— Но если пули не будут отлиты, это может привести к гибели тех, кого мы нежно любим: наших мужей, отцов и братьев.

— Вы думаете, что будет война?! — испуганно спросила Мадди Оуэне.

— Нет! — воскликнула Вера, вложив в свой ответ всю свою страсть. — Нет, мы все будем молить Бога, чтобы он отвел от нас эту страшную беду. Сейчас Конгресс ожидает ответа на свои требования, и, возможно, он будет положительным. Но в любом случае мы всегда должны быть готовы исполнить свой долг.

— О да, — вздохнула Мадди с облегчением.

— Да, да, — повторили за ней все присутствующие дамы.

Напряжение, возникшее в комнате во время выступления миссис Эшли, постепенно спадало.

— Куда нам нести оловянную посуду? — спросил кто-то.

— Ее будут собирать специально назначенные люди, — сказала Вера. — Если Вы согласны, то к Вам зайдет мужчина, одетый в зеленую куртку и спросит, не надо ли что-нибудь починить. Если Вы передумаете, то просто отпустите его. Если нет — скажете, что нуждаетесь в его услугах и пригласите войти в дом. Он заберет все, что вы приготовите.

— И когда же его ждать?

— Завтра.

— Так скоро?

— Но что Вас смущает? Ведь решить Вы должны сейчас. Не будем падать духом, милые дамы, — сказала Вера, — ведь мы такие сильные.

Миссис Эшли пыталась подбодрить не только своих гостей, но и саму себя. Ведь как только металл будет переплавлен, а пули отлиты, их понадобится тайком вывозить из города. А Вера уже успела убедить тех, от кого все зависело в этом деле, что знает самые безопасные пути. Этот день приближался, и Веру все чаще охватывал страх.

Все дамы были сильно возбуждены и самим Вериным выступлением, и последовавшими спорами. Поэтому, когда Элизабет обратилась к ним взволнованным шепотом, все вздрогнули от испуга.

Элизабет отошла от окна, по-прежнему прижимая к груди безмятежно посапывающего малыша. Ее голубые глаза были широко открыты и, кажется, побелели от страха.

— Простите меня, простите. Я никого не заметила, покуда не услышала шагов. Он сюда идет! «Красный мундир» идет сюда. Он уже здесь!

Вера забрала у Элизабет малыша, отдала его матери и обратилась ко всем присутствующим.

— Милые дамы, начинайте шить. Все, что нужно будет, «красный мундир» скажет мне. Я открою ему дверь и поговорю на пороге.

— Да, уж в этом я не сомневаюсь, — прошипела Евгения.

Вера оглядела комнату, ища поддержки. Только сейчас, глядя на Евгению, она поняла, что такое женская злоба. Вера попыталась взяться за край полотнища, чтобы подать пример остальным женщинам, но в этот момент в дверь постучали. Вера поспешила открыть, руки ее дрожали.

Миссис Эшли хотела подойти к дверям размеренным шагом, чтобы ничто не выдавало ее беспокойства. Она распахнула дверь и сразу прикрыла ее за собой, чтобы с улицы нельзя было увидеть, что происходит в доме.

Вера подняла глаза и тут же резко отшатнулась. Сердце ее бешено забилось. Миссис Эшли поняла, что теперь навсегда лишится доверия своих друзей: перед ней стоял Флетчер Айронс, британский офицер, «красный мундир». В узком проеме двери он показался Вере огромным. Молодая женщина стояла прямо, высоко подняв голову, и ждала. Казалось, им не о чем было говорить.

— Миссис Эшли, — сказал лейтенант.

— Да, — с трудом произнесла Вера единственное слово.

— Могу я войти?

— У меня гости, лейтенант. Сегодня у нас занятия кружка, — холодно ответила она.

— В самом деле? Тогда, быть может, Вы пойдете со мной?

— Вы хотите арестовать меня? — голос Веры обретал утраченную уверенность.

— Нет.

— Так у меня неприятности?

— Возможно, — ответил он равнодушно, но его взгляд был уже далеко не таким холодным, как минуту назад, и в нем сквозило что-то очень похожее на боль.

Вера оглянулась назад, и сердце защемило с новой силой. Констанция и Рэйчел торопили остальных женщин поскорее упаковать свои вещи, так как их собрание не могло продолжаться далее.

— Лейтенант Айронс, не могли бы Вы сообщить мне о своем деле прямо здесь, на пороге?

