– Готов спорить, что да. Но как может случиться, что девушка знакомится с полицейским в борделе? Теперь Анна улыбнулась по-настоящему.

– Ну, а как она может познакомиться с другим полицейским в борделе?

– Извините, сказал глупость. Итак, она вышла замуж за полицейского?

– Да.

– Вы можете его описать?

– Зачем? Мистер Геллер, вы уже переступаете...

– Я прошу вас. Это никому не принесет вреда.

Она вздохнула.

– Он худой высокий мужчина. Каштановые волосы, на макушке плешь. Довольно приятный в общении. Совсем не похож на моего клиента.

Я не принял всерьез утверждение официантки-брюнетки из кафе, что Полли разведена; в конце концов, мой клиент говорил, что его жена работала под девичьей фамилией и – особенно, если она обманывала его и, возможно, даже занималась своим промыслом – ей ни к чему было всем говорить, что она замужем.

Я сделал новую попытку:

– А фамилия ее мужа была не Говард?

– Нет, – ответила Анна. – Кили. Рой Кили.

– И она развелась только несколько месяцев назад?

– Верно.

Мой клиент говорил, что он и Полли женаты больше года...

– Скажите, у нее были какие-то постоянные дружки?

– Да, – сказала Анна, кивнув. – Несколько. Последний называл себя... – тут она сделала паузу, словно то, что я должен был услышать, имело значение. – ...Джимми Лоуренс. Говорил, что работает в торговой палате.

– Очки в золотой оправе, усики, как нарисованные, среднего сложения? Хорошо одевается?

Она снова кивнула, при этом выглядела немного встревоженно.

– Это он.

– А кто был до него?

Она, приложив палец к щеке, размышляла.

– Мне кажется... не уверена, но кажется, это был разъездной торговец.

– Его имя Говард? Джон Говард?

– Я не знаю. Никогда не знала его имени. Почему бы вам не спросить Полли?

– Это будет неловко, по крайней мере, сейчас. Этот разъездной торговец, блондин, тоже в очках и с усами?

– Да.

– Внешне он немного похож на этого Джимми Лоуренса?

– Пожалуй. А что?

– Ничего. Мой клиент лгал мне, только и всего. Сказал, что является ее мужем, тогда как в действительности – всего лишь брошенный дружок. И он опасался, что ни один уважающий себя детектив не возьмется за его дело, если он не представится супругом Полли.

– У него выговор, словно он не из Чикаго.

– Да, – сказал я, – он, очевидно, приезжий. Я встал.

– Спасибо, Анна. И спасибо за холодную воду.

– Вы собираетесь поговорить с Полли?

– Нет.

– Почему так?

– Почему? Я завершил работу, на которую был нанят. И ответил на вопрос, который породило мое любопытство. Не надо провожать меня, я знаю дорогу. И еще раз спасибо...

Она протянула руку, и ее прикосновение было теплым, но рука дрожала. Дрожала! Это невозмутимое существо было испугано...

– Что случилось, Анна, – спросил я, – что-то не так?

– Ничего, – ответила она с непроницаемым лицом, но ее рука по-прежнему дрожала. – Пожалуйста, сядьте, я хочу поговорить с вами. Я должна с кем-то поговорить, и... вы кажетесь таким милым. В конце концов, вы почти полицейский.

Я сел.

Ее темные глаза казались очень мягкими и призывными. Эта большая привлекательная женщина обладай способностью выглядеть то сильной, то уязвимой, как, впрочем, многие другие «мадам».

Она сама оставила промысел достаточно рано, чтобы сохранить свою внешность. Но приобретенный ею опыт позволял легко управлять мужчиной.

Наклонившись ко мне со своего кресла, держа руки на коленях, она сказала:

– Однажды вы провели с Полли ночь...

– Откровенно говоря, я был пьян и долгое время не был близок с женщиной. У меня с ней были трудности другого рода... Вы, должно быть, понимаете меня...

Попытка облегчить разговор не возымела действия. Непременная улыбка Анны уже не появлялась.

– Вы ей понравились, – сказала она.

– Я не хочу заходить так далеко, – ответил я.

– Полли сама это сказала. А вам она тоже немного понравилась?

