Однако механику объяснить принципы аппаратуры для направленного приема звука так и не удалось. Он вдруг вспомнил, что за разговором забыл о деле.

- А лак-то, наверное, уже просох… - проговорил он встревоженно. - Значит мы с вами можем наматывать катушку дальше! А мы сидим и болтаем… Давайте-ка примемся за работу.

В комнату вошел Владимир Иванович. Он попросил Мишу подсесть к письменному столу, а затем задал ему следующий вопрос:

- Можете ли вы рассчитать напряжение в обкладках пьезоэлемента вот этой конфигурации? Посмотрите чертеж. Задача довольно трудная. Без трех-четырех интегральных и диференциальных выкладок тут не обойтись. Учтите также особенность пьезоэлемента этого вида. Он несколько необычен.

- Могу, - тихо ответил Миша и посмотрел в сторону, где сидел Женя. Ведь сейчас молодой механик увидит, что Миша его дурачил, притворялся несведущим человеком, слушая его популярное объяснение! Но Миша еще не полностью знал натуру своего нового товарища по работе. Женя принадлежал к числу тех людей, которые, сосредоточившись на чем-нибудь одном, теряют способность слышать и видеть все, что не имеет непосредственного отношения к работе, которой он занят. Так случилось и теперь. Механик как раз укладывал в узкий прорез катушки тончайшую проволоку диаметром всего в пять сотых миллиметра; работа эта требовала крайней осторожности, чтобы не оборвать проволоку и распределить ее ровным слоем. Вот почему он-не обратил на разговор Владимира Ивановича с Мишей никакого внимания, или, точнее говоря, - не слышал его.

После обеденного перерыва Владимир Иванович напомнил, что по плану сегодняшнего дня необходимо произвести маленькое испытание в море. Захватив с собой гидрофон какой-то сложной конструкции, портативный усилитель в чемодане, измерительные приборы, телефонные наушники, Женя и Миша вышли из здания и направились к морю по широкой аллее парка. Владимир Иванович обещал подойти через несколько минут, так как ему необходимо было еще о чем-то договориться с диспетчером института.

- Вы плаваете? - спросил механик, когда они уже подходили к пристани, таким тоном, словно предупреждая: "Смотрите! Плохо вам будет, если не умеете плавать. Сегодняшний выход в море - вещь опасная: может кончиться скверно…"

- А вы? - ответил Миша вопросом на вопрос.

- Очень неважно. Не более десяти метров без отдыха, - пробормотал Женя угрюмо.

- Я люблю нырять, - заметил Миша.

Когда уселись в моторную шлюпку и стали ждать Владимира Ивановича, механика снова обуял популяризаторский дух.

- Мы будем измерять направленность гидрофона, - заговорил он покровительственным тоном. - А что это значит? Это значит, что будет проверяться, насколько хорошо гидрофон принимает звук в воде. Предположим, плывет корабль. Излучатель посылает в воду звуковой сигнал. Если звуку по пути встретите.; подводная скала или льдина, то звук, конечно, от псе отразится и вернется обратно к кораблю. А откуда он вернулся? С какой стороны? Где находится подводная скала или льдина? Впереди корабля, сбоку или сзади? Надо же определить! Опасно ли, так сказать, следовать по курсу или его нужно изменить, чтобы не произошло столкновения! Вот для этого и применяются гидрофоны направленного действия. Их устанавливают под ватерлинией корабля, сразу несколько штук. Из них один принимает отраженный звук только с одного направления, другой - с другого, третий - с третьего.

Миша не утерпел и улыбнулся. Объяснения молодого механика ему определенно нравились. Как-то не хотелось дать ему понять, что со всем этим он прекрасно и давно знаком. Просвещать студента, вводить его в курс дела, видно, доставляло Жене большое удовольствие, и Миша решил до поры, до времени не мешать ему заблуждаться.

- Я знаю, почему вы улыбнулись, - продолжал между тем Женя. Вам показалось, что я неправильно сделал ударение и слове "компас" и сказал "компас"? Так знайте же, что на суше "компас", а на море этот же прибор называется "компасом".

Миша притворился, что и это ему неизвестно.

