В тот самый момент, когда полицейские начали рассматривать нас, Спили через всю комнату направился к нашему столу, неся в своих громадных ручищах четыре сверкающие пивные кружки, наполненные пивом. Полицейский с солдатской выправкой перевел взгляд с этих кружек на уже опорожненные пустые кружки, которые стояли у нас на столе.

Я постарался пониже сесть на скамейке, чтобы казаться более низкорослым, а шляпа Джереми Ринга у меня на голове, по всей видимости, изменила мой внешний вид. Его внимание как раз и привлекла моя шляпа, когда он уставился на нее и начал рассматривать Ринга.

— Эй ты! — потребовал он. — Сколько времени ты уже здесь находишься?

— Двадцать семь лет, капитан. Родился в пределах слышимости звона корабельной рынды. Двадцать семь лет, семнадцать из которых на борту боевых кораблей ее величества либо в составе береговых королевских частей.

— Я спрашиваю тебя совсем не об этом, а о том, сколько времени ты находишься именно здесь, в таверне?

— Так бы и сказали. Уже несколько минут. Мы как раз идем из «Рыцарского плаща». Там было что-то тесновато сегодня и не оказалось свободного места, куда можно было бы бросить свои бренные кости. Не присядете ли к нашему столу, капитан? Мы как раз собирались потолковать о военных походах и о женщинах, о заботах одних и об уловках других.

— На это у меня нет времени. Я нахожусь на службе у ее величества и выполняю особое поручение.

Джереми изобразил удивление:

— У ее величества есть дела даже здесь, в этом месте? Мой дорогой друг, да я просто удивлен, я…

— Хватит, заткнись, ты, дурак! Я разыскиваю двоих, которых по предписанию ее величества должен арестовать.

— Только двоих? Да я бы мог назвать вам не менее десятка, капитан, даже десять десятков таких, которых давно уже следовало бы арестовать. Хотите, я даже могу назвать вам имя одного офицера ее величества, капитан, который заслуживает, чтобы его четвертовали, утопили или колесовали, по крайней мере. Кончайте с этим делом, капитан. Лучше отдохните, посидите с нами, купите нам по паре стопок, а я расскажу вам такую историю…

— Да ты просто идиот ненормальный! У меня нет времени болтать здесь с тобой. — Он укоризненно посмотрел на Ринга. — Так ты говоришь, что только что пришел сюда из «Рыцарского плаща»? Значит, мы просто теряем здесь понапрасну время, Роберт. Видишь, мы по ошибке, оказывается, преследовали постороннего человека.

— Так ведь было очень темно, да к тому же еще и эта шляпа…

— К черту эту шляпу! Таких полно везде!

Всем своим видом показывая раздражение и недовольство, они направились к двери.

Джереми Ринг обернулся ко мне и широко улыбнулся.

— Что скажешь? За пиво будешь платить ты, не так ли?

— Заплачу, — сказал я. — И с превеликим удовольствием.

— Когда разделаемся с пивом, — сказал Ринг, — я отведу вас в один дом неподалеку отсюда.

— Нам нужна всего лишь какая-нибудь ночлежка, простая койка, где мы могли бы переночевать.

— Могу вам еще сказать вот что. Хозяйка дома — матросская жена, а вы знаете, как трудно им бывает, когда ее Джек долгое время находится в плавании, да ведь и жить ей на что-то нужно. Самые лучшие и самые чистые места в Лондоне зачастую и содержатся матросскими женами.

— Я уже слышал раньше об этом.

— Мэг — прекрасная женщина, одна из лучших, которых я когда-либо знал. У нее добротный большой дом, полученный то ли от дяди, то ли от отца, а может, и от дедушки… но в любом случае, она сдает комнаты. Она любит поболтать немного, но не о своих постояльцах. Советую прикончить это пиво и сматываться отсюда, так как сюда снова могут нагрянуть те двое либо другие.

В окнах высокого дома, расположенного на углу, горел свет.

— Это, должно быть, Мэг. Она любит читать, бедняжка. По обыкновению проводит время за чтением либо за вязанием, многие женщины обычно поступают наоборот, вообще, многие женщины, как правило, предпочитают заниматься вторым и лишь совсем немногие — первым.

