Весь перелет занял три месяца, половину дороги мы шли с ускорением два "ж", вторую половину - тормозили с тем же ускорением. Максимальная наша скорость, когда мы проскакивали орбиту Плутона, составляла примерно одну двадцатую световой. Эффекты релятивистики еще не давали о себе знать.

Три недели в поле тяжести в два раза больше нормального - это совсем не пикник. Три раза в день мы выполняли, очень осторожно, некоторые упражнения, а в основном старались сохранить лежачее положение. И все равно, имели место несколько случаев переломов и вывихов. Люди носили специальные бандажи и повязки, чтобы не растерять по пути конечности и прочие части тела. Спать было почти невозможно: мучили кошмары (удушение и сплющивание в лепешку), кроме того, приходилось постоянно переворачиваться, чтобы не застаивалась кровь и не образовывались пролежни. У одной из девушек, замученной до предела, во сне ребро протыкало кожу и высовывалось наружу.

Я уже несколько раз бывал в космосе до того, так что когда мы кончили тормозиться и перешли в свободный полет, я не испытывал ничего, кроме облегчения. Но многие из наших никогда не страдали от тошноты и головокружения. Остальным приходилось прибирать каюты, летая туда-сюда с мокрыми губками и инспираторами, всасывающими шарики полупереваренной "Муки Мясной Концентрированной" (в обиходе - соя).

Когда мы покидали орбиту, можно было хорошо рассмотреть Харон, хотя смотреть было почти не на что. Планета выглядела как туманная, едва светящаяся сфера, белесоватая, с несколькими темными полосами. Мы спустились примерно в двухстах метрах от базы. К транспорту подполз герметический краулер и соединился с выходным шлюзом через переходный рукав. Поэтому скафандры надевать не потребовалось. Краулер, звякая и крякая, полз к главному зданию базы, бесформенному строению невзрачного цвета.

Внутри здания доминировал тот же убогий цвет. Наша команда разместилась за столами, весело переговариваясь. Я нашел свободное место рядом с Фридменом.

- Джефф, ты как?... Уже лучше? - Фридмен был все-таки бледноват.

- Если бог предназначал человеку выжить в невесомости, отчего бы ему не снабдить его чугунной глоткой? - он тяжело вздохнул. - Сейчас уже полегче, курить хочется - помираю.

- И я.

- Ты-то, похоже, был как рыба в воде. Бывал наверху еще в колледже, да?

- Ага, дипломная работа по вакуумной сварке. Три недели на околоземной.

Я облокотился на спинку стула и потянулся за кисетом, наверное, уже в тысячный раз. И как всегда, его в кармане не оказалось. Система жизнеобеспечения не рассчитана на дым и, тем более, на табачный.

- До сих пор приходилось паршиво, - проворчал Джефф, - но это еще цветочки...

- Становись!

Мы поднялись на ноги, постанывая и пошатываясь, по двое и по трое. Дверь распахнулась, и вошел офицер. Полный майор, и я слегка подтянулся. Полного майора я раньше еще не видел. На комбинезоне у него была целая полоса наградных нашивок, включая и пурпурную ленту, означавшую, что ему приходилось быть раненым в бою, еще в старой американской армии. В Индокитае, стало быть, но эта затея кончилась крахом задолго до моего рождения. На вид ему нельзя было дать столько.

- Садитесь, садитесь, - сказал он, подбадривая нас соответствующим жестом руки. Потом он упер руки в бока и оглядел всю компанию. На его губах играла улыбочка.

- Добро пожаловать на Харон. Отличный денек выбрали вы для посадки, температура снаружи совсем летняя, восемь и пятнадцать сотых по Кельвину. Ожидается небольшое колебание температур в период двух ближайших столетий или около того.

Кто-то неуверенно засмеялся.

- Советую наслаждаться нашим тропическим климатом базы "Майами", пока есть у вас такая возможность. Мы тут в самом центре солнечной стороны, а большую часть времени вам придется провести на теневой половине. Там всегда довольно прохладно: около двух и восьми сотых выше абсолютного нуля.

- Курс, который вы прошли на Земле и на Луне, вы также можете считать теперь лишь первой, подготовительной ступенью, назначение второй - помочь вам выжить здесь, на Хароне. Здесь вы пройдете полную программу обучения: работа с инструментами, оружие, полевые занятия. И вы убедитесь, что при здешних температурах инструменты не работают, как положено, и оружие не желает стрелять. И люди - они передвигаются о-о-чень осторожно.

Он углубился в список, вставленный в пружинную планшетку у него в руках.

- Итак, у вас имеется на настоящий момент сорок восемь мужчин и сорок девять женщин. Два смертельных случая на Земле, кроме того, одно освобождение по состоянию психики. Признаюсь, что ознакомившись с программой вашей подготовки, я был искренне удивлен, что вы смогли пройти ее в почти полном составе.

- Но будет вам также известно, что я буду весьма рад, если хотя бы половина вас благополучно завершит обучение здесь. Единственная другая возможность, кроме благополучного окончания курса, - погибнуть. Здесь. На Землю все мы, включая и меня, попадем только в единственном случае: если вернемся из боевого рейса.

- Через месяц вы завершите подготовку. Отсюда вы будете переброшены на Старгейт Один - ближайший наш коллапсар на дистанции в половину светового года. Вы будете оставаться на базе Старгейт Один - это самая большая из входных планет - до прибытия смены. Ждать ее, к счастью, недолго. Не более восьми месяцев, так что после вашего отбытия им принимать следующую группу.

- От Старгейт вы будете отправлены к одному из стратегически важных коллапсаров, оборудуете там базу и будете удерживать ее в случае нападения противника. Если противник не даст о себе знать, ваша задача - охранять базу до получения дальнейших приказов.

- Две последние недели вашей подготовки будут посвящены изучению конструкции и сборке точной копии такой базы, но там, на теневой стороне. Там вы будете полностью изолированы от базы "Майами": ни транспортного сообщения, ни снабжения медикаментами и прочим. В течение двух этих недель ваши оборонительные способности будут подвергаться проверке с помощью управляемых зондов. Зонды будут стрелять.