Julian Jaynes,“Consciousness and Voices of Mind”, 1985.

Перевод: ibsorath, 2005 ( http://ibsorath.livejournal.com/)

Рожденный в Западном Ньютоне (West Newton), Массачусетс, Джулиан Джейнс обучался в Гарварде и МакГилле и получил степени магистра и доктора психологии в Йале (Yale). В то время как Кафедра психологии в Принстоне, к которой он присоединился в 1964 году, по-прежнему является его академической базой, доктор Джейнс много раз выступал как приглашенный лектор или ученый на кафедрах философии, английского языка и археологии и во множестве медицинских школ.

Начинаясь с традиционной сравнительной психобиологии, его подход состоял в том, чтобы набросать план эволюции сознания с помощью исследования научения и работы мозга у разных видов, от простейших до червей, рептилий и кошек. Найдя такой подход неудовлетворительным, он сменил курс и позже изучал сознание с помощью исторического анализа, самонаблюдения и исследования языка и метафор.

Доктор Джейнс широко публиковался, его ранние работы касались таких тем как импринтинг птиц и нейрологические аспекты парного поведения кошек. Его поздняя работа достигла кульминации в 1976 в его книге «Происхождение сознания при распаде двухпалатного разума» (The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind). Об этой книге существует множество недавних статей, опубликованных в различных журналах, таких как The History of Ideas, Art World, и The Behavioral and BrainSciences.

Здесь представлена лекция, прочитанная Джулианом Джейнсом на симпозиуме Канадской Психологической Ассоциации (Canadian Psychological Association Symposium) по вопросу сознания в Галифаксе, Канада, в 1985 году, и была впервые опубликована в апреле 1986 в Canadian Psychology, том 27 (2).

Немногие вопросы проделали такой интересный интеллектуальный путь в истории, как вопрос касательно разума (mind) и его места в природе. До 1859 года, когда Дарвин и Уоллес (Darwin, Wallace) независимо предложили в качестве основы эволюции естественный отбор, эта тема была известна как проблема разума/тела (mind/body problem) и имела различные, иногда неуклюжие решения. Но после этой знаменательной даты, она стала называться проблемой сознания (consciousness) и его происхождения в ходе эволюции.

Итак, первое, на чем я хотел бы сделать в этот вечер акцент, это данная проблема. Ее легко понять среднему любителю. Парадоксально, но для философов, психологов, и нейрофизиологов, привыкших к другому образу мышления, это затруднительно. То, что мы должны объяснить — это контраст, столь очевидный для ребенка, между скрытым внутренним миром воображения, воспоминаний и памяти, и внешним, общим для всех, миром вокруг нас. Теория эволюции прекрасно объясняет анатомию видов, но как из обычной материи, обычных молекул, мутаций, анатомических особенностей, вы можете получить эти богатые внутренние переживания, всегда сопровождающие нас в течение дня и в наших снах ночью? Вот проблема, которую мы будем обсуждать на этом симпозиуме.

Предыдущие решения оказались иллюзорными. Одним из самых сложных, но исторически интересных (ассоциируемым с такими философами, как Перри, Perry, 1912, или Уайтхед, Whitehead, 1925) была смутная аналогия, названная в итоге неореализмом. Насколько можно судить, она утверждает, что, поскольку взаимодействующая материя может быть сведена к математическим отношениям, как в определенной степени и наше восприятие и межличностные отношения, то сознание происходит из самой материи. К несчастью, это чрезмерно абстрактное представление в определенном смысле возрождается сегодня, в том или ином виде, некоторыми физиками, благодаря некоторым удивительным результатам квантовой физики (например, Вигнер, Wigner, 1972)

Еще одно, более популярное решение восходит к самому Дарвину. В последнем параграфе «Происхождения Видов» The Origin of Species, Darwin, 1859) он предполагает, что Бог создал сознание и тело в первых примитивных организмах, и далее они развивались совместно и параллельно друг другу. Но это погружает проблему в область метафизики, и вскоре было осознано, что должен существовать некий критерий сознания. В эмпиристском климате того времени очевидным критерием было обучение. Таким образом, вопрос зазвучал так: как способность к обучению появилась в ходе эволюции? Множество людей не осознают, что причиной, по которой так много психологов изучали обучение животных (как, например, обучение крыс в лабиринте) в первые два десятилетия века, была цель изучить сознание животных на примитивном уровне и проследить его эволюцию. Как указала доктор Уайтельсон (Witelson) в своем внимательном предисловии, это было, несомненно, фокусом моей ранней работы на протяжении многих лет, но, как я сейчас вижу, не имело отношения к сознанию. Эта ошибка, я думаю, восходит к Джону Локку (John Locke) и эмпиризму: Разум (mind) есть пространство, где у нас есть свободные идеи, неким образом парящие там, и это есть сознание (consciousness). И когда мы воспринимаем вещи в сходстве, различии или каким-либо другим из так называемых законов ассоциации, соответствующие им идеи склеиваются. Следовательно, если вы можете продемонстрировать обучение животного, вы демонстрируете ассоциацию идей, то есть сознание. Это весьма запутанный ход мыслей. Я позже вернусь к этой ошибке.

Потом, разумеется, были другие решения — теория беспомощного наблюдателя Гексли (Huxley, 1896), говорящая, что сознание просто наблюдает поведение и не может ничего делать. Но если это верно, то зачем оно вообще нужно? Поэтому на смену пришла теория эмерджентной эволюции (emergent evolution), намеревавшаяся избавить нас от такого пессимистичного взгляда. Наиболее полно она была разработана Ллойдом Морганом (Lloyd Morgan, 1923), хотя сама идея берет начало в 19 веке. Простейший пример — вода: если вы возьмете водород и кислород, вы не сможете найти в них воду или влажность. Влажность есть результат. Сходным образом, если в ходе эволюции имеется определенное количество мозговой ткани, то внезапно вы получаете сознание. Сознание есть результат, следствие (emergent), не выводимое из чего-либо предшествующего. Эта теория также возрождается в работах некоторых нейрологов сегодня. Но, если проанализировать, она не приводит ни к каким гипотезам, и не говорит нам о каком-либо из процессов ничего. Эмерджентная эволюция — это ярлык, которым мы прикрываем наше неведение.

То, что я хочу вам представить сейчас — это другой тип решения, удививший меня богатством необычных и проверяемых гипотез, которые оно порождает, а также удививший меня в смысле направлений, в которых шла моя работа. Но сначала мы должны прямо рассмотреть вопрос о том, чем является сознание. А перед этим, я сначала обрисую некоторые аспекты того, чем сознание не является.