Я пыталась сосредоточиться на грядущей встрече, но не могла отделаться от ощущения, что что-то происходит. Когда Джиллиан только уехала, она почти всё время была в контакте со мной (насколько ей позволял статус новобрачной). Но шли недели, затем месяцы, её электронные письма и телефонные звонки стали всё реже. Поначалу я была так занята, что не понимала этого. В разгар праздников и во время поездки на родину Саймона я уже контролировала всё в достаточной мере, поэтому не нуждалась в звонках Джиллиан, но дело точно не в этом.

И когда уже она вернётся? Её путешествию, казалось, нет конца и края. Нам нужен момент откровения, пора серьёзно поговорить с Джиллиан, но я не была совсем уверена, как начать этот разговор. И я ни на секунду не сомневалась, что она говорила мне о Рождестве в Мюнхене…

– Кэролайн? Долго ждали? – чужой голос прервал мои размышления. Помощник Камдена выжидательно смотрел на меня.

– Ох, что вы, нет, совсем нет. Готовы начать? – спросила я, натянуто улыбнувшись.

Тем вечером я вернулась домой и застала там Саймона, которой делал спагетти с мясными шариками. Ну а как же иначе. Я имею в виду, где ещё Саймон мог быть.

– Ты удивишься, но мне сейчас очень нужны твои шарики, – пошутила я, усаживаясь за стол прямо в куртке и шарфе. Нож и вилка в руках выражали полную готовность.

– Я предчувствовал это. Утром во время катания на велике я обнаружил отличный итальянский рынок, и это оказалось одно из немногих мест в США, где делают фарш из свинины, телятины и говядины сразу, – сказал Саймон, наливая мне бокал красного вина и опуская макароны в кипящую воду. – Такие шарики более нежные, – продолжил он невозмутимо.

– Так вот в чём твой секрет, – сказала я, потягивая вино. Ночь была холодной, но в доме было уютно и тепло. Огонь пылал в камине гостиной, его свет отражался в панорамных окнах. Клайв свернулся в клубок внутри кошачьего домика, который ему купил Саймон. Многоуровневое сооружение из оранжевого ковра с когтеточкой и шариком на верёвочке выглядело отвратительно. Я говорила Саймону, что Клайв никогда не станет спать в чём-то настолько безвкусном и столь очевидно кошачьем, но он чертовски полюбил эту штуку.

Моим мальчикам определённо нравились одинаковые вещи в последнее время. Разумеется, ведь они проводят так много времени дома…

Ну вот опять. Мысли, которые я поклялась себе спрятать на задворках сознания. Но они исчезли, стоило Саймону поставить передо мной салат и легко поцеловать меня.

– Как прошла встреча по поводу бара? – спросил он.

Он запомнил это, когда я прошлым вечером рассказывала о своих планах на сегодня.

– Неплохо, но я была немного рассеяна. Мне пришло электронное письмо от Джиллиан.

– Как у них дела? Я давненько не общался с Бенджамином, но на следующей неделе нам надо будет обсудить некоторые инвестиции.

– Он всё ещё строго следит за всем в делах?

– У него есть кто-то, контролирующий бизнес день ото дня, с тех пор как он уехал. Но Бенджамин тоже за всем следит. Джиллиан написала, когда они вернутся домой?

– Нет, в этом-то всё и дело. Каждый раз, когда я пытаюсь узнать об этом, она меняет тему, – сказала я, жуя лист салата эскариоль, который выхватила из салатницы. Лимон и горчичная приправа. Вкуснотища.

– Бенджамин тоже. Думаю, их медовый месяц и последующие поездки проходят отлично, поэтому они не вспоминают о возвращении домой.

– Наверное, здорово не иметь никаких обязанностей, – пробормотала я, задворки сознания опять дали о себе знать.

– Я бы не стал так говорить, – заметил Саймон с упрёком, помешивая пасту щипцами. – Посыпать сыром?

– Ну а я говорю, – взяв сыр, я начала яростно его тереть. – Не знаю даже. Может быть, я расскажу об этом завтра девчонкам, посмотрим, что они думают.

– Девчонки?

– Да, мы иногда завтракаем вместе, помнишь? Я не видела их какое-то время, – сказала я, всё ещё продолжая тереть сыр. Саймон что-то пробормотал себе под нос о том, что я опять рано уйду, но я решила проигнорировать это. – И вот ещё: когда мы говорили перед Рождеством, Джиллиан сказала мне, что они собираются провести праздники в Мюнхене. Но в сегодняшнем письме говорится, что они были в Вене.

