. Она говорит, что я должна выбрать - я могу либо расстаться с тобой, и быть такой же несчастной, как и она, или могу остаться с тобой, и она удостовериться в том, что ты потеряешь работу.

Не могу даже осмыслить это. Единственное, что я могу понять, это количество страха, наполняющего меня, густого, тяжелого и неприятного.

— Это нелепо. Зачем? Почему?

Она пожимает плечами.

— Не знаю, она сумасшедшая. Она... предательница. Невыносимая сучка.

Обычно я бы посмеялся над этим, но в том, о чем говорит Наташа, нет ничего смешного.

— Послушай меня, — говорю ей. — Если на неё не действуют доводы, пусть так. Но я не отпущу тебя. Это не выход.

— А потерять работу это выход? — оправдывается она.

— Я не потеряю работу.

— Она сказала, что добьётся этого.

— Тогда я буду бороться, — говорю ей, начиная злиться.

— Она сделает так, что ты потеряешь работу.

— Тогда я уволюсь, — говорю я, даже не задумываясь. — Я уйду из колледжа, прежде чем она сможет что-нибудь сделать.

— Ты не можешь!

— Могу и сделаю, — говорю, всматриваясь в ее глаза, пытаясь заставить ее понять. — Это работа, моя карьера, и я люблю ее. Я много работал для этого. Но, в конце концов, это не все. Это просто работа, и я всегда могу найти другую. С другой стороны, другой тебя нет. Моя работа не определяет меня, но ты именно так и делаешь, Наташа. Твое сердце определяет мое.

Теперь слезы катятся по ее щеке, и я пытаюсь убрать их поцелуями. Она поворачивает голову, смахивая их.

— Не могу позволить тебе так поступить. Лучше я уйду из колледжа.

— Нет, — резко говорю я. — Ты этого не сделаешь. Подумай, как следует.

— Это я и делаю! — восклицает она, вырываясь из моих объятий. — Нам надо расстаться.

Холод обрушивается на меня с отвратительной скоростью.

— Наташа, — предупреждаю я ее.

— Я думаю головой, — говорит она. — Я пытаюсь хоть раз в жизни повести себя не эгоистично.

— Ты просто упрямишься ради упрямства, — говорю я.

— Пошёл ты, — язвит она. Я вздрагиваю. Это как пощечина. — Думаешь, у меня есть выбор? Думаешь, я этого хочу? Пожалуйста, Бригс, ты должен знать меня, понимать, что я не упрямлюсь. Это единственный способ.

Но это не так, совсем не так.

— Я уволюсь, — просто говорю я. — Вот и все, что нужно сделать.

Даже не паникую от этой мысли. Все ощущается правильным. Это будет тяжело, и уверен, у меня будет масса проблем. Люди не поймут. Возможно, станет труднее найти новую работу, но я сделаю это ради нее. По крайней мере, мы перестанем прятаться. Мы можем быть вместе, как следует. Свободно, хотя бы раз в жизни.

— Ты не уволишься, — говорит она, голос становится жестче. Глаза темные и блестящие. — Я тебе не позволю. И эта вина не будет висеть на моих плечах. У меня и так ее уже достаточно. Ты сохранишь работу.

— Но тогда я потеряю тебя. Как это, черт возьми, не убьет меня?! — кричу я. Мое лицо горит, лёгкие сжимаются.

— Так правильно, — кричит она. — И это единственный выход. Мне жаль.

Я недоверчиво смотрю на неё. Невероятно. Я, правда, не могу поверить, что это происходит.

— Наташа. Пожалуйста. Ты погубишь меня. Не делай этого, — тихо говорю я, голос надламывается от отчаяния. Хватаю ее за руку, сжимая, пытаясь заставить ее понять. — Не заканчивай все. Это несправедливо.

Она наблюдает за мной, я смотрю на нее, и она уничтожена, как и я.

— Знаю, что несправедливо, Бригс. Все это не справедливо. Но я уже заставила тебя потерять все хорошее в твоей жизни. Не собираюсь делать это снова.

— Но ты - все хорошее, — челюсть сжимается, кожа воспаляется, и я пытаюсь держать себя в руках.

— Ага, знаешь, — говорит она, вырываясь из моих рук, — может я и не такая.

Если бы мог, я бы задушил Мелиссу голыми руками. За мысли, что она вложила в голову Наташи. Она действительно начинает верить в них.