— Верховный главнокомандующий и военный министр генерал Зимонс-Дель,

— он указал на черного, тот звякнул, вытягиваясь, — министр внутренних дел генерал Бин, — им оказался белый, — и министр госбезопасности и шеф Черного Легиона генерал Морт.

Не открывая своего незнания о Черном Легионе в присутствии генералов, президент обменялся с ними демократичными рукопожатиями. После нескольких малозначительных фраз президент не стал их задерживать.

— С государственными делами покончено, — сказал Джедсон. — А нет ли у вас чего-нибудь… — он сделал популярный на Земле жест. Эрайде тоже его понял.

— Сейчас принесут отличного земного коньяку.

За коньяком беседа оживилась.

— А что такое Черный Легион? — спросил Джедсон.

— Ваша личная гвардия, — ответил Эрайде, наполняя рюмочку.

— И этот… как его… Морт — командир?

— Шеф. Командир — Килт. Сейчас я его вызову.

Килт оказался рослым детиной; форма его весьма походила на мортовскую, но шеврон был в два раза тоньше, погон был один и черный, а орденов не было вовсе. Спросив, все ли благополучно, Эрайде отпустил Килта.

— Тогда почему бы шефом не быть мне? — поинтересовался Джедсон.

— Президент не должен заниматься такими мелочами. К тому же они все прекрасно справляются со своими обязанностями. Вот, взгляните, схема постов.

Первый советник протянул президенту схему дворца и сквера и принялся тыкать в нее пальцем.

— У главных ворот, у задних ворот, здесь, здесь и здесь… в сквере тут и там… парадный вход, черные входы… лестничные площадки… Вы защищены надежно.

— Да, верно, — согласился Джедсон, думая, что, в случае чего улизнуть из дворца будет затруднительно.

— А могу я изменить посты?

— Да, но лучше согласовать это с командиром — Легион подчиняется непосредственному начальнику.

— А могу я сменить командира?

— Да, но поставьте в известность шефа…

— А если и шефа, и весь триумвират… того? — Джедсон засмеялся пьяным смешком.

— Разумеется. Ведь это самые обычные министерства, только обладающие особыми полномочиями.

— Значит, я всех могу сменить?

— Вплоть до самого себя!

Глаза президента мигом потускнели. Он навалился на столик:

— Нехорошо шутите, мистер советник.

— Простите, ваше превосходительство…

Пьяное превосходительство откинулось назад в кресло.

— А как эти генералы называются по-вашему? — спросил он.

— Генералами и называются. За тридцать лет Контракта у нас произошло полное оземнение. Все государственные должности имеют земные названия, большинство населения знает английский.

Президент быстро хмелел — в отличие от Эрайде, который, как и все виртианцы, был мало восприимчив к алкоголю. Своего обещания относительно государственной символики Джедсон в этот вечер, разумеется, не выполнил. Меж тем у дворца столпились любопытные, ожидая поднятия нового флага. Эрайде вызвал первого секретаря и приказал поднять национальный флаг, столь непонравившийся Джедсону.

На другой день Джедсон, увидев флаг, вызвал к себе Эрайде.

— Почему подняли флаг без согласования со мной?

— Видите ли, вчера было трудно провести согласование с вами.

— Попрошу без намеков! Флаг сменить.

— Ваше превосходительство, это национальная традиция… Президент поднимает свой флаг в первый день правления. Дальнейшее изменение флага — подрыв авторитета президента…

— Что вы ко мне прицепились со своими традициями? Ну хорошо, пусть будет незначительное изменение… Выкиньте змею, пусть меч держит леопард, стоящий на задних лапах. Что у вас обозначает леопард?

— Ваше превосходительство, на Вирте нет леопардов.

— Вот и отлично, исполняйте!

— В полдень должен быть исполнен гимн.

Джедсон поморщился. Сочинять гимны он не умел.

— Есть хороший английский перевод национального?

— Пожалуйста.

Президент прочитал и нахмурился:

— Тут есть странные места… «Вставайте на бой за освобождение», «мы не подчиняемся тирании» — что это за намеки?

— Вы, наверное, обратили внимание, что наша республика называется сепаратной. В свое время мы отделились от соседней Дрольфийской империи — не без борьбы, разумеется. Тогда и создан гимн.

— Что это за империя?

