Увидев меня, он, поскуливая и повизгивая, заковылял навстречу на трех лапах, на левую переднюю не наступал, а когда приблизился, протянул ее мне, словно сразу ждал помощи. Когда я взяла его на руки, Лари дрожал и всхлипывал. Поднялись домой. Руки были влажными, я подумала, что грязь, но когда поставили Лари в ванну, обомлели. Он был весь в крови, даже куртка моя вся пропиталась ею. Быстренько погрузились в машину и поехали в ветлечебницу.

Лапа от плеча до кончиков пальцев оказалась израненной. Четыре ветеринара зашивали и буквально латали ее в течение двух часов. Раны были разные и по размерам, и по степени тяжести. Одна из них – с повреждением сухожилия и сустава. На других лапах тоже виднелись небольшие раны, но их даже зашивать не стали: просто промыли и обработали. Обнаружилась ссадина и на брюшке, похоже, был ушиблен бок.

Врачей удивило разнообразие травм. Часть из них походила на раны, полученные при ударе машиной, часть – на собачьи укусы.

Домой вернулись в третьем часу ночи. Одурманенный наркозом, Лари неподвижно лежал на диване. Кошки подходили к нему, внимательно обнюхивали бинты, заглядывали в глаза. Пока Ларик окончательно не пришел в себя, Ася с Маней периодически прибегали посмотреть, словно проверяли – жив ли?

Даже младшая Маруся догадалась, что с другом приключилось несчастье и «разработала» свою методику лечения. Сначала она просто укладывалась рядом с пострадавшим, прижималась к нему бочком и что-то мурчала. А потом освоила «лечебный массаж»: забиралась псу на бок или на спину и принималась интенсивно «месить» всеми четырьмя лапами. Пес блаженствовал. Иногда, правда, Маруся слишком увлекалась и выпускала когти. Лари сбрасывал ее, но кошка, видимо, считала такой «массаж» очень полезной процедурой и снова его возобновляла.

Раненый быстро шел на поправку. Наверное, от «массажа» можно было бы и отказаться, однако Маруся вошла во вкус, пес тоже привык. Так что эта процедура стала для них традиционной.

Вопрос: что приключилось с Лари? – не давал нам покоя. Во дворе все тоже переживали случившееся. Каждый день к нам на улице подходил кто-нибудь и рассказывал новые подробности о происшествии. Кто-то описывал то, что видел своими глазами, некоторые передавали рассказ очевидцев, были и такие, кто пересказывал услышанное уже «через третьи, а то и четвертые руки». Зачастую версии противоречили одна другой.

Опираясь на «показания» наиболее надежных свидетелей, отсекая противоречивую и явно неправдоподобную информацию, мы сумели составить целостную картину происшествия.

Когда муж замешкался у подъезда, Лари решил, что может еще немножко погулять самостоятельно по газону перед домом. Углядел на противоположной стороне улицы мужчину с собакой: они шли по дорожке вдоль длинной пятиэтажки. Из-за кустов Лари не мог разглядеть – кто это? Вдруг знакомый? Надо же поприветствовать товарища!

Собака оказалась незнакомой и знакомиться не захотела. Мужчина тоже Ларикову попытку пообщаться не одобрил. Гордая парочка прошествовала за угол дома и вошла в свой подъезд.

В этом дворе, на территории бывшего детского сада, который теперь заняла какая-то коммерческая организация, поселилась стая собак. Их подкармливали жители дома и сотрудники разместив шейся там фирмы.

Эта стая и напала на Лари. Он такой яростной атаки не ожидал, вероятно, даже не сразу понял, что нападают всерьез. Только когда какая-то псина больно укусила его за лапу, щенок бросился бежать.

Он выскочил обратно на дорожку, по которой пришел. За ним гнались, злобно рыча и лая, четыре собаки. Лари хотел свернуть к дому, но преследователи отсекли ему спасительный путь к хозяину, щенку пришлось бежать в сторону шумного проезда. Муж к тому времени уже обнаружил пропажу Ларика, но ему даже в голову не пришло, что тот ушел на другую сторону. Он отправился искать его за дом. Выгнав чужака на проезжую часть, стая повернула обратно.

Очевидцы рассказывали, как Лари метался посередине дороги между машин. Справедливости ради нужно отметить, что водители, завидев щенка, сбавляли скорость, сигналили ему, пытались объехать. Но одна из машин все-таки зацепила бампером. Испуганный, оглушенный, ошарашенный произошедшим, пес сумел вернуться на тротуар. Несмотря на потрясение, он сообразил, в какой стороне его дом, и нашел дорогу!

