Святой Георгий снова начал укладываться на свое мраморное ложе.

— Спокойной ночи, очень сожалею, что я не могу помочь вам, — сказал он.

— О, но это-то вы можете, — воскликнула Эффи. — Скажите нам, про какие краны вы упоминаете?

— Да такие же, как в ванной, — ответил Святой Георгий, еще более сонным голосом. — Там также есть зеркало, в нем виден весь мир и все, что происходит. Жаль, что я не могу… спокойной ночи.

И он упал навзничь на мрамор и через секунду снова спал крепким сном.

— Мы ни за что не найдем этих кранов, — приуныл и Гарри. — А представь, Святой Георгий проснулся бы, когда поблизости пролетал дракон того размера, который питается витязями. Ужас!

Эффи сняла свою непроницаемую для драконов вуаль.

— Мы не встретили ни одного размером с нашу столовую, когда шли сюда, — напомнила она. — Я уверена, что мы отлично дойдем.

Она накрыла Святого Георгия снятой вуалью, а Гарри натер, сколько мог, отравы для драконов со своих одежд на латы Святого Георгия, чтобы ничего не могло случиться с ним.

— Мы могли бы спрятаться в церкви, пока не стемнеет, — заметил он, — а тогда…

Но в эту минуту темная тень упала на них, и они увидели, что это дракон совершенно такого же размера, как их столовая.

Они сразу поняли, что все погибло. Дракон опустился на землю и схватил обоих детей своими когтями; он держал Эффи за ее зеленый пояс, а Гарри — за кончик куртки и затем, развернув большие желтые крылья, поднялся в воздух, громыхая, как вагон третьего класса при торможении.

— Ах, Гарри, — всхлипывала Эффи. — Он, наверное, скоро съест нас!

Дракон летел через леса и поля, так сильно взмахивая крыльями, что с каждым взмахом пролетал четверть мили.

Гарри и Эффи могли рассмотреть местность, над которой они пролетали; изгороди, реки, церкви и фермы пробегали под ними гораздо быстрее, чем пробегают по бокам самого быстрого курьерского поезда.

Дракон летел все дальше. Дети встретили в воздухе еще много драконов, летевших в разные стороны, но дракон величиной со столовую не остановился ни на минутку поговорить с кем-либо из них и упорно стремился вперед.

— Он знает, куда летит, — догадался Гарри. — Ах, если бы он уронил нас прежде, чем попадет туда!

Но дракон крепко держал их своими когтями и летел все дальше и дальше, пока, наконец, когда у детей уже начала кружиться голова, не опустился, гремя всеми чешуйками, на верхушку горы.

Там он лег на свой большой зеленый чешуйчатый бок, весь запыхавшийся: еще бы — столько пролететь! Но когти его крепко держали пояс Эффи и задний кончик куртки Гарри.

Вдруг Эффи озарило: да у нее же в кармане нож, который Гарри подарил ей в день рождения! Нож этот был дешевенький, и им даже с самых первых дней нельзя было точить ничего, кроме грифелей. Но Эффи все же умудрилась каким-то образом перерезать им свой пояс спереди и выползла из него, оставив у дракона в когтях всего один зеленый шелковый бант. Конечно, этим ножом ни в коем разе нельзя было отрезать хвостик куртки Гарри, и, тщетно провозившись довольно долгое время, она убедилась в этом и отказалась от непосильной задачи. Но с ее помощью Гарри кое-как удалось незаметно вылезти из рукавов; во второй лапе дракона, таким образом, осталась одна куртка. Затем дети пробрались на цыпочках к трещине в скале и заползли в нее. Щель была слишком узка для того, чтобы дракон мог заползти вслед за ними, поэтому они и остались там, рассчитывая состроить рожи дракону, когда он отдохнет настолько, чтобы снова встать и съесть их. Когда они действительно начали строить ему рожи, дракон страшно разозлился и принялся дышать на них огнем и дымом, но они забились дальше в пещеру, чтобы он не мог достать их, и, когда ему надоело выдыхать огонь и дым, он убрался восвояси.

Но они все же боялись выйти из пещеры, поэтому побрели дальше. И вот пещера расширилась и стала светлее и под ногами появился мелкий песок, а когда они добрались до самого конца пещеры, то увидели дверь, на которой было написано: «Помещение для всемирных кранов. Вход посторонним строго воспрещается».

