Преображенский Ю.В. 70 лет 02.04 Саратов

Палькин Н.Е. 75 лет 03.04 Саратов

Жукова Л.Е. 50 лет 07.04 Архангельск

Кушхаулов А.Ш. 60 лет 12.04 Кабардино-Балкария

Дубравный Е.Ф. 60 лет 17.04 Белгород

Судаков В.П. 50 лет 19.04 Карелия

Рева А.В. 70 лет 24.04 Киров

Базаржакова Г.Х. 50 лет 24.04 Бурятия

Александров А.А. 75 лет 25.04 Магадан

Найманов А.М. 60 лет 27.04 Карачаево-Черкессия

Секретариат правления СП России и редакция

"Дня литературы" поздравляют всех юбиляров с днем рождения!

Мне говорят враги моей земли:

"Найди себе прибежище вдали".

Я птицей за моря не улетаю,

На Родину и Бога уповаю.

Натянут лук, и вложена стрела,

И в правых сердцем целят слуги зла.

Разрушены опоры у державы.

Молитвой ли добудем новой славы?

Смирением ли зиждется любовь?..

Молчит в народе жертвенная кровь.

Всевидящ Бог. С Престола в небесах:

"Покайтесь, — призывает нас, — в грехах!

Пусть испытанье будет тяжело,

Но час придет, испепелю Я зло.

На нечестивых огненным дождем

Обрушится небесный окоем.

Я не оставлю праведных в беде.

Но где сыны возмездья, сила где?.."

Вас никогда не путали с Гребенщиковым? Тогда вы не Шамиль Абряров, ему повезло меньше. Записанный в 80-х альбом "Пирог со свечами" долгое время ходил в магнитиздате под видом ранних записей Бориса Гребенщикова. Я, например, купил кассету в киоске звукозаписи города Рязани году в 1995-м. И прочел на обложке: "Гребенщиков'76". Московские знакомые приобретали эту запись разными путями и под разными названиями: где-то она тоже проходила как "Гребенщиков'76", где-то — как считавшийся утерянным альбом "Искушение святого Аквариума". И много лет подряд у Бориса Борисовича регулярно домогались, почему это он не поет свои замечательные ранние песни и почему они не опубликованы в книгах его текстов.

Недавно выяснилось, что настоящий автор той загадочной записи жив, здоров и даже выпустил в 1989-м на издыхающей "Мелодии" диск своих песен, уже совсем непохожих на Гребенщикова, зато с прекрасным предисловием Льва Аннинского. Вот как маститый литературный критик описал свои впечатления от песен Шамиля: "...Ни ярости, ни отчаяния, ни утешения — висящий в воздухе тонкий, упругий, звенящий абрис жизни, не сотворенной, не уязвимой, — и какая-то новая, незнакомая нам живучесть: не вписывание в реальность и не бунт против нее, а спокойное существование сквозь нее". А недавно другой слушатель дал не в пример более емкое определение: "Музыка честного одиночества".

Шамиль долгое время не верил, что его песни кому-нибудь нужны, и лишь недавно сыграл несколько полуслучайных концертов по приглашению знакомых и друзей. Реакция слушателей, кажется, победила мнительность, и он решил вернуться. С новыми песнями и новыми интонациями, которые теперь уже невозможно ни с кем не спутать (хотя за искренне выдаваемый слушателями знак равенства между тобой и Гребенщиковым многие без вопросов продали бы и душу, и много чего еще). Если и раньше высокий уровень песен был очевиден, то теперь добавилось обладание более чем своеобразным "лица необщим выраженьем", так что перспективы творческой судьбы Шамиля кажутся светлыми и радужными, по крайней мере издалека.

— Когда появились первые песни?

— В 1978 году, я учился тогда где-то в 9-10-м классе школы, любил "Йес", "Пинк Флойд", "Лед Зеппелин" и терпеть не мог "Битлз". Вскоре попал в клуб "Алый парус" при "Комсомольской правде", где было модно петь бардовские песни. Естественно, меня тошнило от того, что там поют, но я пытался притереться: хорошие люди не будут совсем уж дерьмо слушать. Стал "дрейфовать" в их сторону, находить общие точки. Рок там ненавидели, считали сатанизмом и думали вылечить меня от всего этого безобразия. Кончилось тем, что понял: надо самому песни сочинять. И начал это делать на стихи Соллогуба, Маяковского раннего, Эдгара По, Цветаевой... Закончил Арсением Тарковским значительно позже.

— Неужели не видел альтернативных путей?

— Я старался совершенствоваться в творчестве, а относительно его "пробивания" всегда были проблемы. Я спросил: "А что мне делать?" Мне сказали: "Поезжай на БАМ с агитпоездом "Комсомольской правды". И я поехал. Там был Юра Филинов, куратор музыкантов от газеты, какая-то группа пела песню "Барракуда", и был тогда еще не звездный, но уже пафосный Борис Моисеев, который возненавидел меня с первой минуты, — слишком гетеросексуально я выглядел, что ли?.. "Сегодня в четыре работаем в этом Доме Культуры, а в шесть — в том". И всё. Для скорости есть автобус: чтобы "бабок" побольше срубить, надо быстренько перевозить бригады пьяных артистов между разными ДК, а днем — бесплатная работа на стадионе. Я быстро понял свою неуместность в этом месте жизни: не "работаю", а песни пою, как дурак. Выступая на стадионе, перед каким-то жутким микрофоном, окончательно ощутил, что нахожусь в полном дерьме, потому что вокруг сидят бабки и прочие местные жители, ждут какого-то шоу, а вместо этого выходит странный дебил и поёт серьёзный текст под одну гитару.

А в Москве регулярно выступал на концертах каэспэшников, поскольку был "в обойме". Первый ряд — Окуджава и т.д., есть второй ряд — фамилии всем известны, ну и третий ряд, в который я попал, — всем известны в узких кругах поклонников жанра. Был еще четвертый ряд, пятый и т.д.