По взмаху руки дежурного Клеманса потащили к двери. Ноги его бессильно волочились. Адамс поежился, в сердце предательски вползал страх.

– Однако, – продолжил чиновник, – я вынужден проверить и вашу карту. Таковы правила. После этого вы можете покинуть контору, а о вашем поступке мы непременно сообщим вашему руководству. Денежное вознаграждение, и немалое, вам также полагается, и вы его получите.

Бенни достал свою карту.

– Вставьте карту в анализатор, он справа от вас.

Прошло минут пять. Человек за стойкой не отрывал взгляда от дисплея компьютера. Лицо его посуровело.

– Я хотел бы в конторе мусорщиков найти работу, – хрипло произнес Адамс. Горло вдруг пересохло, и слова с трудом срывались с губ…

Чиновник поднял глаза.

– Думаю, вам нет нужды объяснять условия приема на работу в нашу контору? Еще несколько часов вы можете быть там, – клерк кивнул на входную дверь, – на улице. Но с картой с почти истекшим сроком я не могу вас выпустить, – он виновато улыбнулся.

– Я знаю. Я очень устал, для меня больше нет надежды, я принял решение.

Чиновник встал из-за стойки.

– Поверьте мне, Адамс, вы правильно поступили. Контора даст вам работу здесь, в городе. Вы останетесь самим собой, только больше не будете страдать. Вы меня понимаете?

– Да.

– В таком случае хочу сообщить вам, что право на премирование все равно принадлежит вам. Вы сможете хорошо отдохнуть в течение оставшегося времени. Прошу.

Он нажал на кнопку, и два прежних верзилы выскочили в зал. Без звука они заняли места по бокам от Адамса и застыли, ожидая указаний.

– Клиент нуждается в отдыхе! – торжественно объявил клерк. – Время – три часа сорок семь минут. Прощайте, Адамс.

Бенни оказался в комнатах без окон. Здесь была душевая, телевизор, хорошая мебель и бар с набором спиртного. Полчаса назад ему принесли роскошный ужин, видимо, заказывали в очень дорогом ресторане. Блюда были из настоящих морепродуктов. Плохо только, что совсем не хотелось есть. Бенни заставил себя проглотить несколько кусочков, только чтобы восстановить силы. Затем подошел к телевизору, но включать не стал. Сел в кресло и задумался. Он вспоминал тот злополучный день, когда, идя с дежурства, наткнулся на пройдоху. Как и положено, он затребовал у него вид на жительство. Карта была в порядке. Но Бенни не проверил ее по центральному анализатору. Он вернул документ и отправился домой. А сзади шел патруль, который проверил все досконально, и оказалось, что вид на жительство поддельный, причем настолько качественно сделанный, что портативные анализаторы его пропускали. Это было чрезвычайное событие, говорящее о реальном существовании подполья. После этого случая в течение года были обменены все карты в городе.

А Адамсу влепили выговор и лишили офицерского звания. Из раферов третьей ступени его перевели на сержантскую должность пятой степени. Это было не наказание, это было крушение всей жизни. По сути, виноват он не был. Ни одной инструкцией не вменялась обязательная проверка карты через центральный анализатор, говорилось только, что необходимость проверки определяется проверяющим. Бенни не стерпел, написал жалобу, за что тут же вылетел из полиции навсегда. Теперь-то он понимал, что сделал громадную глупость. Даже у таких проштрафившихся, как он, был реальный шанс вернуть положение. Конечно, о карьере можно было забыть, но вернуть к пенсии звание рафера было вполне реально.

И вот теперь он здесь. Бенни отчетливо ощутил, что за дверью этого номера жизнь его заканчивается, и будет ли у нее продолжение? Он встал и прошел в душевую. Раздеваясь, долго смотрел в зеркало, прощался с собой. Тело будет продолжать жить, а душа, куда денется его душа? Он знал, что из себя представляли и дохи-мусорщики, и дохи-пахари. Последние были просто идиотами. А первые? Как они думают, как чувствуют? Вопросы возникали, а ответов не было.

Бенни тщательно мылся, пока у него не мелькнула мысль, что он как будто обмывает покойника. После этого плескаться под теплыми струями воды расхотелось. Он вытерся и взглянул из душевой на настенные часы:

у него еще было почти полтора часа времени. Адамс подошел к зеркалу и стал медленно расчесывать пышную после дорогого шампуня шевелюру. Волосы были легкими и воздушными. Вот теперь он откинул все лишние мысли, ненужные эмоции и воспоминания, и разрешил себе подумать о подарке Клеманса. Это могло быть бредом больного человека, но других «соломинок» в руках не было. Бенни решил попытать счастья. Вся проблема состояла в том, как засунуть в волосы эту пружинку. Он давно уже развернул ее в кармане, но как ее достать? Без всякого сомнения, каждый уголок в этом номере просматривается. Адамс понимал, что такие добровольцы, как он, вызывают подозрение, а поэтому вежливый клерк наверняка глаз с него не спускает. Думай, думай, говорил он себе, не спеша расчесывая волосы и в который раз прокручивая в голове проекции комнат своих премиальных апартаментов. Укрыться было негде. А любые странные движения немедленно привели бы к жесточайшему обыску. Если бы нашли пружинку, это наверняка значило бы, минуя мусорщиков, попасть сразу в пахари. Как же безопасно спрятать ее в волосах?

Наконец появилась идея. Шанс был маленький, но, пожалуй, единственный. Адамс вышел в комнату и демонстративно зашагал из угла в угол, засунув руки в карманы. Пора, сказал он себе и пошел к выходу. За дверью стоял охранник. Он молча смотрел на Бенни, помахивая шокером.

– Извините, но я хотел бы переговорить с вашим начальником.

Парень в униформе подумал, потом повернулся к журнальному столику, на котором лежало переговорное устройство.

«Повезло! – подумал Бенни. – Обычно рация должна висеть на поясе».

Охранник протянул руку, Адамс нащупал пружинку. Здоровенная ладонь сомкнулась на рации, спина под униформой вздыбилась буграми мышц и превратилась в глыбу… Пальцы Бенни выхватили аппаратик и точным движением вмяли ее внутрь шевелюры. Все, руку обратно в карман. Если здесь есть наблюдение, то ему конец. По спине пробежала волна холода…

– Сэр! Клиент из «бара» просит разрешения на визит к вам.