- Ох!

- Эк тебя корежить... - сочувственно покивала Средняя. - Окунишка попался?

- Он, проклятый...

Горка рыбы быстро уменьшалась.

Месяца четыре прошло с тех пор, как счастливая избранница Змея, Скарапея Аспидовна, в которой он души не чаял, выполнила свои супружеские обязанности и удалилась в Муромские леса. Хоть там изредка и пошаливали татары, все же было поспокойнее и опять же не так голодно. А Змей, который на своем веку разменивал уже девятый десяток, остался охранять свое будущее потомство.

Старая знакомая, имени которой уже давно никто толком и не помнил и которую все звали просто Баба-Яга (хоть она и утверждала, что пришла сюда из древних мест и род свой ведет чуть ли не от греческих богов и богинь, а посему и звать ее надобно - Баба-Ягиня) взялась подсобить, а то караулить драгоценную кучу сутки напролет кому же в радость? Ночью Змей бодрствовал, сменяя головы на карауле, а днем пещеру охраняла бабуля. Горыныч в это время шатался по окрестным лесам, промышляя, чем бог пошлет. Бог посылал то утицу, то зайчонка, а то и кабанчика, всякое бывало. Хватало и самому на прокорм, и бабке за добро отплатить. Так прошло все это время.

Выпятив к небу сытый живот, Горыныч с довольным вздохом развалился на зеленой лужайке, подставляя вечернему солнышку то одно крыло, то другое, и постепенно его так разморило, что он с трудом стал воспринимать окружающее. Изба на курьих ножках, которую на время оставила хозяйка, сперва бесцельно бродила по опушке леса, попыхивая дымящейся трубой, потом решительно направилась в чащу и вскоре скрылась за деревьями. Пару раз ухнул филин. "Девять", - машинально отметила Средняя голова и, сонно потянувшись, лениво приоткрыла один глаз. Левая и Правая головы сладко похрапывали, наверняка представляя себе во сне жаркие объятия ненаглядной своей супружницы...

А перед самым носом Змея, на сивом лобастом тяжеловозе сидел верхом какой-то человек и остервенело таращил глаза. Конь бил копытом и храпел, испуганно роняя клочья пены с трясущихся губ. Звякая всевозможными железками и ругаясь вполголоса, мужик полез рукой куда-то за спину и извлек на свет колчан со стрелами и лук.

- Померещится же спьяну... - пробормотала Средняя голова, про себя размышляя, что, пожалуй, пора будить сменщицу. - Эй, просыпайся! толкнула она Правую.

- Что, уже обед? - не открывая глаз, слабым голосом пробормотала та.

- Уже, уже, - ответила Средняя. - Хорош дрыхнуть. Примай караул.

- Сейча-ас... - Правая голова зевнула, потянулась и, открыв глаза, с недоумением уставилась на человека. Затем поспешно толкнула уже уснувшую Среднюю.

- Ну что там еще? - недовольно пробормотала та.

- А... э... вроде как мужик... - неуверенно сказала Правая. Когтистый палец указал на конника, который трясущимися руками пытался наложить стрелу на тетиву. - Откуда он взялся?

- Что? Где? - Средняя открыла-таки глаза. - Это ты зачем палец? Ах это... Это сон.

- Сон?! Чей?

- Ну, мой. И вообще отстань, я спать хочу.

В этот момент стрела стукнулась о грудь Горыныча, отскочила и упала на траву. Хмель окончательно вылетел из Правой головы.

- Подъем!!! - взревела она. Левая голова резко вскинулась и возмущенно зашипела, треснувшись макушкой в потолок пещеры.

- Что, гроза?! - спросонья заметалась она.

- Хуже... Вон, гляди.

Увешанный железяками детина к тому времени уже спрыгнул на землю, схватил копье и, прикрываясь круглым деревянным щитом, стал приближаться, выкрикивая всякие междометия. Змей испуганно попятился и замахал обеими лапами.

- Мужик! Эй, мужик, ты че, малость того, а? - Левая голова хотела покрутить пальцем у виска, но в суматохе попала себе в глаз и охнула от боли.

- Че надо-то? - визгливо крикнула Правая. В минуты волнения она обычно непроизвольно переходила на фальцет.

Человек остановился, осторожно высунул из-за щита бородатую физиономию и, выставив вперед для верности копье, спросил:

- Змей?

- Ну, Змей, - согласилась Средняя голова. - А что?

- А где бабуля?

- Я за нее.

