– Сашок! Привет, дорогой! – улыбался «крутой», хлопая чёрными глазами. – А я думаю, дай заеду!

Разведя руки для объятий, навстречу чоповцу шел Зураб, которого Сватко не сразу и узнал.

– Ого! – искренне обрадовался прапор. – А я и не подумал, что это ты на такой тачке подкатил! Тебе повезло – я как раз с суток иду, а то бы разминулись!

– Значит – судьба, дорогой! Просто мимо ехал, думаю, дай зайду, а номер квартиры забыл! – легко соврал новый друг. – Решил подождать, вдруг с работы пойдешь. И ты появился! Точно – судьба!

На самом деле все обстояло не так. К Сватко Зураб заехал специально, и номер его квартиры он не забыл. «Грузин» точно знал, что чоповец вышел с работы и поехал домой, потому что Аслан довел Сватко до «Алексеевской» и вместе с ним спустился в метро. Сватко ездил домой по-разному: иногда он делал пересадку на «Проспекте Мира», иногда на «Чистых Прудах». Сегодня Саша посчитал, что на Кольцевой будет много народа, и поехал по радиальной. Прячась в соседнем вагоне, Аслан прислонился к двери и осторожно посматривал на чоповца. Так они доехали до «Профсоюзной». Оказавшись на поверхности, Аслан позвонил Зурабу и предупредил, что Сватко идет к нему.

Все продумано и подготовлено заранее. Только Сватко об этом не догадывался. Он давно ушел из ФСБ и вместе с былыми привычками утратил культивировавшуюся в органах бдительность. Саша полагал, что с прошлым покончено навсегда и, кроме пенсии да закрытого выезда из страны, с прежней службой его ничего не связывает. Значит – при чем тут бдительность?

– Закрывай тачку – пошли на чай! – предложил Саша. Но гость выдвинул иное предложение:

– Там у тебя жена, все такое… Лучше поедем в кабачок, перекусим, горло промочим, поговорим!

Заметив замешательство, Зураб мгновенно понял причину и подстраховался.

– Денег не надо -. нам опять премию выдали! – доверчиво улыбнулся он, выбив все основания Саши для отказа. – Я как раз хотел с тобой насчет работы поговорить. Ты же не собираешься всю жизнь в охране сидеть? Расти надо, подниматься!

Психология Сватко была понята правильно, и под нее подобран верный ключик. Бывший прапорщик оценил машину друга, припомнил, что это уже вторая премия за короткий срок, и сделал выводы. Те, которые нужны Зурабу. Сватко хотел работать в богатой конторе, а по виду «грузина» понял, что тот занимает не последнее положение. Значит, может устроить. Радужная перспектива позвала в путь, легонько подтолкнув к джипу. Брошенная наживка сработала верно. Крючок зацепился надежно.

– Конечно, надо другую работу искать! – согласился Сватко, забыв и про домашний ужин, и про новости. Перед грядущей перспективой все отошло на второй план. – Надо только жену предупредить, – вспомнил он, забираясь на сиденье.

Встреча с чужой женой в план Зураба не входила. По крайней мере сейчас. К тому же женщина могла все испортить, закатив, скажем, мужу скандал. Выход нашелся легко.

– Бери телефон, по дороге позвонишь, – предложил Зураб, протягивая «другу» дорогой «Сименс» с цветным экраном.

Джип выбрался из спального района и, лавируя в гудящем потоке, быстро добрался до нужного места. Оно оказалось совсем рядом!

«Паджеро» остановился у входа в ресторан со странноватым названием «Канарейка». Непривычным для уха являлось не название желтой певчей птички, чирикающей себе во многих московских квартирах, а ассоциативное отождествление ее с жаргонным обозначением милицейского «лунохода». До революции девяносто первого года большинство милицейских «уазиков» красили исключительно в желтый цвет. Почему – никому не известно, может, на заводе другой краски не было, или эта – самая дешевая, а может, под такси косили.

В общем – «Канарейка». Ресторан.

От столика у колонны, обвитой лианами пластмассовой зелени, зал просматривался в обе стороны. Там Зураба ждал Нияз. За полтинник поймав такси, туда же подтягивался и Аслан. Эти парни часто сопровождали Зураба, держась рядом или на расстоянии и всегда прикрывая. Это часть их работы, за которую они получали хорошие деньги. Такие, какие на родине просто так не заработаешь.

