Виталька чувствовал, что наступает совсем новая для него жизнь. Но как бы там ни было, он конечно пойдёт в Ущелье белых духов. Дед подробно рассказал ему, как добраться до озера.

Спустя неделю Виталька впервые пошёл на охоту с ружьём деда. Левый ствол этого ружья был обычный – для стрельбы дробью, правый – нарезной. Свое ружьё он подарил Марату.

Марат шёл впереди и настороженно прислушивался к лесной тишине. Звери не нарушают покоя горной тайги. Их стремительный бег беззвучен, как в немом кино.

Виталька с Рэмом шёл следом. Ноги скользили на сухих еловых иглах. Тихо шуршали под ногами опавшие листья, звеня катились чёрные еловые шишки. Запах хвои был таким острым, что от него щипало в горле.

Вот из-за ствола старого дерева выглянула белка. Уцепившись лапками за пыльную кору, она глядела на Витальку круглыми глазами, навострив ушки с забавными кисточками. Потом беспокойно перебежала вверх по стволу и снова выглянула.

Виталька не думал об охоте. Совсем иные мысли завладевали им здесь, в тишине леса.

– Марат, – сказал он, – представь, что мы с тобой в каменноугольном лесу на Венере. Стволы до облаков, от горячих болот поднимается пар и летит вверх. Кругом рептилии, тиранозавры, между деревьев, как совы, носятся птеродактили и пронзительно орут.

– Откуда ты знаешь, что птеродактили должны орать? Может, они были немы, как рыбы. Змеи ведь не кричат.

– Как же, – с готовностью сказал Виталька, – все птицы кричат, а они потомки птеродактилей. Высота заставляла их кричать. Я думаю, если бы змея могла летать, кричать она бы научилась. Птеродактили носились в воздухе, как вороны над падалью, и оглушительно орали. Иначе не могло быть. Ты видел рисунки скелетов птеродактилей?

– Почему ты думаешь, что на Венере будет то же самое, что было на Земле? – спросил Марат, не ответив на Виталькин вопрос.

– Не то же самое, но общего будет много. Рептилии могут быть другими. Но всё равно это будут рептилии. Млекопитающие не упадут с неба.

– Виталька, а может, там уже и люди есть?

Виталька посмотрел вверх и отрицательно покачал головой.

– Нет. Там даже рептилий нет, Марат.

– Откуда ты знаешь?

Виталька удивлённо пожал плечами.

– А откуда ты знаешь про султана Кенесары? Тебя интересует история, а меня биология. Вот и всё.

– История интереснее! – крикнул Марат.

Виталька покосился на него и сказал:

– Может быть.

И Марат сразу умолк. Такой ответ означал, что Виталька не собирался с ним спорить, не собирался ничего доказывать.

Они вышли на глухую лесную поляну. Виталька схватил Марата за шиворот и рванул назад. С молниеносной быстротой сорвал с плеча ружьё и взвёл курки.

На поляне Рэм играл с медвежонком. Виталька за разговором не заметил, как собака убежала от него.

Марат тоже смотрел на поляну, глаза его блестели от восторга. Медвежонок и собака весело барахтались в траве. Вот медвежонок так угостил Рэма лапой, что тот полетел в траву, но сразу же вскочил, бросился вперёд, сбил медвежонка, и пока тот неуклюже барахтался, Рэм прыгал вокруг и весело лаял. Медвежонок встал на задние лапы, смешно зарычал и пошёл на собаку.

– Рэм, ко мне! – негромко, но угрожающе крикнул Виталька.

Собака нехотя оставила игру и не торопясь поплелась к нему. И к ужасу Витальки, медвежонок побежал следом за собакой.

– Виталька, мы его сейчас поймаем, – прошептал Марат.

– Дурак, – ответил Виталька, отламывая ветку ели.

Когда медвежонок подбежал поближе, Виталька больно хлестнул его веткой по носу.

Медвежонок заполошно заверещал и бросился наутёк.

И сразу же из чащи леса донёсся глухой грозный рёв медведицы. Виталька и Марат побежали прочь. Рэм помчался за ними.

Ветки хлестали по лицу, под ноги то и дело попадали корни и гнилые сучья. Ребятам казалось, что медведица гонится за ними огромными мягкими прыжками.

Наконец Марат остановился и схватился за ветку ели. Глаза его налились кровью, по лицу ручьями катился пот, он лихорадочно хватал открытым ртом воздух.