- Слышь, мужик, - подытожила Левая, - тебе чего? Вояка некоторое время лихорадочно соображал, что сказать дальше.

- Ты эта, как его... - сдвинув на лоб шишак, он почесал в затылке и наконец нашелся. - Это ты, стало быть, за Марью-царевну выкуп требоваешь?

- Чего-о?! - Глаза у Правой головы, потеснив глазные щитки, от удивления полезли на лоб. - Вы... выкуп?

Головы переглянулись.

- Да я третий месяц дома сижу! - взорвалась Средняя, и Змей, тяжело переваливаясь, затопал вперед. - Какая Марья? Какая царевна? Охренел, мужик, да?

- Не подходи! - взвизгнул тот, прикрываясь щитом. - Изувечу! Не трожь! А-а-а!

Он швырнул копье, промазал и лихорадочно потянул из ножен у седла меч. Конь, испуганно заржав, взвился на дыбы, с силой ударил в землю копытами и, взбрыкивая, понесся к лесу.

- Стой! - всполошился мужик. - Тпру, кому говорю! Отдай меч, волчья сыть! Травяной мешок!

Прихрамывая и потрясая кулаками, он некоторое время носился за конем, оглашая поляну всяческими обидными прозвищами, пока наконец не выдохся и не остановился посреди лужайки, тяжело дыша. Вытер пот.

Средняя голова деликатно кашлянула, напоминая о своем присутствии. Мужик вздрогнул и оглянулся.

- Пуганем? - тихо шепнула ей на ухо Правая.

- На што? - отозвалась та.

- Чтоб неповадно было... Давай, ляпни че-нь'ть, ты же умеешь.

- Кха-ха-ха! - прочистила горло Средняя и взревела на весь лес первое, что пришло на ум: - Конь на обед, молодец на ужин!!!

Левая голова, прыснув, залезла под мышку и затряслась там от беззвучного смеха. Мужик побледнел и выхватил нож.

- А-а, ножичек! - ехидно протянула Правая, и обе головы облизнулись с показной жадностью.

- Ну, ну... Ножичком...

- ...ножичком, значит...

- ...меня бить собрался?

- Отлезь! - рявкнул "молодец", сорвал голос и сипло добавил: - Убью!

Из леса послышалось дикое ржание коня - видимо, плутая в потемках, он наткнулся на логово бабкиной избы. Та спросонья напинала бедной кляче и сама в жуткой панике удрала поглубже в чащобу.

- Ой, не могу! - донеслось из-под мышки, и утирающая слезы Левая голова вынырнула наружу. - Ох, потешил... Ты кто хоть будещь-то, а?

Мужик отступил на шаг и взмахнул ножом.

- Ну, хватит, хватит, - примирительно сказала Средняя голова. - Ты это брось. Пошутили и будет. Я ведь, по правде сказать, и не крал никого. И чего ты сюда приперся, никак в толк не возьму... Э-э-э... как там тебя?

- Иван, - хмуро сказал тот. - Можно - Ваня.

- И чего ж ты, Ваня, по лесам шляешься? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

- От дела лытаю... - грустно вздохнул тот, почесал в затылке и, сорвав с головы шишак, в сердцах так шваркнул им оземь, что тот погнулся. - А, пропадай моя телега, все четыре колеса! Понимаешь, э-э-э... Змей... Ты ведь Змей?

- Ну, да. Это я.

- Понимаешь, Змей, все ходят по свету, хотят чего-то, славы себе ищут. Войн уж почитай лет пять никаких нет, а мне прославиться - во, как надо! Мечта у меня, понимаешь, на княжеской дочке жениться... Ну, вот, понимаешь... и решил, понимаешь... это... А, да и так все ясно... Отпустил бы ты меня, а?

- Да я вроде тебя не держу... Вот только не суйся сюда больше, лады? Заповедное место. Ищи себе славы в других краях. Конь твой, кстати, где-то рядом бегает. Волков бабка поизвела, к утру покличешь - прискачет. Лошади нашего духу боятся.

- Эт' точно... - угрюмо закивал Иван, замялся, смущенно огляделся по сторонам и, понизив голос, заговорщически зашептал: - Слышь, друг! А может, ты мне кого присоветуешь? Я б его ухлопал - глядишь, и мне слава, и тебе польза. Бабу-Ягу, там, или Кощея Бессмертного. А?

- Ягу не трожь, - сердито сказала Средняя голова. - Да и если Змеев где увидишь - тоже не лезь. А не то - под землей найду, да там и оставлю. А Кощей помер намедни.