Мэг действительно оказалась приятной и обходительной молодой женщиной, с огромными голубыми глазами, но вместе с тем она проявила большую сдержанность, когда, высоко подняв фонарь над входом, сухо приветствовала нас.

— Если вы друзья Джереми, то входите, добро пожаловать. — Она перевела суровый взгляд с Джублейна на меня. — Все же попрошу вас, если вы друзья Джереми, — деньги вперед. И сейчас же, прежде чем вы переступите этот порог. Он мне очень много задолжал и не приводит к тому же постояльцев на ночевку, а это съедает мой бюджет.

— Сколько?

— Шесть пенсов, если вы оба будете спать на одной кровати, либо шесть пенсов с каждого, если вы возьмете две кровати. Бывают и такие, которые ложатся спать по четыре и даже по пять человек на одну кровать, поэтому с таких я беру по два пенса с носа.

— Две кровати, — попросил я, — и мы хотели бы чего-либо пожевать завтра утром.

В ее ладонь я положил шиллинг.

— Возьми это, а второй прими за хорошие расценки и за то, чтобы ты не волновалась относительно нас.

— Нет, я не волнуюсь, — сухо ответила она. — А если вы вдруг предположили, что встретили одинокую, слабую и беззащитную женщину, то знайте, я не одна и дважды никогда не рассуждаю по этому поводу, поскольку я действительно никогда не бываю одна. — Из-под халата она внезапно выхватила тяжелый армейский пистолет, висящий на шнурке. — А если вы к тому же полагаете, что он не сможет замолвить за меня словечко, то только попробуйте приблизиться к моей двери, когда погаснут огни. У вас в животе незамедлительно окажется заряд картечи.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — поспешно заметил я и улыбнулся. — А если бы твой муж не был в плавании, у меня появился бы соблазн уговорить тебя выбросить твой пистолет в окно.

Она смело посмотрела мне в лицо.

— Для этого потребуется очень большое умение красиво и много разговаривать, боюсь, у тебя языка на это не хватит. Однако следуйте за мной. Я покажу вам ваши кровати.

Комнаты оказались очень маленькими, однако удивительно чистыми и привлекательными. Когда она уже собралась было уходить и направилась к двери, я остановил ее.

— Джереми Ринг? Вы давно знакомы с ним?

— Он славный малый, — сухо ответила она. — Храбрый, сообразительный и просто толковый человек. Говорят, когда-то был хорошим шкипером на корабле, затем у него был тяжелый период, и он отбывал длительное заключение в тюрьме Барбари. Теперь его уже многие забыли.

— Я полагаю, он мне будет нужен время от времени. — Из кармана я достал гинею. — Я не знаю, сколько он задолжал, но пусть это будет на его счету…

— Это очень много.

— Значит, он сможет еще и поесть и поспать немного больше.

— Вы очень добрый человек, — тихо сказала она. — Да, очень добрый и хороший. Я буду молить Бога за него и буду молиться за вас.

Я быстро стащил башмаки и моментально разделся. Во всем теле я чувствовал страшную усталость. Я растянулся во всю длину кровати и натянул на голову одеяло. Этой ночью я должен непременно хорошо выспаться, так как может случиться, что больше мне никогда не удастся это в будущем.

Мои веки непроизвольно сомкнулись, однако через какое-то мгновение я вновь открыл глаза и уставился в темноту. Я должен попытаться увидеть старого боевого друга моего отца! Как это мог я позволить оставить его одного, больного и беспомощного, в руках Руперта Дженестера?

Все представители рода Сэкеттов всегда отличались отменным аппетитом, а я, несомненно, был в этом смысле одним из лучших представителей своего рода. Поэтому, когда подошло время трапезы, я, не раздумывая и не ожидая дальнейших приглашений, сел за стол, и мне был подан пышный ржаной хлеб и несколько ломтей бекона и сыра.

Джереми Ринг и Джублейн сидели рядом со мной и оба с большим аппетитом расправлялись со всем тем, что было поставлено перед ними на стол.

— Мне необходимо установить, где его прячут, — поделился я своей озабоченностью с друзьями. — Я должен что-то предпринять, чтобы помочь товарищу моего отца.