- Везде были обледенелые трупы. - Навия понизила голос. - Такое чувство, будто там присутствовала сама смерть.

Это зрелище она не хотела вновь так быстро увидеть. Гальмен казался городом-призраком, покрытым снегом. Только тонкие, светло-серые клубы дыма, поднимающиеся из труб унылых домов, разрушал этот образ. Даже Исааку, которая после похорон родителей присоединилась к ней, сильно затронуло зрелище замёрзших конечностей и мёртвых детей. Хотя это зрелище, к которому они уже давно привыкли в Талвене.

- Ты тоже иногда чувствуешь свои крылья сильнее, чем обычно? - спросила Навия, подогнула колени и обхватила их руками. Во время этого движения она вновь ощутила усиленное покалывание на спине.

- Нет, почему спрашиваешь?

- Мне кажется, что я отчётливо их ощущаю. Каждый контур, каждую линию. Как будто они выжжены на моей коже.

- Но они и выжжены! - Исаака засмеялась. - Они с самого твоего рождения росли вместе с тобой, приспосабливались к твоему телу и приобретали больше цвета. Но, в сущности, ты не должна их чувствовать. - Навия наблюдала за тем, как она задумчиво нахмурилась. - По крайней мере, пока у тебя не было контакта с божественной магией.

- Что ты имеешь в виду?

- Для того чтобы странствовать, нужно очень много божественной магии. А эту магию обычно получаешь, вычерпывая сны. Сны людей полны божественной магии. Странники могу использовать эту магию только на себе, Поглотители снов направлять только на внешнее.

- И что общего это имеет с обжигающим ощущением на моей спине?

- Ты чувствуешь крылья только в том случае, если использовала магию.

- Но я не использовала магию. Я не знаю, как это сделать. Я даже не знаю, как можно посмотреть на человеческий сон.

- Может быть, ты сделала это в сновидении, которое видела. Мы связаны с богами особенным образом, потому что являемся их потомками. По крайней мере, частично. Наполовину люди, наполовину божества.

Может быть, всё дело в самом сне. Присутствие богини Весны. Коротко она подумала о парне с зелёными глазами, и о его очарованном выражение лица, когда тот узнал богиню. Сразу после этого она проснулась.

- Тебе что-нибудь говорит имя Канаель?

Исаака покачала головой.

- Нет, ничего. А что?

- Просто так. - Усталость уходила из тела медленно. Утомлённо Навия натянула на плечи царапающее одеяло, глядя в покрытое ледяным узором окно. Свет уличного фонаря мерцал, а отдельные каменные дома с типичными для дальнего севера скошенными крышами из древесины дарона, которая особенно устойчива к погоде, стояли рядом друг с другом. Они давали Навии чувство безопасности. Ночной сторож в тёмной мантии и с фонарём в руке, делал обход, и на улочке перед окном промелькнули тени. Перед её глазами всё ещё мелькали размытые образы сновидения.

- Я не умею странствовать.

Поморгав, Навия посмотрела на Исааку. Она встала со своего жесткого ложа и зажгла свечу. Слабый огонь отбрасывал тень на правую половину лица Исааки. Ее глаза больше не выглядели ввалившимися, а темные круги под ними почти исчезли. Они были в дороге уже 6 дней, и Навия успела привыкнуть к ее обществу, иногда даже забывая, что, по сути, она одинока.

- Не умеешь? Я думала, мой отец единственный, кто не научил меня этому. - Не важно, как сильно она протестовала и упрашивала, он оставался непреклонным. Она слишком молода, всегда говорил он, это требует слишком большой ответственности. А теперь уже поздно.

- Этот дар был у всей моей семьи, но я никогда не чувствовала себя готовой, а моя сестра была еще слишком маленькой. Странствование требует наличия многих навыков, этому нужно учиться годами. Мой прадедушка один из немногих скрытых учителей в Талвене. Каждый, кто едет в Вену, и в ком течет кровь Потерянных, направляется в этот город из-за прадедушкиных способностей. В большинстве случаев, чтобы выяснить наличие или отсутствие дара. Нет таких школ, которые можно было бы так просто посещать, и затем испробовать свои способности. Все происходит тайком.- Исаака, видимо, поняла смысл сказанных слов, потому что она скривила рот и сделала беспомощный жест.- Причем теперь это не играет никакой роли. Сейчас, когда всех, кто принадлежит к нашему народу, выслеживают и убивают.