Они, понятно, сейчас же приоткрыли дверь, чтобы заглянуть в нее, затем вспомнили, что им сказал Святой Георгий.

— Нам не может быть хуже, чем теперь, когда у щели ждет дракон, — заметил Гарри. — Войдем сюда.

И не раздумывая больше, они вошли в комнату с кранами и прикрыли за собой дверь.

Осмотревшись, они увидели, что находятся в помещении, высеченном из твердой скалы. Вдоль одной стены шел целый ряд кранов с фарфоровыми дощечками с надписями вроде тех, которые вы видите в ванных. Так как они оба умели читать двухсложные слова, а иногда и трехсложные, они сразу поняли, что попали в то учреждение, из которого регулируется погода. Здесь было шесть кранов с надписями: «Яркое солнце», «Ветер», «Дождь», «Снег», «Град», «Лед» — и множество маленьких: «Умеренно жарко», «Дождливо», «Южный ветер», «Погода, благоприятная для прорастания посева», «Катание на коньках», «Хорошая свежая погода» и так далее. Большой кран с надписью «Яркое солнце» был совершенно отвернут. Они не могли видеть солнечного света; пещера освещалась сверху окном с синим стеклом, поэтому они подумали, что солнечный свет изливается каким-нибудь другим путем, как при патентованных кранах нового устройства, вымывающих в кухнях нижние части стока для помоек.

Вскоре они заметили, что одна стена комнаты представляла собой огромное зеркало, смотря в которое, вы видели все, что происходило во всем свете и, главное, все сразу, чего при других зеркалах не бывает. Они увидели фургоны, сдававшие мертвых драконов в канцелярии Государственного совета; они также видели, как дома плакала их мама, потому что дети ее вышли на ужасный дневной свет, и она опасалась, что какой-нибудь дракон съест их. Они видели и всю Англию, точно огромную карту: зеленую — где находились поля, коричневую — на месте городов, и черную в тех местах, где добывают уголь, делают глиняную посуду, стальные изделия и химические составы. И везде — на черных местах, на зеленых и на коричневых — виднелась целая сеть зеленых драконов. Они могли видеть, что был еще светлый день и ни один дракон не ложился спать.

Эффи заметила:

— Драконы не любят сырости, — и попыталась завернуть кран с надписью «Яркое солнце», но кран этот, очевидно, испортился — вот почему так долго стояла хорошая погода и драконы успели вывестись.

Дети оставили в покое солнечный кран и отвернули снежный, а сами обратились лицом к зеркалу. Они увидели там, что драконы бегали и метались из стороны в сторону, как муравьи, когда вы имеете жестокость налить воды на муравейник — чего, конечно, вы никогда не делаете.

А снег валил все сильней и сильней!

Тогда Эффи отвернула также дождевой кран и немного спустя драконы начали барахтаться все слабее и слабее, а некоторые из них даже растянулись совсем неподвижно. Дети поняли, что вода потушила находившийся внутри них огонь и эти гады умерли. Тогда они отвернули градовый кран — этот последний только наполовину из опасения перебить окна в домах, — и вскоре уже не было видно ни одного шевелящегося дракона.

Тут дети поняли, что они действительно спасители своей родины.

— Нам поставят памятник, — сказал Гарри, — такой уж высокий памятник, как адмиралу Нельсону! Все драконы подохли.

— Надеюсь, что и тот, который караулил нас там, снаружи! — сказала Эффи. — Относительно же памятника, Гарри, я не так уж уверена, что мы его получим. Что теперь сделают с этой кучей мертвых драконов? Понадобилось бы много-много лет, чтобы их всех похоронить, а сжечь их теперь, когда они такие мокрые, совершенно невозможно. Хоть бы дождь смыл их всех в море!

Но этого не случилось, и дети начали чувствовать, что на поверку они вовсе не были так уж умны.

— Хотелось бы мне знать, к чему здесь эта старая штука? — спросил Гарри. Он отыскал какой-то старый заржавленный кран, вид которого показывал, что его не употребляли уже в течение нескольких столетий. Его фарфоровая пластинка с надписью была сплошь покрыта грязью и паутиной.