Хейек не обратил внимания на реплику. Он внимательно смотрел на меня.

– Мне нужно точно знать, чего вы хотите, – сказал я. – Например, сколько нужно танцоров и других лиц, на какое время? Где будут проходить съемки? Ну и, наконец, вопрос об оплате.

Он отмахнулся от вопросов небрежным жестом, сверкнув золотом браслета.

– Детали можно обсудить позже. Главное, чтобы вы прониклись пониманием важности качества исполнения. Нам нужно создать волнующее зрелище, а не какое-нибудь убожество. Ваша задача – найти привлекательные пары. Конечно, они должны быть талантливы и иметь опыт, но в то же время главное – молодость и свежесть. Никакого старья из подворотен. Понятно?

– Да. – Все было ясней ясного. Они снимали порнофильм.

Тем же вечером я отправился к мадам Ирме. У нее очень приятный дом с участком неподалеку от дороги на Кифиссию. Обычно она держит не больше шести-семи девочек и меняет их через несколько месяцев. Цены у нее немалые, зато все организовано на высшем уровне. Клиенты приходят и уходят через разные двери, чтобы избежать непредвиденных встреч. Клиент имеет дело только с самой мадам Ирмой, старой Кирой, отвечающей за финансовую часть, и, конечно, с выбранной дамой. Если Хейек заботится о «качестве», думал я, Ирма могла бы мне помочь.

Ирма, бывало, платила мне комиссионные, когда я доставлял ей клиентов, так что в общем мы были на дружеской ноге. Естественно, я не собирался сразу же выкладывать ей все начистоту. Но я прикинул: если начать издалека и сделать вид, что проговорился, она может подумать, что во всем этом деле для нее барыша больше, чем для меня, и тогда дело могло бы пойти на лад. Ну и конечно, для нее барыша, несомненно, будет больше.

Она не молода, но довольно привлекательна, если пухленькие в вашем вкусе. Я даже слышал, что кое-кто из ее регулярных клиентов обычно проводит время с ней самой, вспоминая старые времена. Может быть, и так; но когда к часу ночи все затихает, она, обычно одетая в элегантный домашний халатик, попивает чай в своей гостиной да раскладывает пасьянс.

Она не очень-то мне обрадовалась, когда я появился без клиента на буксире. Но я сказал, что пришел к ней за советом, и она несколько оттаяла, предложив мне чаю.

Мне больше подошла бы рюмка бренди, но пришлось ограничиться чаем.

– Вы знаете, мадам, что прибыла новая киносъемочная группа?

– А, киношников в наши дни здесь полным-полно. – Было, однако, заметно, что она заинтригована. – Американцы?

– Итальянцы.

– Есть звезды? – Она читает все американские киножурналы и в курсе всех сплетен:

– Звезд в обычном смысле слова нет. Это фильм о путешествиях, но весьма своеобразный, по-своему художественный. Актеры и актрисы исполняют роли храмовых танцоров, нимф, фавнов, древних богов и богинь.

Она пожала плечами, сразу потеряв интерес.

– О чем же вы хотите со мной посоветоваться?

– Меня попросили подобрать подходящих молодых танцоров и танцовщиц да еще кое-кого для съемок. Я надеялся, что вы сможете мне помочь.

– Спросите свою жену. Она-то должна знать.

– Она на зарубежных гастролях.

– Но есть менеджер клуба, где она выступает. К тому же он театральный агент. Как же зовут эту свинью? Да, Аргирис.

– С Аргирисом очень трудно иметь дело, вы это знаете, мадам. Кроме того, я сомневаюсь, чтобы он знал актеров, нужных для этих конкретных съемок.

Я выбирал выражения очень осторожно. Она пристально взглянула на меня.

– А какой именно тип актеров нужен?

Опять я проявил осторожность в выражениях.

– Их игра должна отличаться полным реализмом, мадам.

– В одежде или без? – Она начинала соображать.

– И так и этак.

– В естественных ситуациях?

– По большей части.

– Фу, какая гадость!

Негодование было автоматической реакцией. У мадам Ирмы устраивались частные «представления», и ей хорошо было известно, что я о них знаю.

– Как я понимаю, все будет сделано с большим вкусом.

– Но только не с моими девочками.

Я не стал обращать ее внимание на лицемерность этого заявления.

– Нет так нет, мадам.

Но теперь она уже задумалась.

– Почему вы пришли за советом ко мне? – спросила она. – Почему вы не отправились к Прачке?

Так она окрестила свою главную конкурентку, а с ней я в настоящий момент находился в конфликте по поводу комиссионных, которые она мне задолжала.

– Все очень просто, мадам, – ответил я. – Эта кинокомпания – весьма компетентная организация, с высокими требованиями к качеству исполнения и располагающая хорошими деньгами, которые она готова заплатить. Им нужны только талантливые исполнители. Вот поэтому я и пришел к вам за советом.

Она еще подумала и принялась раскладывать карты на кофейном столике.

– Вы говорите, они располагают хорошими деньгами. Что вы имеете в виду?

– Три тысячи драхм каждой актрисе высшей категории. Их потребуется шесть на разный срок, в среднем на пять дней каждая.

– Это гроши. Я должна думать о своих девочках. Они все копят деньги на приданое. Минимум пять тысяч. Хотя я даже и не думаю всерьез об этом гнусном предложении.

– Об условиях всегда можно договориться. Она разложила еще несколько карт кружком.

– Вы говорите, они будут работать днем. А ночью?

– Нет, только днем.

– В студии?

– Нет, на площадках. В древних храмах. Я же сказал, все будет на высшем уровне.

– На открытом воздухе! – Да.

– Это настоящее злодейство. – Казалось, предложение произвело на нее впечатление. Еще карты, еще размышления. – А что будет с фильмом?

– Его размножат за рубежом для распространения в других странах.

– Не здесь? У меня, как вы понимаете, хорошие отношения с полицией, но…

– Нет, не здесь. Компания ни в коей мере не хочет никаких осложнений с полицией. Они очень осторожны и осмотрительны.

– Без этого нельзя. – Она протянула мне веер из карт. – Вытяните карту.

Я вытянул, и она положила ее не глядя в центр круга лицом вниз.

– Нужно подумать и об актерах-мужчинах, – заметила она.

– Я как раз собирался посоветоваться по этому поводу с вами, мадам. Предполагается, они будут блондины.

– Но есть и очень неплохие брюнеты.

– Может быть, им надеть парики? – Я сказал глупость, но день выдался трудный, и я устал.

Она нахмурилась и посмотрела на меня неодобрительно.

– Либо вы шутите, а я не люблю шуток в таких делах, либо у вас нет воображения.

– Простите, мадам, я не подумал.

– А я не люблю иметь дело с людьми, которые не думают.

Я решил, что лучше промолчать. Она ловкими движениями начала раскладывать второй круг карт. Наконец она открыла карту, которую я вытащил. Она постучала по ней с важным видом.

На карте был изображен человек, подвешенный за лодыжку.

– Висельник, – сказала она. – Если у вас на уме предательство, поберегитесь. Я говорю вам это для вашего же блага. Я не выбираю карты, у них свой путь к тайнам человеческого сердца.

Я кивнул. До меня дошел смысл тирады. Мои симпатии были на стороне человека, висевшего вниз головой. Я прекрасно понимал, что он испытывал.