И если мы обратимся к более поздним временам, увидим то же самое. Вот, например, завоевание Испанией Америки. Кто шел в конкистадоры, кто ехал после Колумба за море с Кортесом, Писарро, Кесадой, Карвахалем, Вальдивией в страшные американские джунгли Юкатана, в благословенное Чили, где арауканы победили испанцев и сохранили свою независимость до освобождения Америки и до создания Чилийской республики. Самое опасное место было в Чили. Индейские женщины очень красивы, и поэтому испанцы, которые воевали против арауканов – насельников Южного Чили, женились на местных женщинах.

Но зачем они туда пошли? Я посмотрел статистику. Статистика эта, правда, касается не Америки, а Филиппин – другой испанской колонии. Так вот: 85% приезжавших испанцев умирало в первый же год – от болезней, от недоедания, некоторых убивали в стычках с туземцами, некоторых – в скандалах с начальством, потому что в этих отдаленных местах произвол начальства был невероятный и любой неугодный человек мог быть осужден за что угодно и казнен.

В общем, 85% шли на смерть, а из тех 15%, которые возвращались, вероятно, 14% были безнадежно больны, потому что настолько переутомлялись, что уже любой грипп мог человека свалить и дать хроническую болезнь.

Да, золото они привозили, но это золото им было не на что тратить, ибо золота стало столько, что в Испании дико вскочили цены и на вино, и на оливки, и на хлеб, и на ткани... То есть выгоды от этих походов не было. Но была алчность. Алчность их точила – получить золото, которое само по себе и не нужно, но важно как знак твоих подвигов, как знак свершения.

Бывало и по-другому. В свое время меня, например, очень удивили описания путешествий Орельяны – это испанский капитан, открывший Амазонку. Они воевали там с индейцами в районе современного Эквадора, на склонах Анд. Орельяна спустился на восток, увидел, что текут большие реки, и, решив узнать, куда эти реки текут, увлек за собой свой отряд. Пищи почти не было, снабжение там было очень плохое, а переходы длинные. Индейцы, из которых они делали носильщиков, от непосильного труда умирали в большом количестве. Но тем не менее Орельяна увлек весь свой отряд, в котором были и интеллигентные люди, которые оставили записи, например капеллан отряда Гаспар де Карвахаль. Он вел дневник, и это было его главное занятие. Сейчас этот дневник опубликован.

Они спустились по Амазонке, причем им встречались там разного рода индейские деревни. По рассказам Карвахаля, это были большие поселения, не такие, как сейчас, а гораздо больше, но там жили самые примитивные индейцы, у которых никакого золота не было. Откуда в Амазонии золото?! «Так мы, – писал этот падре, – мы золото-то особенно и не искали, мы искали, что покушать; голодные плыли на лодках и на плотах по реке, самой большой и многоводной в мире». И наконец выплыли – больные, усталые, замученные, напуганные страшными аллигаторами, огромными анакондами, которые заглатывают и больших аллигаторов, а уж человека большой анаконде ничего не стоит проглотить. В общем, выплыли в море, добрались до испанских колоний на острове Кубагуа, к поселку Новый Кадис и отдохнули.

Орельяне дали титул маркиза за открытие этой огромной реки, дали наградные, потому что у него никаких своих богатств не было. Что же сделал Орельяна после этого? На полученные деньги снарядил новую экспедицию и отправился снова на Амазонку. Но уже не вернулся. Зачем?

Обратим внимание на то, как проявляют себя такого типа люди в зависимости от тех целей, к которым они стремятся. Ведь не все они хотят лидерствовать и быть вождями. Вот Ньютон. Он потратил свою жизнь на решение двух кардинальных научных проблем – создание механики и толкование Апокалипсиса, только это его и интересовало. Жены не завел, богатства не накопил, ничем не интересовался, кроме своих идей, жил дома с экономкой и работал. И когда король Англии Карл II сделал его пэром, он, как добросовестный человек, ходил в парламент и высиживал там все заседания (я бы на его месте этого не делал), но за все это время он сказал там только два слова: «Закройте форточку». Все остальное его не интересовало.

Вот пример человека, который отнюдь не стремился к лидерству, но вместе с тем он вел полемику, спорил, доказывал свою правоту. Он был искренний протестант и враг католиков, то есть у него были все человеческие качества, но целью его жизни была жажда знаний, которую мы можем назвать модусом алчности. Скупой рыцарь собирал деньги, а Ньютон собирал знания: тот и другой были алчными, но не тщеславными.

И наоборот, мы можем найти сколько угодно актеров, которые безумно тщеславны, или поэтов, которые ради своей популярности готовы пожертвовать всем, чем угодно. Немножко изменяя своему хронологическому принципу, приведу вполне известный пример: Иван Сергеевич Тургенев. Сначала он писал небольшие жеманные рассказы, которые в 40-х – начале 50-х годов имели большой успех, а когда люди увлеклись общественными темами, он почувствовал, что интерес к нему слабеет. Тогда он решил овладеть умами молодежи и бахнул «Рудина», потом «Накануне», потом «Отцы и дети» и пошел. Романы были так себе, но дело не в этом, а в том, что модусом его страстности было тщеславие, и он пожертвовал, вообще говоря, всеми своими человеческими способностями для того, чтобы добиться окончательного и бесспорного успеха у молодежи, которая была законодателем вкусов и мод. Кончилось это для него печально.

После Пушкинского юбилея 1880 г., когда лавры кумира читающей русской публики неожиданно для Тургенева перешли к Федору Михайловичу Достоевскому, в письме к В.Н. Боткину он написал, что вот ему не везет, денег из имения поступает мало, Виардо ему изменяет, публика его не понимает и не принимает (а она действительно его не приняла после Базарова), и он едет в имение, чтобы навсегда оставить мечту – дальше самое важное – «о счастье, под которым я понимаю легкое расположение духа, проистекающее из сознания удовлетворительного течения дел». Типичная психология человека тщеславного. Ему надо, чтобы его хвалили.

История зафиксировала и крайне экстремальные случаи поведения людей, когда они до такой степени влюбляются в свой идеал, что жертвуют ради него жизнью, а это совсем нецелесообразно с нормальной точки зрения. Жанна д’Арк была девушкой очень впечатлительной и очень патриотической. Несмотря на то что она по-французски плохо говорила, она решила спасти Францию, и, как известно, она ее спасла. Но все-таки после того, как она освободила Орлеан и короновала Карла в Реймсе, превратив его из дофина в законного короля, она попросила, чтобы ее отпустили. Она не стремилась к тому, чтобы занять место при дворе. Ее не отпустили, и дальнейшая ее судьба была печальна.

Я попытался показать, что есть люди, которые стремятся в большей или меньшей степени к идеальным иллюзорным целям. Мнение, что все люди стремятся исключительно к личной выгоде и что если они рискуют жизнью, то только ради получения денег или прочной материальной выгоды, – это мнение не Маркса с Энгельсом, а барона Гольбаха, французского материалиста XVIII в., который считается вульгарным материалистом и никакого отношения к марксизму не имеет. Это тот материализм, который Марксом и Энгельсом преодолен.

А если так, то мы можем совершенно спокойно поставить вопрос о том, как же понять это самое «что-то» – качество, толкающее людей на следование иллюзорным, а не реальным целям. Что это за страсть, которая иногда оказывается сильнее самого инстинкта самосохранения. От слова «страсть» (латинское «passio») я это качество и назвал пассионарностью, а его носителей – пассионариями.