Он боялся показаться умнее всех и

поэтому выглядел дураком.

из газеты(38)

Сообщение Виртуоза застало Шуйского врасплох. Это была сенсация. Виртуоз утверждал, что сто экземпляров "Пиши пропало" проданы и требуется допечатка тиража. Кассет двадцать-тридцать.

Бесспорный успех, которого Шуйский ожидать не мог. Правда, недоброжелатели говорили, будто кассеты покупали потому, что они были дешевле чистых. Но недоброжелатели всегда так говорят. Священное братство недоброжелателей только на разнице розничных и оптовых цен и держится. Собственно, появление недоброжелателей и является первым признаком успеха. Второй признак - поклонницы, что было неплохо, не окажись первой поклонницей Алла Евгеньевна завуч по воспитательной работе. Невероятно, но однажды, рискуя наступить на грабли, она явилась в столярку, чего никогда раньше в одиночку не делала. Можно сказать, сошла с небес под землю.

Шуйский такого поворота ожидать не мог и в растерянности предложил Алле Евгеньевне присесть на стул, покрытый незастывшим лаком. Но завуч вовремя это заметила. То есть голову не потеряла, что Шуйского немного успокоило. Он уже собирался отделаться дежурным автографом, но вдруг оказалось, что произошла ошибка. Алла Евгеньевна в число его поклонников не входит и вообще с его творчеством мало знакома. А пришла потому, что собирается устроить в подвале /там, где сейчас парты навалены/ комнату для психологической разгрузки и хочет ее соответственно обставить. Мебель покупать слишком дорого, не мог бы он за умеренную плату..

О чем речь? Конечно. Во всяком случае это интереснее, чем чинить расшатанные стулья. Когда-то такими нетворческими делами занимались сами дети на уроках труда. Когда это было?

Да если бы Шуйскому предложили подковать таракана из гимнази ческой столовой - он, наверное, все равно согласился. На какие только жертвы не пойдешь от радости за то, что Алла Евгеньевна не твоя поклонница.

Вот если бы Алла Евгеньевна работа на телевидении и звали ее Алиса... Шуйский помрачнел. В семьдесят седьмой раз он дал себе слово не думать об Алисе, у которой своя жизнь, свой Эдик, свое будущее. Но нет. Он слишком беззаботно жил последние пять лет. Женщин, заменявших ему Алису было так много, что он, как поется, забыл их имена. Он дал им одно имя на всех - Феба, и когда приходила очередь - одинаково ухаживал за ними и в конце концов одинаково расставался. Ни у одной из них бабушка не жила в поселке на берегу Белого озера.

Эй, учитель, нас оставь одних!

из песни(39)

Как уже говорилось, уход химика не слишком взволновал 10"Б". Их скорее потряс сенсационный переход барабанщика группы "Фокус" в группу "Покус", ну и, конечно, введение повременной оплаты за пользование телефоном. Возникли некоторые опасения за местное фидо. Впрочем, Егор Бахманов уже давно утверждал, что не только фидо, но и Интернет - это вчерашний день /приглушенный звук webсайтской истории, которой нет печальнее на свете/. Кое-кто с ним соглашался. В сущности, Интернет - это подзорная труба, скрещенная с печатной машинкой. И почтальон на велосипеде все равно живее. Тем более, глядя на велосипед - глаза не испортишь. Да никому и в голову не придет целыми днями и ночами просиживать перед почтальоном, вооружившись подзорной трубой и печатной машинкой. А если придет, то ему после этого и в "Спортлото" не помогут.

Об Оскаре Александровиче, таким образом, было просто некогда говорить. К тому же химик он был плохой, в смысле - хороший. То есть, на уроках не слишком мешал жить. Но подобных химиков по статистике, по всему миру наберется миллион. Наверняка среди них будут даже Бурги. Так что посыпать голову мелко накрошенным мелом было рано...

