С некоторыми вариациями ТЕРРИТОРИЯ служила основой всех классических государств. Земля полиса классической античности была собственностью его полноправных граждан, обязанных нести воинскую службу и принимающих участие в управлении государством.

Абсолютная собственность восточных деспотий на землю породила «азиатский способ производства», описанный Марксом и Энгельсом. Но источник жизни государств всегда традиционен — это часть продукта, создаваемого сельскохозяйственным трудом, продукта ВОЗОБНОВЛЯЕМОГО, что делает источник СТАБИЛЬНЫМ.

Доход от горных разработок обычно был регалией, собственностью владельца земли. Серебряные рудники Лавриона принадлежали Афинскому государству. Уголь и руда Силезии обогащали местных баронов и графов.

Распределение дохода от охоты, источника возобновляемого, но низкоинтенсивного, сильно зависело от местных условий. В изобильной России промысловик вносил небольшой ясак. В Англии, даже восемнадцатого века, века Просвещения, простолюдин, покусившийся на чужую дичь, имел прекрасные шансы возвыситься над окружающими с помощью изделий из дуба и конопли.

Все это — государства традиционные. Ремесла в них существуют, но играют вспомогательную роль. И наукам особого места не уделено. Традиционность — важнее. Еще более важно — контроль над территориями, стабильность социального устройства, обеспечивающая землевладельцев и рабочими руками для обработки земли, и пушечным мясом для ее защиты и некоторого приумножения.

Все это не исключает возможности развития культуры, причем культуры крайне высокой и утонченной. Самый блестящий пример здесь — Китай. Самое большое и самое старое государство планеты. Десятки диалектов, соединенные воедино иероглифической письменностью. Уникальная культура быта. Беспрецедентная, многие века успешно функционирующая система социальной мобильности, обеспечивающая назначения чиновников на должности по результатам ЭКЗАМЕНОВ, где гигантское место уделялось классической литературе.

Но — за тысячелетия культура эта, при всем своем прагматизме, не породила ничего, подобного научному методу позитивных наук.

Открытия пороха не привело в Китае к созданию артиллерии. Компас хоть и был, но не указал путь в Америку. Книгопечатание не породило ни газет, ни массовой (не элитной, служащей пропуском в истеблишмент, но общенародной) грамотности.

Зато была — баодзя. Чудовищная система круговой поруки и иерархически организованного доносительства. На учете был каждый человек, каждая вязанка риса. Контролировалось перемещение людей и товаров, невероятно затруднялась профессиональная мобильность. Прогресса не было. Но информационная система была превосходной. Нужными сведениями чиновники были обеспечены вполне. И знания эти были направлены на сохранение устоев.

Неисчерпаемые человеческие и гигантские природные ресурсы не обеспечили традиционному Китаю военной мощи. Выброшенные кипящим котлом Центральной Азии волны кочевников легко громили войска Поднебесной. Но, сев на столичные троны, подпадали под очарование ее культуры и превращались… в китайцев. Утрачивая при этом нечто крайне важное.

Итак, определим, что традиционные государства имеют своими источниками существования доходы от сельского хозяйства, традиционных ремесел и промыслов, а также от добычи природных ресурсов. Такие государства изредка могут быть очень умеренны в изъятии доходов своих подданных, как, скажем Чехия при короле Иржи из Подебрад, или швейцарские кантоны до эры глобализации. Но чаще — обеспечивают правящей элите сверхдоходы за счет ограбления подданных, как восточные деспотии.

Они могут страдать от плохого платежного баланса, как «банановые республики», или, реже, иметь колоссальные доходы от внешней торговли традиционными товарами, как Россия в восемнадцатом веке.

Но — всегда таким державам, их элитам и обслуживающим эти элиты чиновникам гораздо важнее внутренняя стабильность, чем даже территориальная экспансия, не говоря уже о научно-техническом прогрессе. И самая совершенная информационная система в этом случае будет лишь консервировать отсталость.

И в самых что ни на есть традиционных, изоляционистских режимах, проблемам, характерным для современных ИТ, уделялось подчас немалое внимание.

Всякий знает, как важен для удобной работы с текстами правильный выбор шрифта. И его начертаний, и размера, и жирности…

Такими типично информационными темами бывал озабочен и Император и Самодержец Всероссийский блаженной памяти Николай Первый. Тот самый, которого в Англии звали Impernickel.

Не любя очки и бороды, дозволяемые лишь духовенству, он не любил и читать по-печатному. Специальные «царские писаря» перьями перебеляли для него не только доклады, но и намеченные к прочтению книги.

Писарей было мало. Объем работ — велик. Оплата — весьма высокая. До ста пятидесяти целковых в месяц. А чиновник получал только шестнадцать рублей. Но — все равно, кроме материальных стимулов было нужно что-то еще. Требовались акселераторы графического вывода.

Были они традиционными для Руси. Водка. Черный хлеб. Соль.

Ингредиенты эти на рукописи драгоценной, для царева глаза предназначенной, следов пагубных не оставляли. Что не вредно и в наши времена помнить, решив клавиатуру или фотоаппарат в чем искупать.

И вот наш, отечественный приоритет в открытии syndrome drunk mouse, который в те далекие годы выражался в том, что самый резвый из деятелей ИТ-сектора, то бишь писарей, выпрыгивал из окна присутствия и босиком по снегу (сапоги были отняты ушлым начальством) бежал в казенку за дополнительной порцией графического ускорителя, оторвавшись от исполнения государевой службы.

Но главное, помнить, что производительность личной работы сильно зависит от средств отображения. И то, что полтора века назад было доступно лишь царю, — выбрать желаемое начертание знаков, — сейчас общедоступно.

Но вот о конце правления заботившегося об эргономике государя тот же Майков с болью написал: «Окончена война. Подписан подлый мир…» Главное все же не технологии, а направление их использования!

И в античности, в самой что ни на есть традиционной истории, существовали державы, доходы которых в минимальной степени зависели от ТЕРРИТОРИИ.

Прежде всего — финикийцы, опутавшие сетью морской торговли и Средиземноморье, и значительную часть Африки.

Их государственные машины были открытыми термодинамическими системами в несравненно большей степени, чем традиционные полисы. Поэтому для их эффективного функционирования требовались более эффективные средства передачи и обработки информации. И не случайно именно финикийцев легенда называет изобретателями и денег, и алфавита — важнейших информационных технологий.

Но и Афины обнаружили со временем что талассократия, владычество над морями, а, следовательно, и над морской торговлей, приносит доход куда больший, чем каменистая земля Аттики и изобильные драгоценными рудами месторождения Лавриона. Именно талассократия и густая сеть торговых связей послужили экономической базой аттической культуры, закладного камня европейской цивилизации.

И — информационные ресурсы. Необходимые для торговли периплы — описания плаваний вдоль берегов. От античности их дошло до нас крайне мало. И понятно — почему. Часто ли вам встречаются технические описания устройства ядерных боеприпасов? И в Греции с ее открытыми всем ветрам портиками стратегическую информацию тиражировали не больше, секретили не хуже нашего. Да еще и сдабривали дезой о песьеголовых людях…

Но век Афин сменился веком Македонии. Тут в действие вступило другое важнейшее понятие — УСТОЙЧИВОСТЬ.

Эффективные системы всегда находятся на грани устойчивости. За повышение устойчивости неизбежно приходится платить снижением эффективности да большими запасами прочности, не работающими на конечный результат.