– Думаю, я слышал про Вену. По крайней мере, так мне рассказывал Бенджамин.

– Я уверена, что она говорила про Мюнхен – мол, там у Бенджамина друзья, – я всё продолжала натирать сыр.

– У него есть друзья по всему миру, – сказал Саймон, пробуя пасту. – Вкусно.

– Дело не в том, где у него друзья. Дело в том, что я уверена в её словах насчёт Мюнхена, – яростно измельчая сыр, аргументировала я.

– Я всё-таки должен спросить: есть хоть какой-то шанс, – произнёс он, добавляя в пасту немного соуса и затем перекладывая всё это в миску, – что ты не расслышала её правильно?

– Нет, – я по-прежнему мучила сыр.

– Прям-таки этого совсем не может быть? – спросил Саймон, поставив тарелки на стол, а затем вернулся к плите за фрикадельками. – Совсем без шансов, даже крошечных?

– Шанс, может, и есть, – сказала я сквозь зубы. – Но я точно знаю, что именно слышала.

– Тогда просто спроси у неё. Это решит проблему, разве не так? Всяко лучше, чем натирать свои ногти в чашу с сыром, – спокойно ответил Саймон, покрывая мою руку своей и останавливая меня прежде, чем я действительно чуть не сделала это. К тому моменту весь кусок сыра уже был натёрт.

– Я не могу спросить у неё, она зависит от меня, – ответила я, откладывая тёрку в сторону и направляясь к раковине, чтобы вымыть руки.

– Может и так, но она всё же твоя подруга. Если существуют проблемы, ей наверняка хотелось бы знать об этом, ты так не думаешь? – спросил Саймон, отодвигая для меня стул.

– Она мой друг, но в первую очередь – мой босс. Хотя ты прав, мне, вероятно, следует с ней поговорить, – согласилась я, садясь и улыбаясь от того, как Саймон поцеловал меня в плечо, прежде чем сесть напротив. – Чёрт возьми, ненавижу, когда ты оказываешься прав.

– Получается, ты почти всегда меня ненавидишь. А я и понятия не имел, – поддразнил он, передавая мне чашу с почти килограммом натёртого пармезана.

Я взял чашу, при этом показав Саймону средний палец.

Просто для сведения – шарики были потрясающими.

– Блинчики из цельнозерновой пшеницы, черничный соус и порцию колбасок из индейки, пожалуйста.

– Омлет из яичных белков с ветчиной и зелёным луком, ещё чашку ягод, пожалуйста.

– Яичницу, картофельные оладьи без сливочного масла, ржаной тост. И можно мне ещё половинку грейпфрута, пожалуйста?

Мы сидели за столиком в нашей закусочной, София и Мими мелкими глотками потягивали кофе из самых больших чашек.

– Спасибо, что пришли так рано. Знаю, вы обе любите поспать в субботу, – сказала я, попивая кофе из своей огромной чашки. Сегодня у меня была подготовка арт-инсталляции, и я понимала, что целый день буду нуждаться в кофеине.

– Как дела с отелем? Думаешь, ты сможешь сделать перерыв, когда там всё завершится? – спросила Мими.

– Скорее всего, нет. Мы притормозили некоторые из наших проектов по дизайну жилых домов, чтобы сосредоточиться на работе в отеле. Но как только мы с ним закончим, сразу приступим к проектам для клиентов, которые буквально приостановили свои ремонтные работы на несколько месяцев, лишь бы поработать с нами, – гордо сказала я. – Часть из них, правда, зависят от Джиллиан.

– По-прежнему ни слова о том, когда она вернётся?

– Нет, но давайте не будем говорить об этом. Лучше поговорим о твоей свадьбе, как проходит подготовка? – спросила я у Мими, аккуратно меняя тему. Я ещё пока совершенно не продумала, что собираюсь сказать Джиллиан, как направить разговор в нужное русло, так что предпочитала подумать о чём-то другом.

Можно сказать, что Мими приступила к планированию своей свадьбы на следующий день после того, как Райан надел ей на палец бриллиант в два карата. Вот только это не совсем правда. Она планировала свадьбу с тех самых пора, как вообще узнала, что это такое. У неё были записные книжки и папки, полные вырезок из журналов, которые она коллекционировала годами. Сервировка столов, цветы, фасоны платьев и белья – любой атрибут свадьбы имел свою отдельную папку. Райан не задавал никаких вопросов и не вносил предложений, он просто расслабился и позволил Мими руководить процессом.