Лучше радоваться жизни. Например тому, что любимый фильм Нины Печкиной "Групповое самоубийство" на фестивале в Сан-Суси получил главный приз в категории "За лучшее групповое самоубийство". Нина, в отличии от некоторых, всегда верила в справедливость. У Нины слезы выступили от счастья, словно это ее наградили. Хотя, если вдуматься, так оно и было. Именно ее. Нет на земле человека преданнее этому фильму. Лишь по недоразумению она родилась в России и поэтому не стала звездой большого экрана. Другой случай она упускать не собиралась. Даже если этому будут препятствовать история, география, французский, английский, русский, немецкий, испанский и шведский /факультативно/, математика, физика, информатика, ну и, конечно, обжигающее ОБЖ... Она преодолеет все. Тем более что учиться всегда поздно. В какое бы время не взяла в руки учебник - тут же хочется спать. Когда учебник в руках - на часах стрелки моментально прыгают на три ночи. Далее идет разделительная полоса, по одну сторону которой жаворонки, а по другую - совы. Причем, и те и другие спят. Разделительная полоса глубоко вспахана кошмарными сновидениями и на ней вот-вот появятся первые ростки чего-то неведомого...

Перемена заканчивалась и на последней парте Стас Комов, до того молча сидевший, с презрением отшвырнул тяжелый словарь иностранных слов, пояснив всем присутствующим:

- Дрянной словарь.

- Почему? - без интереса спросила Дуся Бахманова.

- Там нет даже слова "козлы".

- Но разве это иностранное слово?

- Конечно. Ведь все иностранцы - козлы.

Спорить было бессмысленно. Да что там... Даже звонок на урок зазвонил как-то бессмысленно и на него никто не отреагировал.

И все же истинная трагедия Фауста

заключается не в том, что он продал

душу дьяволу. Настоящая трагедия в том,

что нет никакого дьявола, чтобы купить

вашу душу. Просто нет покупателя.

из книги(40)

Олег Мохов какое-то время передвигался по гимназии вполне спокойно. Сочинив за один дождливый вечер рассказ "Ландыш", он еще не успел его куда-нибудь отдать. Это означало, что Мирославу Афанасьевичу не за что было зацепиться. Как известно, быть прото типом некрасиво. Однако в мире столько некрасивого, что с этим иногда можно смириться.

Но не долго длилось спокойствие Олега. Редактору сборника "Двадцать одно" приспичило издать книгу к 70-летнему юбилею газеты "Первая молодость" /Прежнее название - "Комсомольская юность"/. Поэтому сроки издания были просто фантастические. Годами молодых авторов не издавали, а тут собери и издай за неделю. Олега рекомендовал редактору "Первой молодости" Нечаеву никто иной как Финалгон. Олега отыскали прямо в гимназии, вызвав с урока биологии. Если бы вызвали с английского, он, скорее всего, печататься отказался. Выходит, в "Первой молодости" засели знатоки , можно сказать - бортинженеры человеческих душ. Из более-менее готовых вещей у Олега был только "Ландыш".

Дальнейшая история известна. Первая редакция, вторая... Сборник, сфабрикованный за неделю, получился разношерстным. Отдельные клоки шерсти просто отваливались на ходу. Однако, опеча ток могло быть и больше. Зато иллюстрации вышли превосходно. Их позаимствовали из "Жюстины" маркиза де Сада. На весь полученный гонорар Олег купил шоколадку "Иван да Марья", а на следующий день имел неосторожность принести сборник в гимназию. Одноклассникам, правда, показывать его было бесполезно. Особенно Юле Гуляевой. Утюг-то он пока не вернул...

Таким образом, потенциальным читателем могла быть только Марфа Семеновна, как раз в этот день дежурившая. Она действительно проявила к изданию некоторый интерес, деловито обслюнила палец и начала перелистывать, особенно внимательно разглядывая картинки. Затем попросила дать почитать.

На следующий день, войдя в гимназию, Олег немедленно столк нулся с ночным сторожем Лехой, который к этому времени обычно уже сменялся. Так было и в этот раз, свой пост он сдал вахтеру, но специально ждал Мохова. В руках сторож держал сборник "Двадцать одно". Внимание Лехи привлекли, конечно, не картинки, а рассказ "Ландыш", о чем он и поведал автору, отведя его за руку в угол поукромней. На всякий случай уточнил:

- Ты писал?

- Я. А что такое?

- Да так, ничего... Хочешь, я тебе расскажу - как было на самом деле?