Виталька прислушался. Снова их окружала глубокая тишина леса. Как будто ничего и не произошло.

Рэм сидел у ног Витальки и, высунув длинный язык, часто дышал. Виталька погладил его. Рэм убрал язык, посмотрел на Витальку весёлыми щенячьими глазами. Он был доволен.

Марат отдышался и спросил:

– Виталька, мог бы ты убить медведицу?

– Зачем же её убивать? У неё медвежонок. И вообще… В прошлом году приезжали сюда охотники с автоматическими ружьями. Убили шесть медведей. Ободрали и бросили туши в лесу. Хочешь быть таким охотником?

– Чудной ты, Виталька. Я думал, ты испугался.

– Испугался. Медведь – не белка.

Переночевали они в шалаше на берегу глухого лесного озера.

Встали на заре и по шатким кочкам поползли к воде. Виталька отстал от Марата, он следил, чтобы Рэм полз рядом. Собака могла вскочить и спугнуть уток.

Марат первым дополз до прибрежных кустов и замер. Утки дремали на тусклой воде всего в двадцати шагах от берега. Непослушными дрожащими пальцами Марат взвёл курки. Это была его первая охота. Прицелился и выстрелил сразу из обоих стволов. Дробь хлестнула прямо по середине стаи. Три утки, широко развернув перебитые крылья, ткнулись клювами в воду. Стая взлетела. Виталька влёт сбил ещё одну утку.

Рэм бросился в воду и поплыл к уткам, подняв над водой чёрный нос. Ухватил одну утку, бросился к другой.

– Вот дурак, – рассмеялся Виталька.

Наконец Рэм как-то изловчился и, ухватив сразу двух уток, поплыл к берегу. Выбрался из воды, подбежал к ребятам, отряхнулся, окатив их холодными брызгами с головы до ног. Виталька взял у него уток и снова послал в воду.

– А говорили – не охотничья, – заметил Марат.

– Постой, – сказал Виталька, – это будет такая собака… Ведь он ещё щенок. А ты здорово – сразу трёх уток сбил.

Марат не мог сдержать широкой счастливой улыбки.

А Рэм уже плыл к берегу с третьей уткой.

Они терпеливо сидели в засаде, пока солнце не поднялось высоко над лесом. Но утки больше так и не появились над озером. Виталька был недоволен такой охотой. Обычно он приносил пять-шесть уток.

По дороге домой услышали журавлиное курлыканье и разом подняли головы. Над лесом длинным треугольником журавли шли на юг. Они летели, как обычно, на большой высоте под редкими синеватыми облаками.

Марат торопливо вскинул ружьё и выстрелил, прежде чем Виталька успел раскрыть рот.

Журавлиный строй даже не дрогнул. Птицы гордо плыли в холодной недоступной высоте, рассыпая звонкие печальные клики.

Виталька пожал плечами.

– В облако попал. Попробуй ещё раз.

Марат снова выстрелил.

Второй выстрел также не потревожил птиц.

– Ты бы по своей шапке сперва попробовал, – весело рассмеялся Виталька.

– Что ты смеешься? – обиделся Марат. – Их только из зенитной пушки достанешь.

Рэм, обеспокоенный выстрелами, глядел на журавлей и нервно скулил.

Виталька из крайней правой ячейки патронташа достал патрон, вложил его в правый, нарезной ствол.

Целился он долго, опустил ружьё, перевел дыхание и снова прицелился. Прогремел выстрел.

Журавли продолжали свой спокойный полёт.

– Это и тебе не по зубам, – сказал Марат, глядя вверх, и вдруг ахнул. Журавль, летевший последним, внезапно остановился, покачнулся и стал косо, медленно падать.

Виталька сам не ожидал, что попадёт. Он стоял и, сам себе не веря, глядел на падающую птицу. А Рэм, ломая кусты, уже бросился вперёд.

Ребята бежали довольно долго, пока не услышали визгливый лай собаки. Рэм прыгал вокруг раненого журавля. Журавль бешено колотил огромным крылом, другое, раненое, волочилось по земле. Рэму несколько раз досталось по голове, он отскакивал и остервенело лаял.

Журавля с трудом удалось связать. Он громко вскрикивал и пытался дотянуться до ребят клювом.

В посёлке за ними увязалась толпа ребятишек. Они отчаянно вопили: «Журка! Журка! Живой журка!»