– Да, понравилась, но, честно говоря, дальше я не хочу заходить. Я был пьян, вы помните?

Ее лицо стало бледным, темные глаза померкли, алые губы вытянулись в линию.

– Я думала, что, может, вы заинтересованы... чтобы помочь ей...

– Пожалуй... конечно... но я следил за ней несколько дней, и она не узнала меня, даже оказавшись рядом.

– Но вы должны помочь ей, если можете. Вы должны помогать каждому, кто в беде.

– Не совсем. Но тем не менее выкладывайте. Вы вновь разбудили мое любопытство.

Она встала и принялась расхаживать по комнате, возможно, для усиления драматического эффекта, возможно, действительно нервничая. Я не знал.

Потом остановилась и сказала:

– Полли может оказаться в опасной компании.

– Каким образом?

– Этот Джимми Лоуренс... Она привела его сюда, на ужин. Полли и несколько других девушек для меня больше, чем просто служащие – они для меня семья. И я часто приглашаю их к себе. Угощаю румынскими блюдами, которые, готовлю сама. Знаете, я славлюсь своими кулинарными способностями. Мои вечеринки с ужином пользуются успехом.

– Убежден в этом. Но мы отклоняемся от главного, Анна.

Она снова начала расхаживать, потом села рядом со мной и положила руку мне на колено. Я почувствовал запах хорошей пудры и дорогих духов. Пожалуй, она была лет на пятнадцать старше меня. Я прекрасно понимал, что Анна хладнокровно занималась секс-бизнесом целые десятилетия, когда-то она была проституткой, а теперь стала преуспевающей «мадам». Тем не менее, она по-прежнему обладала такой страстной чувственностью что мне стало как-то не по себе.

– Мой сын Стив и его девушка... Они уходили с ними. Несколько раз.

– Уходили с кем?

– С Полли и этим ее дружком Лоуренсом.

– И что?

– Вы понимаете, в какой опасности они оказались?

– Кто оказался? В какой опасности?

– Мой сын Стив и его девушка! Они еще дети, им всего лишь немногим за двадцать.

– Мне тоже, Анна. Но я вас не совсем понимаю.

– А знаете, как другие девушки из этой лавочки с сандвичами называют Лоуренса за его спиной?

– Понятия не имею.

– Дилли.

– Ну и что? Он носит в карманах укроп, что ли?

– Нет, – сказала Анна. – Они думают, что он похож на Диллинджера[25].

Я проехал по Пайн-Гроув-авеню и припарковался напротив роскошной берлоги, в которой проживала Полли Гамильтон со своим дружком. Поскольку на работе мне сказали о ее болезни, возможно, сейчас она была прикована к постели. Я надеялся, что бедняжке станет получше...

Сидя за рулем, я опустил боковое стекло, чтобы чувствовать ветер с озера. Передо мной была утренняя «Геральд энд экзаминер» – «газета для людей, которые думают», как считал мистер Херст. Что ж, может, он и прав: я не читал, но напряженно думал.

Думал об Анне Сейдж и ее предположении, что приятель Полли Гамильтон Джимми Лоуренс в действительности тот самый Джон Диллинджер.

– Разве вы не заметили сходства? – спросила она.

– Нет, – ответил я, но про себя отметил, что он немного смахивает на Диллинджера.

Но на него смахивают многие. За последние месяцы через каждые несколько дней появлялась очередная история о «двойнике Диллинджера», которого задерживала полиция где-нибудь на Среднем Западе. Одного беднягу из Сент-Пола арестовывали пять раз, а когда после этого он решил пойти в местный полицейский участок, чтобы как-то решить эту проблему своего сходства, то его опять арестовали и не освобождали до тех пор, пока не сняли отпечатки пальцев и не сравнили с отпечатками настоящего Диллинджера.

Месяц назад другой нечаянный двойник Диллинджера вывалился из кулуаров кинотеатра «Аптаун», того самого, где Полли, ее красавчик и ваш покорный слуга смотрели вчера вечером «Вива Вилья!», и встретил шесть взводов полиции спецназначения Чикаго, которые посоветовали ему не шевелиться, в противном случае пообещали снести голову.