Гвардию полковника Джайны избавили от снаряжения и оружия и разместили на палубе парохода. Судно само должно было развернуться и отправиться назад вверх по течению на автопилоте. Главный координатор сообщил полковнику, что тот может забрать снаряжение своих солдат через два дня безо всякого выкупа и возмещения убытков.
- Мы стараемся поддерживать добрые деловые отношения с полковником, - объяснил он Сэйбору. - Мы сами пользуемся его услугами, когда нанимаем вооруженную охрану для наших судов с ценным грузом.
Вейли протянула Сэйбору чашку. Он показал ей три пальца:
- У нас три проекта, которые мы обязаны продвигать одновременно. Мы должны собрать дружественные нам банки в единый фронт, мы должны найти слабое место, которое могли бы использовать, и мы должны подготовиться к временному проживанию в диком вельде во всей его первозданности. Я начинаю работать над первым пунктом, а ты займись двумя другими. Организуй нашу «туристическую» поездку, как только мы будем полностью экипированы.
Вейли сверилась со своим дисплеем:
- На целую коммуну у них всего лишь восемь маунтов.
- Попробуй купить еще четырех. Я хотел бы располагать некоторыми удобствами.
Напиток приятно разливался по мышцам и нервам Сэйбора, пока он сочинял послание трем своим коллегам.
«С сожалением вынужден сообщить вам, что я отразил вооруженное наступление, профинансированное посессором Кензаном. Я уверен, что нам следует немедленно приостановить все деловые отношения с Кензаном. В ближайшее время я подвергнусь новой атаке и считаю, что недвусмысленная демонстрация единства абсолютно необходима. У Кензана давняя вражда с посессором Добряни. Он собирается нанять сотню солдат и требует, чтобы я профинансировал эту операцию. Я решил отказать. Я финансировал его невоздержанность с тех самых пор, как он получил свою посессию[2] . Я выбрал все лимиты. Мы должны дать решительный отпор».
Приложение содержало заявление координатора Гелавэра, видеозапись столкновения с вооруженным отрядом полковника Джайны и копию ультиматума от Кензана, заставившего Сэйбора срочно эвакуироваться из своих апартаментов в Тэйл-Харбор.
Не в обычае Кензана было прибегать к каким-либо просьбам. Смысл его послания сводился к потоку угроз. Посессор Добряни не противостояла ему только потому, что хотела того же, чего и он. У нее была злорадная натура и желание контролировать каждый клочок еще не колонизованной земли на планете.
«Всем известно, кто она такая, Сэйбор, - провозглашал Кензан. - Я защищаюсь от ее атак с того времени, как стал наследником своего дяди. Время колебаний и шуток прошло. Дай мне то, что я прошу, или я возьму сам. А заодно и все остальное».
Кензан оформил сообщение так, что его лицо появлялось и выкрикивало текст в лицо получателю. Подростковая выходка, но она сработала. Кензан был на две головы выше Сэйбора и гораздо массивнее. В последнее время он перестал заботиться о своей физической форме. Он компенсировал это тем, что носил просторные одеяния, скрывающие брюхо. Всклокоченная черная борода прикрывала толстые щеки и двойной подбородок. Со своими многочисленными конкубинами Кензан обращался как с наложницами и не более.
Его дядя, предыдущий хозяин посессии, был убит наследничком, который только и знал, что набивал брюхо, бросал объедки домашним любимцам и влезал в долги для удовлетворения своих самых изощренных фантазий.
Банкетный сад Кензана был больше любого игрового поля. В его загонах содержалось две сотни дорогостоящих верховых животных, выведенных биоинженерами.
Междоусобица Кензана и Добряни началась, когда последняя выкрала геном одного из ценных мясных животных. Кензан выкупил эксклюзивные права на этот геном у эмигранта, навсегда покинувшего Солнечную систему. Кензан отомстил Добряни, расположив титановый рудник так, что промышленное предприятие портило вид из окон любимейшей виллы Добряни.
На Фернхайме не было центрального банка, но четыре ведущих банкира старались следовать общепринятым правилам. Сэйбор поддерживал резервы, равные 18 процентам его кредитов - консервативный выбор, основанный на суровых традициях его семьи. Другие три фаворита резервировали от 12 до 15 процентов. Сэйбор брал займы у остальных, когда его резервы падали ниже минимума, и, в свою очередь, кредитовал партнеров, когда средств не хватало им. Деньги курсировали между четырьмя банками в непрерывном, бесконечном акте балансирования, в краткосрочных ставках процента, в программах, продаваемых за тысячные доли процентного пункта. В настоящий момент Сэйбор задолжал Генриху Добблю почти восемь миллионов юри по средней процентной ставке 2,116. Другие два банкира должны были Сэйбору двенадцать миллионов.
Дисплей представил ему стандартное деловое изображение Генриха через двенадцать минут после того, как Сэйбор отправил тому сообщение. Как обычно, Генрих стоял по стойке «смирно», одетый в черное, воротник-стойка придавал ему строго официальный вид.
- Я уже видел отчет об атаке, - сообщил Генрих.
- Должен признать, Кензан застал меня врасплох. Я покинул свое жилье в целях предосторожности, чтобы дать ему время остыть.
- Сколько он протянет, если мы применим процедуру замораживания его счетов.
- От двух до четырех декад. Но замораживание лишь первый шаг. Надеюсь, что смогу нейтрализовать его через три-четыре дня.
- Нейтрализовать?
- Напрочь. Он расточитель. От по-настоящему сильного удара ему не оправиться.
- Если он раньше не возьмет тебя под свой контроль, Сэйбор.
- Я уйду в вельд. Пусть поищет меня. А потом попробует поймать.
Генрих нахмурился:
- Сколько ты собираешься торчать в вельде?
- В течение двадцати стандартных лет я организовывал туда экспедиции. Наверное, я понимаю требования выживания уже лучше, чем некоторые бездельники, которых я финансировал.
- А ты не хочешь нанять полсотни солдат и выстроить оборонительные сооружения?
- А где я построю мою временную крепость? Главный координатор разрешил мне высадиться в Гелавэре. Но он не сказал, что я могу там остаться. Мы оперируем случайными силами, Генрих. Кензан атакует меня, даже если будет знать, что я разобью его с пятикратным численным превосходством. А место, подобное этой коммуне, он ввергнет в бедствия.