К пристани подошли Владимир Иванович и моторист. Вскоре, подпрыгивая на волнах, шлюпка помчалась в открытое море в том направлении, где почти у самого горизонта виднелись три паруса рыбачьих лодок.

Мельчайшие брызги соленой воды приятно освежали лицо. Широкий йодный простор и светло-зеленая вода, бурлящая и бегущая быстро назад, - все это создавало у Миши чудесное настроение.

- Как, Владимир Иванович? Сегодня прикончим? - послышался громкий голос Жени. - Завозились мы с этим номером гидрофона. Просто зло берет!

- Да, хотелось бы сегодня "прикончить", как вы выразились, - так же громко, чтобы пересилить шум мотора, ответил Говорков. - Времени у нас осталось в обрез: послезавтра надо сдавать гидрофон начальнику лаборатории. Нехорошо, если не поспеем к установленному сроку.

Когда, наконец, берег оказался совсем далеко и здание института уменьшилось настолько, что казалось совсем игрушечным, Владимир Иванович распорядился выключить мотор. Шлюпка еще проплыла некоторое время по инерции, бесшумно разрезая голубовато-зеленую воду, и, наконец, остановилась, тихо покачиваясь на волнах.

Женя принялся, было, привинчивать гидрофон к специальному металлическому штурвалу, но Миша решил взять эту несложную обязанность на себя, чтобы механик смог заняться включением усилителя и измерительных приборов.

Через несколько минут подготовка к опыту была закончена: гидрофон на штурвале опушен в воду, штурвал укреплен к борту шлюпки, приборы расставлены на сидениях. По предложению Владимира Ивановича Миша, так же как и Женя, надел на голову телефонные наушники.

Вначале Миша услышал только слабый шум радиоламп. Но затем, по мере того как Владимир Иванович вращал черную пластмассовую ручку, регулируя таким образом чувствительность усилителя, начали появляться другие звуки - звуки, порожденные морем. Это был неясный гул, рокочущий с переливами на разных тонах. Гул этот создавали волны, вечно перекатывающиеся по поверхности моря, даже в самую тихую погоду. Громкие удары, в которых явно слышался всплеск воды, иногда заглушали равномерный гул.

- Эх, черт… - вдруг громко выругался Женя. - Опять плещется!

- На какую глубину вы опустили гидрофон? - нахмурясь, спросил Владимир Иванович.

- Три метра, - ответил механик.

Инженер начал пристально всматриваться в измерительный прибор. На нем судорожно прыгала стрелка, отзываясь на каждый удар, раздававшийся в наушниках.

- Помехи хоть и меньше тех, что были в прошлый раз, но все же большие.

- Товарищ Савин! - обратился инженер к Мише. - Резкие удары, которые вы слышите в наушниках, - это всплески волн о борт нашей шлюпки. Понимаете? Помехи!

- Будь они прокляты… - тут же добавил Женя. - Я, признаться, думал, что после нашего последнего переконструирования их не будет вовсе…

- Нет, помехи еще будут, - продолжал Владимир Иванович, обращаясь к Мише. - В обычных условиях гидроакустической техники такие помехи считались бы совсем незначительными, если принять во внимание большую чувствительность испытываемого гидрофона. Но наш гидрофон предназначен для особого прибора, потому и требования к нему предъявляются более жесткие.

- Понимаю, - ответил Миша. - Направленность действия гидрофона не настолько большая, чтобы отстроиться от всплеска волн о шлюпку.

- Точно! - с гордостью проговорил Женя: возможно, ему показалось, что в осведомленности студента имеется и его заслуга.

- Давайте направим гидрофоны в другую сторону. Видите моторную лодку? Интересно, услышим ли шум ее винта? - спросил Миша.

- Давайте попробуем, - согласился инженер.

Женя принялся осторожно поворачивать штурвал. Вскоре в телефонных наушниках послышался бурлящий шум. Это через водную толщу, с расстояния многих километров, гидрофона достиг звук работающего винта. Стоило Жене лишь немного изменить положение штурвала, повернуть гидрофон, как звук исчезал.

- Замечательная направленность! - проговорил Миша.