Зураб и Сватко вошли в зал. В нос ударил запах спиртного, сигаретного дыма и подкисшего салата оливье. В небольшом, уютном помещении, поделенном столами на компактные зоны общения, мест почти не было. Звучала негромкая музыка, басовитая речь посетителей перемежалась с высокими нотами радостных женских голосов. Стучали вилки по тарелкам, тонко звякали бокалы. Коротко стукались рюмки. Бизнесмены тянули кофе и водку, оговаривая условия договоров. Любовники бросались страстными взглядами, гладили и целовали ручки. Подружки так обмывали дни рождения, словно в их жизни они были последними!

– Слушай, может, еще куда-нибудь пойдем? – засомневался Сватко. – Тут с местами напряг.

– Не волнуйся, дорогой, найдем куда присесть! – заверил настоящий «друг». – Ты с работы, я с работы, оба есть хотим! Какие проблемы, друг!

Отыскав Нияза, Зураб проследил его указывающий кивок и уверенно шагнул к единственному свободному столику, забронированному заранее.

Саша осторожно плелся сзади.

Подошел официант. Вежливый такой. Улыбается, сволочь. Чему рад?

– Что будем есть? – спросил Зураб, распахивая папку меню. – Что будем пить?

– Смотри сам – я в таких местах бываю нечасто, – неуклюже выкрутился Сватко. Чоповец сказал неправду, потому что в ресторанах он не бывал уже лет десять. Просто Саше не хотелось выглядеть полным лохом.

Принесли закуски, от вида которых потекла слюна. Рюмки наполнились коньяком. Сватко его понюхал, побултыхал для вида. Запах!…

– Да-а, это тебе не дешевый молдавский «Аист»! – со знанием дела произнес он.

– Это «Хеннесси»! – с гордостью за французский винпром ответил Зураб и поднял рюмку для тоста. – Давай, дорогой, за нас! Чтоб денег зарабатывали столько, сколько хотели!

Заморив червячка, Сватко насытился и почувствовал себя счастливым. От Зураба исходила такая сила и уверенность, что и Саша выправил осанку. Ему захотелось быть таким же независимым, ездить на таком же крутом джипе, ходить по ресторанам. Можно и женщин. Но независимость дается с деньгами, которых у него нет. Сватко чувствовал расслабленность, спокойствие и уже не сомневался, что скоро все изменится и его дела пойдут в гору.

– Нам в фирму нужны хорошие ребята. Лучше – бывшие военные, если есть знакомые. У них дисциплина не то что у гражданских, – перешел к долгожданной теме Зураб.

– У военных порядок! – согласился Сватко, заерзав на стуле в ожидании выгодного предложения. – Я сам бывший военный – прапором двадцать лет оттрубил! Старшего получил!

– Да ты что-о?!– обрадовался Зураб. – А я сразу понял, да спросить неудобно! Короче, есть у тебя кто на примете?

– Так меня и берите! – предложил прапор.

– Обижаешь, дорогой! – сконфузился Зураб; – Про тебя разговор другой, считай, что ты уже работаешь. Штука баксов для начала тебе хватит?

Сватко чуть не подавился маслиной, но, переборов себя, не выдал радости.

– Можно… Для начала, – ответил он степенно.

– Конечно, для начала, дорогой! – согласился Зураб. – Потом знаешь, какие деньги заработаешь! Кого-нибудь из сослуживцев помнишь? Если ребята толковые – пусть работают. Но им только семьсот-восемьсот могу предложить. Ты извини, но больше пока не получается, – виновато сообщил «друг».

От радости и распирающей грудь гордости у прапора едва не закружилась голова. Он вспомнил, как в декабре, на День чекиста, встречался с друзьями. Многие спрашивали про работу – сейчас с этим туго. Но в ЧОПе мест не было, и Сватко обещал помочь, как только что-то появится. Теперь он предложит ребятам неплохие деньги. Вот мужики обрадуются!

Бывшему прапорщику не могло присниться и в страшном сне, что последует за его предложением. Его работа – это смерть для его друзей!

– Есть ребята. Только специальность…

– Без разницы, – отмел сомнения Зураб. – Научатйя, чему надо.

– Тогда Мишка Морошин, Серега Кокошкин… – наморщил лоб прапор, припоминая фамилии.