По крайней мере, для молодой когорты продолжателей великой утопической традиции он понятен и близок. Вот только как бы новые солнечные утопии ни оказались вновь не поняты и не востребованы. Общество, лишённое нового литературного солнечно-утопического импульса, вряд ли сумеет построить свои самые длинные мосты и самые лёгкие лодки.

Незримая империя русского слова готова к новым великим завоеваниям. Штурм продолжается!

Есть в человеческой жизни понятия, которые не требуют особых пояснений. С ними человек живет, да они во многом и составляют его внутренний мир. Это труд, честь, достоинство, совесть. Именно они определяют смысл всего происходящего в человеке и с человеком. Они являются тем критерием, по которым его судят окружающие и по которым он судит себя сам. И на этом строгом суде ответчиком и прокурором выступает нематериальная субстанция, называемая душой. И если душа болит, значит, она живая. Значит, ещё всё можно поправить, изменить. И жизнь продолжается, и не кончается её дорога...

...Виктор Федорович Потанин родился 14 августа 1937 года в зауральском селе Утятском. Его предки были старообрядцами, пришедшими в Сибирь в поисках свободной земли и духовной свободы. Свою новую родину они построили в селе Каргаполье, ныне районный центр Курганской области. Старообрядческие семьи аккумулировали в себе духовную энергию невиданной силы, позволявшую выдерживать любые искушения и самые страшные испытания. Такое испытание пришло в 1921 году, когда дед Виктора Потанина был расстрелян вместе с другими односельчанами карательным отрядом ЧК. Вся вина состояла в его вере и в его имуществе, достаточном, чтобы объявить Тимофея Ивановича кулаком и расстрелять. Бабушка Екатерина Егоровна станет главой и духовным центром семьи. Именно она, спасая семью от голода и репрессий, в начале тридцатых переедет в Утятское, где её дочь Анна обретёт свою судьбу – встретит единственную любовь, родит сына и всю жизнь проработает в сельской школе. Вскоре семью постигнет ещё одна беда – отец, сельский учитель Федор Степанович Потанин, уйдёт в армию и погибнет в том проклятом сорок первом году. От него сыну останется только мучительная боль детской памяти, преследующая всю жизнь. И все голодные и холодные военные годы опорой, защитой и надеждой для маленького Вити было женское лицо. Мамы и бабушки. Образ женщины с раннего детства станет для него нравственным мерилом, основным ценностным критерием.

В 1966 году Потанин был участником Кемеровского зонального семинара молодых писателей под руководством Сергея Антонова. Именно тогда он вошёл в круг той литературной молодежи, которая определила одно из направлений развития русской литературы. Их назовут "деревенщиками", но подлинной основой творчества для них станет нравственное отношение к жизни и человеку. А нравственностью была правда. Эта неформальная писательская группа очень скоро станет духовным камертоном отечественной словесности, а имена Виктора Астафьева, Федора Абрамова, Василия Белова, Валентина Распутина обретут непререкаемый нравственный авторитет. Именно эти люди станут для Потанина творческим примером, а Валентин Распутин и Виктор Лихоносов ещё и ближайшими сердечными друзьями.

Повести и рассказы Потанина своей проникновенной исповедальностью и лиричностью достучались до читательских сердец, обрели популярность. Среди коллег по писательскому цеху, среди своих творческих единомышленников он выделялся этим застенчивым лиризмом и медитативностью. Его лица "необщее выражение" было характерным дополнением к портрету тех, кто вернул в русскую литературу традиционные ценности и обратился к корневой народной культуре. Вслед за читательским признанием пришло и общественное.

...Творчество Виктора Потанина прочно определено установками его миропонимания. И системой сложившихся ценностей, которые предельно конкретны, почти вещественны. Впитанное в детстве, вошедшее в плоть и душу стало для него Истиной. Поэтому слова "душа", "нравственность", "духовность" у него конкретны и зримы как "земля" и "хлеб". Система ценностей и определяет конфликт в его прозе. Это нравственный конфликт. Не между прошлым и настоящим, не городом и деревней, а между нравственным и "духовной ржавчиной". Ценностный выбор ставит вопрос о главном: что ждёт человека в итоге – вечность или пустота. Гарантий на абсолютную правоту никто не даёт, но по сути своего выбора герой Потанина, помня о прошлом, живёт в настоящем ради будущего. Ориентируясь на вечность. Это крайне непросто, потому что подобный выбор – знак определённой культуры. Означающий принятие на себя ответственности, ограничивающей человека внутри. И проблема его творчества – это проблема внутреннего человека. Герой Потанина – сокровенный человек. И динамику конфликта определяет его рефлексия. Она же служит обертоном лирической наполненности его прозы. В своих исповедально-открытых повестях и рассказах он поведал, в сущности, историю одной человеческой души.

Перед нами открывается внутренний мир провинциального интеллигента, человека ранимого, рефлектирующего, и своей рефлексией противопоставленного среде обитания. Его герой оказывается на острие самого сложного конфликта – конфликта с самим собой.

Для Потанина его герои – это люди, исполненные собственной мерой, живущие сердцем, созидатели, творящие добро по духовной природе своей. Они связаны с родной землёй, крышей дома, семьёй, языком, культурой. На первый взгляд это может показаться абстракцией, словоформой, производной от "возлюби ближнего своего". Но абстрактность форм наполняется живой плотью при погружении в содержание, когда произнесённое слово продолжается действием. И тогда любовь и сострадание к ближнему становится составной частью человека и его судьбы.

Рассказ для Потанина останется любимым и сокровенным жанром. В нём он выплескивал щемящую грусть и пронзительную нежность, самые интимные мысли и глубокие раздумья. Светлое чувство родного дома с его неизбежностью и любовью проходит через рассказы "На реке", "Тишина в пологих полях", "Мимо белых-белых берегов", "Русская печка", "В березовой тишине". И пусть не все гладко, но ведь не может человек, дыша этим воздухом, не быть счастливым. Потанину так хочется в это верить, потому что люди предназначены для обретения гармонии между собой и природой на родной земле.

...На рубеже 80-90-х годов творческая интуиция и художественный анализ действительности подвели писателя к печальному выводу – над человеком зависла угроза духовного самоуничтожения. Внешние перемены запустили в действие механизм, разрушающий ценностный мир, всю многообразную систему бытия человека. На волне предчувствия он создает повести-катастрофы "Мой муж был летчик-испытатель", "Плакала кукушка", "Доченька". Неизменно место – пространство русской глубинки, неизменен герой – провинциальный интеллигент. Изменилось внутреннее состояние героя. Обозначенное ещё недавно тревожными красными флажками латентное противостояние души и "духовной ржавчины" выплеснулось наружу, стало реальностью, вошло в обиход. Более того, Потанин увидел страшное – подмену понятий.

Но Потанина не оставляет вера в человека. Это единственное, чем он держится как личность, как писатель. Причем его вера изначальна – её не поколебать ни обстоятельствам, ни апокалиптическим проповедям. Человека он принимает в его современном обличии. Причём очень даже непричёсанного...