— Думаю, что нет. Вряд ли Вы захотите, чтобы наш разговор услышал кто-то из Ваших друзей.

— Вы уверены в этом, лейтенант?

— Да, — ответил Флетчер.

Рэйчел безмолвно появилась у дверей.

— Я отдала ребенка Элизабет, — сказала она, — а здесь все в порядке?

Вопрос был обращен и к миссис Эшли и к офицеру. Вера молча кивнула и посмотрела прямо в глаза Рэйчел, ища у нее поддержки. Она дотронулась до края полотнища, которое держала в руках Рэйчел и сказала многозначительно:

— Не забрасывайте это дело… Рэйчел не надо было повторять это дважды. Она поняла, о чем идет речь.

— Нет, не заброшу это дело, и все будет хорошо.

— Прошу Вас, Рэйчел, будьте хозяйкой в мое отсутствие. Я надеюсь, Вам понравится печенье, которое испекла Элизабет. Она очень старалась. Надеюсь, Вы хорошо проведете время, а мне надо ненадолго отлучиться.

— Вы уверены, Вера, что Вам не требуется помощь? У Вас все в порядке? — еще раз спросила Рэйчел, переводя взгляд с лейтенанта на миссис Эшли.

— Мне ничего не угрожает, — ответила Вера с непонятной горечью в голосе.

Она отвернулась от лейтенанта Айронса, стараясь не смотреть ему в лицо. Вера боялась, что Рэйчел догадается о чувствах, которые трудно было скрыть.

— Лейтенант, я готова идти с Вами. «Лейтенант, — подумала Рэйчел. — Тот самый, о котором говорили недавно». И, закрывая дверь, услышала, как о том же самом, не скрывая злорадства, говорит Евгения.

— Вы чем-то встревожены, миссис Эшли? Вера сидела в напряженной позе, плотно сжав колени и неестественно выпрямившись. Она сцепила ладони, переплетенные пальцы побелели от напряжения. Взгляд молодой женщины упирался в ковер, висевший на противоположной стене. Казалось, что она с огромным интересом изучает его узор. Вера безуспешно пыталась казаться спокойной и на вопрос Флетчера ответила вымученной улыбкой.

— Чья эта квартира, лейтенант Айронс? Флетчер обвел внимательным взглядом комнату, обставленную случайной мебелью, пытаясь подобрать убедительный ответ. Наконец он был найден.

— Ну, если это представляет для Вас интерес, я скажу. Это комната одного из моих знакомых, — произнес Айронс и с ужасом подумал, что впервые солгал Вере. Первая ложь, первое зло…

— И часто он предоставляет ее в Ваше распоряжение? — с сарказмом спросила Вера.

— Мне не нравится Ваш тон.

— Я хочу сказать, что Вы можете часто бывать здесь, сударь?

Когда Флетчер обдумывал предстоящую встречу, он твердо решил не терять присутствия духа и ограничиться несколькими вопросами и серьезным предостережением. Однако первые же слова миссис Эшли свели на нет все его благие намерения. Ее острый язычок мгновенно лишил его остатков самообладания.

— Миссис Эшли, — разгневанно произнес лейтенант, — практически, я задержал Вас. Я привел Вас сюда тайно. И вы еще смеете устраивать перепалки! Можно подумать, что Ваши слова чего-то стоят!

— А разве нет?

Флетчер сел на стул напротив миссис Эшли и внимательно посмотрел на нее.

— Вы совсем не боитесь! Это поразительно!

— В самом деле? Я не думала, что вы собираетесь причинить мне зло.

— Мне приходила в голову подобная мысль… Вера встала со стула и прошлась по комнате, стуча каблучками. Ее походка выражала гнев и возмущение, юбки шуршали в такт шагам. Она подошла к камину и оперлась локтями о каминную доску, покрытую толстым слоем пыли, которую разгоряченная миссис Эшли просто не заметила. Вера принялась отряхивать рукава черного шелкового платья.

— Вашему приятелю нужна экономка, — сказала она, презрительно наморщив нос.

— А может быть, жена, — отозвался Флетчер.

— Для того, чтобы прибирать за ним? Как это увлекательно!

— У жен бывают и другие обязанности, — сказал Флетчер, чтобы поддеть свою собеседницу.

Вера не обратила на его слова никакого внимания и продолжила свой путь по комнате, пока не завершила полный круг и не встала около своего стула.