— Одна из рабовладельческих империй Вирта, пожалуй, сильнейшая. В то время находилась в упадке, ее ждала участь вашего Рима. Но земляне резко преобразили империю. Теперь она весьма развита, хотя отсталый общественный строй сказывается — их технические достижения куда скромнее наших.

— Кто император?

— Сейчас некий Александр Хилс, прилетел в один день с вами.

Джедсон вспомнил, что в списке пассажиров «Вирджинии» ему попадалась фамилия Хилс, но он тогда не обратил на нее внимания.

Исполнение гимна Джедсон разрешил. Таким образом, за несколько минут он совершил две ошибки: во-первых, изменив национальный герб и флаг на свой, несуразный, ибо и без того вытянутый щит увеличился еще на длину леопарда, и нарушились все пропорции; во-вторых, разрешив национальный гимн, он уверил народ в будущем демократическом правлении. Опасно бывает не оправдать ожидания народа. Для диктатора самый опасный момент тогда, когда он заделается вдруг либералом: те, кто одобрял его за сильную власть, отшатнутся от него, оппозиция же немедленно устроит революцию. Сходная судьба может ждать и либерала, решившего сделаться диктатором.

Джедсон пожелал осмотреть дворец. Из президентских покоев он и Эрайде вышли в парадную залу. Блестел паркет, сияли зеркала. В дальнем конце стояло золоченое кресло, которое можно было бы принять за трон, если бы не находившийся перед ним стол, совершенно не вписывавшийся в окружающую обстановку.

— Стол убрать, — распорядился Джедсон.

— Но в парадной зале проходят деловые приемы… Стол может понадобиться…

— Убрать.

— Хорошо, — поклонился Эрайде.

— Скажите, — спросил Джедсон самым непринужденным тоном, — это в этой зале президента Сеано…

— Да, — ответил Эрайде, — на этом самом месте, где мы стоим.

— Это при вас было? — спросил Джедсон неприязненно, делая шаг в сторону.

— Да, я был его первым советником. Но беда в том, что президент Сеано не желал слушать ничьих советов… Вам что говорили о причинах переворота?

— Что Сеано сделал ставку на силы госбезопасности, а те не пожелали ссориться с народом…

— Чушь, как и всякая официальная версия, — отрезал первый советник. — Силы госбезопасности никогда не боятся поссориться с народом, потому что это народ смертельно боится поссориться с силами госбезопасности. А Сеано вздумалось вдруг менять триумвират… Если вы захотите менять состава триумвирата, лучше всего замените Зимонс-Деля на его заместителя Крэга, а Зимонс-Деля назначьте его заместителем… Но это еще полбеды: Сеано решил лишить триумвират какой бы то ни было власти и всю власть взять себе. Более того: ему вздумалось судить прежних членов триумвирата и приговорить их к казни как врагов и изменников…

— Тут-то и произошел переворот?

— Нет, сперва новый триумвират утвердил приговор и привел его в исполнение, а потом уже произошел переворот.

— А какие у вас тут казни?

— В зависимости от тяжести преступления четырех типов: расстрел, повешение, повешение вниз головой и погребение заживо.

Джедсон немного помолчал и произнес задумчиво:

— А вчера вы говорили, что каждый президент сам формирует свое правительство, свой «двор»…

— Разве я что-нибудь говорил при этом о триумвирате? Я имел в виду кабинет, парламент, в крайнем случае министерства. Кстати, тут есть еще одно правило: вы можете ликвидировать целые государственные учреждения, но при этом неплохо бы позаботиться об их руководителях. Их нельзя выбрасывать на улицу, чиновники — опора государства.

Однако Джедсон не слишком прислушивался к советам Эрайде. Он загорелся жаждой преобразований. Чтобы иметь время обдумать детали своей программы, он объявил выборы в Национальный Парламент. Это событие произвело фурор, хотя и вызвало опасения, вполне естественные после того, как последний лантрийский парламент был расстрелян по обвинению в антигосударственной деятельности. Прошел было слух, что новый президент собирается разрешить политические партии. Однако так далеко замыслы Джедсона не простирались. Он сидел в своем кабинете и изучал сложную структуру государственных учреждений. Первый советник, почтительно склонившись, стоял рядом и давал пояснения. По ходу дела Джедсон устранял одно министерство за другим. Наконец Эрайде не выдержал.