На лечение лапы потребовался месяц. Поначалу Лари ветеринаров слушался, перевязки проходили более-менее спокойно. Первый бунт Лари устроил через две недели, когда снимали швы. Мы с мужем с трудом его удерживали, морду пришлось завязать, так как пес попытался укусить врача. А потом он начинал сопротивляться уже при выходе из дома. Понимая, что его везут на перевязку, Лари отказывался садиться в машину. С трудом запихивали его на заднее сиденье, а когда подъезжали к ветлечебнице, с еще большим трудом вытаскивали наружу. Мы боялись повредить больную лапу, а пес, словно понимая наши опасения, вопил и кочевряжился. Несмотря на то что перевязки с каждым разом становились легче и проще, времени и сил мы на них затрачивали все больше и больше.

После завершения процедуры настроение у Ларика мгновенно улучшалось. Выскочив из кабинета, он с интересом осматривал ожидающих приема и даже предпринимал попытки завязать знакомство.

Дома я поверх наложенных врачами бинтов наматывала еще один. Лари пытался срывать повязки, но почему-то, содрав верхний, наложенный мною слой, на этом успокаивался, врачебную повязку не трогал, а только лизал. Для прогулок на лапу надевали чехол от зонта и закрепляли его ленточкой. Нам еще повезло с погодой – не было сильной слякоти. Удавалось сохранять повязки сухими.

Скоро Лари стал наступать на больную лапу, пытался бегать с другими собаками. Врачи говорили, что срастается хорошо, только, скорее всего, пес все-таки будет немножко прихрамывать. Обошлось. Остались только шрамы, и, если внимательно приглядеться, можно заметить, что лапа немножко кривая. Но под отросшей шерстью и то и другое совсем незаметны.

Пока лечились, наступила зима, подошел Новый год. Помня об интересе, который наши домашние питомцы проявляют к новогоднему убранству, мы принесли елку в дом в самый последний момент, 31 декабря, и наряжали уже вечером. Высокое – до потолка – и пушистое деревце поставили к стене, между шкафом и диваном, чтобы любопытствующим «товарищам» к нему было сложно подобраться.

Взрослые кошки особого интереса к елке не проявили. Подумаешь, невидаль какая! Конечно, подошли, обнюхали, а потом стали наблюдать за нашими хлопотами, не изъявляя ни малейшего желания поучаствовать в процессе. Все это уже было им хорошо знакомо.

Лари и Маруся видели елку в первый раз. Сначала оба удивились: дерево в доме?! Разве такое бывает?! Да и дерево какое-то странное, с непонятными иголочками вместо листиков. Такого они на даче не видели, на нашем участке елок нет, а в лесу ни Ларик, ни тем более Маруся не были. Подойти к нему было страшно. Вдруг это дерево опасное? Но если бы от него был какой-то вред, наверное, хозяева его в дом не принесли бы! Любопытство пересилило.

Лари первым рискнул приблизиться. Осторожными шажками подошел к елке, готовый в любой момент отскочить в сторону и убежать из комнаты. За ним, так же боязливо, кралась Маруся. Под прикрытием друга было не так страшно. Елка вела себя мирно и на собаку с кошкой нападать не собиралась. Обнюхали, осторожно потрогали лапами. Поняв, что никакой опасности нет, Лари попытался погрызть веточки и добраться до ствола. Веточки кололись, а к стволу стала прилипать борода: оттаявшее в тепле деревце начало выделять смолу.

Муж установил елку в ведре, с помощью веревочек прикрепил его к шкафу, чтобы не опрокинулось. Мы достали с антресолей коробку с елочными игрушками, разложили их на столе и начали выбирать украшения. Любопытная парочка полезла на стол. Лари согнали, а Маруся уперлась, цепляясь за край столешницы лапами. У кошки глаза разбежались – столько разных интересных вещичек! И блестят, и шуршат, и покатать можно! Она зарывалась в ворох игрушек, вытаскивала по очереди то шар, то нить мишуры. Лари крутился внизу, подпрыгивал, пытаясь дотянуться до этого великолепия. Подруга периодически что-нибудь сбрасывала на пол, пес быстренько утаскивал добычу и очень огорчался, когда мы с мужем отнимали игрушку.