И главное, что пишут все это не узники ГУЛАГа, а благополучнейшие советские поэты, критики, дети коммунистической элиты. Я бы еще понял, читая такое у Шаламова или Солженицына, но нет же у них ни "этой страны", ни «скотскости» людской. Надоели мне также сказки благополучнейших либералов о штрафных батальонах и смершевских пулеметах. Побольше бы правды пора рассказать о тех же заградотрядах. Не они же войну выиграли? Подумалось также, читая эти побасенки, как правило, не служивших в армии людей, предположим, так и было: солдатик с винтовкой, а то и без нее, и сзади смерш с пулеметами. Солдатика немцы прихлопнули; что дальше? Двинулись на заградотряд? Заградотряду, наверное, отступать тем более не полагалось? Как-то не сходятся концы с концами у творцов "скотского времени".

Нет, господа либеральные патриоты, отрицая историю собственного народа, отрицая героику и державный дух ее, ничего нового вы не построите в России, ничего путного не напишете. Вы сегодня стремитесь утвердить новое комиссарство. Опять в отрыве от традиций народа. От культуры народа. Утвердить новый патриотизм на деньги Сороса. Увы, такого не бывает. Да и Джордж Сорос не такой дурак, чтобы деньги подлинным патриотам без кавычек давать.

Кстати, и Карену Степаняну мой последний ответ. "Это Сорос, что ли, оплачивает мои публикации?" А кто же еще? В самом прямом смысле слова. И письмо Вами писалось, и статьи Ваши печатались, уважаемый Карен Варжепетович, еще в то время, когда, по признанию Вашего главного редактора Сергея Чупринина, текла многомиллионная долларовая лавина в Ваши либеральные журналы, оплачивая необходимую глобальному открытому обществу идеологическую политику. Уверяю Вас, что ни газета «Завтра», ни газета "День литературы", ни журнал "Наш современник" никакой иностранной помощи за эти годы не получали. Не тот у нас патриотизм все-таки…

* * *

Последний день зимы,

хотя и календарный…

У здания тюрьмы

Маячит столб фонарный.

И несколько фигур,

в надежде на свиданье —

справляют перекур

у врат железных зданья.

Тюрьма… Скопленье лиц,

Спрессованных под небом.

И кто-то кормит птиц —

Из-за решетки — хлебом…

28 февраля 2001

* * *

Мысль, как затравленная, топчется

на том, что всякая душа

обречена на одиночество,

а жизнь — не стоит ни гроша…

И поневоле примешь зелие!

А после, в панике, смекнешь,

что в жизни всякое веселие —

есть принудительная ложь…

И лишь на кладбище, где рощица,

где нерушима тишина —

неощутимо одиночество,

и ложь веселья — не нужна.

13 января 2001

ЛУНАТИК

Он по самой кромке крыши

продвигался при луне.

Было слышно, как он дышит,

будто плавится в огне.

Город спал. И, слава Богу,

обходилось без беды.

Обтекли ему дорогу

мягкой поступью коты.

И не ясно: был он болен

или свыше вдохновлен?

Словно вышел в чисто поле, —

В мир без памяти влюблен!

5 января 2001

СУМЕРКИ

Все так же, все то же:

день жизни — на конус…

И песенку гложет

надтреснутый голос.

Смеркается. Тени

длиннее и гуще…

Шуршание денег —

в компании пьющих…

Не губы — пиявки,

что тянутся к скверне…

Шуршание травки —

в измызганном сквере.

Темнее и тише:

ночь — смерти подобна…

И город нависший —

вздыхает утробно.

23 января 2001

* * *

Ни гудка заводского,

ни колокольного звона,

ни ржанья лошадки, —

лишь фырчанье машин…

Не житье-бытие,

а какая-то мертвая зона…

И сочится вода ледяная

с незыблемых горных вершин.

Разум мой приуныл,

словно выйти не может из осени,

как подбитая птица в болотине,

поджидающая снегопад…

Я тоскую по Родине,

что смотрела в себя, словно в озеро…

А теперь она смотрит —

на Запад-закат…

8 января 2001