Навия начала расплетать косы и распутывать отдельные пряди.

- Теперь у тебя есть возможность научиться.

Проводя пальцами по толстым прядям, она испытала тоску. Как часто он расчесывал ее светлые волосы и рассказывал ей истории о спящей ткачихе снов...

- Как думаешь, что скрывается за преследованиями?

Исаака пожала плечами.

- Преследования были всегда, но никогда повсеместно и в одночасье. Возможно, люди еще не утолили жажду крови и хотят и дальше мстить.

- Мстить за что?

Вздыхая, Исаака снова опустилась на свою кровать, и неожиданно посмотрела ей в глаза, светло-голубой цвет в ирисе отступил к краям, уступая место интенсивно-зелёному.

- Ты не особо много знаешь о нас, не так ли?

- Нет. Полагаю, не больше, чем люди. Мой отец запретил говорить мне о таких вещах. Кое-что я узнала из его записей. Я знала, что мы молимся по-другому. Ведём себя по-другому. Мы - другие. - Но и не особо отличаемся от них, повторила она про себя, задаваясь вопросом, чувствовала ли она себя когда-нибудь, как человек. Разве не все они происходят от богов?

- Что ты слышала о Ткачихе снов? - спросила Исаака.

Навия подумала. Раньше отец постоянно бдел возле неё и рассказывал сказки до тех пор, пока она не засыпала. О Великой войне между людьми и Потерянным народом, принцессе и её магическом сне.

- Удина единственная в своём роде. Существует только одна Ткачиха снов. Её пытались убить во время Великой войны в эпоху Тьмы, так же, как большинство других из Потерянного народа.

- Ты знала, что это люди дали нам такое имя?

- Какое имя?

- Потерянный народ. Они видят в нас не потомков богов, а демонов. Хотя мы намного ближе к богам, чем они когда-либо смогут быть. - Исаака поморщилась от отвращения. - Они сопротивляются всему, что от них отличается, потому что чувствуют угрозу. Как будто мы так сильно от них отличаемся, - добавила она, подхватывая мысли Навии.

- Но с другой стороны мы напали на них.

Смутно Навия вспомнила истории, которые рассказывали в деревне о минувших днях. Презрительно фыркая, Исаака продолжила.

- Они только защищались, у них не было выбора. А потом вмешалась Кев, богиня весны.

- Почему? Что общего она имеет со всем этим делом?

Нахмурившись, Исаака склонила голову набок.

- Отец тебе не рассказывал?

- Нет.

- Миф о создании нашего мира основан на истории любви между Кев и одним из первых людей, Ксером. У богини весны и Ксера родился ребенок. Эту крылатую девочку сослали на остров Мий, чтобы она не потревожила мир Четырех Времен года.

- Как она могла его потревожить? - спросила Навия.

- Она была настоящим ребенком богини. Видимой для всех, из плоти и крови. Ее черные, как ночь, крылья, были доказательством божественности. С одной стороны Кев боялась, что ее дочь пострадает от рук людей, а с другой стороны она испытывала страх, что девочка сама может что-то сотворить с людьми.

- Но она же была всего лишь ребенком? - сказала Навия с нескрываемым ужасом в голосе.

- Ребенком, наделенным властью богов,- добавила Исаака. Затем разочарованно покачала головой. - Она объединяла в себе все способности, которые проявляются у Потерянного народа теперь лишь в единичных случаях. Она могла странствовать, направлять божественную магию на предметы, и, разговаривая, влиять на мысли и поступки людей.

- Как заклинательница душ своим пением.

- Точно. Когда летний бог Сув узнал об измене своей жены Кев с человеком, он отомстил ей, в свою очередь, зачав детей с женщинами-людьми. Это привело к расколу и дрязгам среди богов. Тогда боги заключили друг с другом пакт: они прекратят бесконечные ссоры, и больше не будут вмешиваться в события, происходящие в мире.