Между тем начались военные действия и в Италии. В Северной Германии французы отступили, слабо преследуемые за Рейном; и тут, и в Италии союзники одержали несколько успехов. Еще прежде прибытия русских вспомогательных войск, австрийцы под командованием Края разбили при Маньяно, на юге от Вероны (5 апреля), французов под начальством малоспособного Шерера. В половине апреля явился русский вспомогательный корпус. Во главе его стоял такой военачальник, как фельдмаршал Александр Васильевич Суворов, который был вызван императором Павлом из новгородского уединения, осыпан милостями и отправлен главнокомандующим в Италию, так как император австрийский умолял Павла прислать именно Суворова.

Граф А. В. Суворов-Рымникский, генералиссимус русских войск. Гравюра с портрета кисти И. Крёйцингера (1799 г.)

Суворов оживил своим гением и военным пылом австрийскую методическую тактику, которую в то время нередко называли «тактикой поражений». Он родился в 1729 году, ему было уже семьдесят лет, но он был полон сил; под наружным чудачеством он скрывал проницательный, ясный ум как в отношении военного дела, так и в политике, и гениальный стратегический взгляд. Его чудачества, резкость и его простосердечие, свойственное каждому русскому простолюдину, были искусственны; это была маска, под которой он чувствовал себя более свободным. Он оживил военные действия двойной силой, в которой они очень нуждались. Своекорыстным тайным намерениям, стремлению завладеть новыми областями, требованиям вознаграждения и обеспечения, которыми руководились в Вене, он прежде всего противопоставил силу своего политико-религиозного убеждения. Для него эта война была войной за веру; он был убежден, что сражается за Божье дело! Затем он показал силу свежего, убежденного воина, который прежде всего ищет неприятеля и победу; а всего этого недоставало австрийским полководцам, по крайней мере, во время настоящего похода. Его военный взгляд выражался в двух словах: «Сражайся холодным оружием и не мешкай!» Он сам действовал повсюду быстро и требовал того же от других, тогда как австрийцы предпочитали рекогносцировки и осады. «Кто хочет найти неприятеля, найдет его везде!»

Союзное войско выступило 19 апреля, а 29-го Суворов занял Милан. Французы отступили за Тичино; 27 мая союзники овладели Турином. Военные неудачи французов отразились и на политическом их положении, и все созданное ими рухнуло. Моро, заменивший Шерера как главнокомандующий, надеялся на помощь Макдональда, спешившего с юга через Неаполь и Рим; но Суворов разбил его в трехдневном упорном сражении 17–20 июня при Требии. Последствием отступления французов было падение Парфенопейской республики. Республиканско-французская партия, сравнительно с бурбонско-папской, составляла в действительности самую значительную часть населения; но противоцерковная резкость французов, их грабительство и жестокость оскорбляли чувства толпы. Вся Италия была раздражена против чужеземных освободителей.

Кардинал Руффо стал по уполномочию короля собирать войско для охраны Церкви; он не был разборчив! Между вождями было несколько известных начальников разбойничьих шаек: Михаил Цацца, которого народ прозвал «Фра-Дьяволом», и еще некий Маммон, деятельность которого смело могла выдержать сравнение с ужаснейшими деятелями якобинского терроризма, Россиньолем или Каррьером. Поддерживаемая русско-турецко-английским отрядом, высадившимся недавно, эта армия двинулась на Неаполь. Внутри восстали сочувствовавшие ей элементы, испытанные друзья престола и алтаря, лаццарони; 14 июня Руффо занял город, и положение республиканцев сделалось опасно. Цитадель была, однако, еще в их руках, а потому они заключили 23-го числа капитуляцию, по которой республиканцам представлялось переехать на нейтральных судах во Францию, или же оставаться на родине под охраной амнистии, конечно очень ненадежной в этой стране при этом правительстве и среди этого населения. Капитуляция была подписана начальниками русских и турецких войск и английским командором Фордом. Посадка переселенцев на суда началась, но явился Нельсон со своим флотом (10 июля) и объявил капитуляцию недействительной. Напрасно возражали лица, подписавшие капитуляцию, считавшие, что они обеспечили исполнение ее своим честным словом. В дело вмешался сам король, и работа убийства началась: кровожадные руки давно уже были готовы к ней. Жертвы исчислялись тысячами; весь морской берег был уставлен виселицами; вешали даже на реях английских военных судов. Прежние заслуги, преклонный возраст, высокое общественное положение — ничто не спасало. Князь Караччиоли, некогда друг короля, напрасно просил, чтобы его расстреляли: его, бывшего адмирала, повесили на мачте неаполитанского корабля. Французов отпустили на волю; но на пленных неаполитанцами раздраженный неприятель излил месть свою.

В Верхней Италии венский гофкригсрат своей глупостью и своими интригами отравил и испортил русскому фельдмаршалу блестящие успехи его побед; гофкригсрат состоял под влиянием упрямого министра Тугута. Русский фельдмаршал не мог сделать нападения на французов, которые удерживались еще в Ривьере; между тем после падения Мантуи и Александрии у них не оставалось более оплота в Верхней Италии. Директория прислала войску подкрепления и нового полководца Жубера на место Моро. На юг от Тортоны, севернее Генуи, при Нови они сразились 15 августа с Суворовым; силы обоих были довольно одинаковы, по 35 000 человек у каждого. Сражение продолжалось 16 часов; битву решил австрийский генерал Мелас, который в полдень 15-го, нанес последний удар четырнадцатью тысячами свежих войск. Французы потеряли третью часть своего войска и 37 пушек. Жубер, полководец, от которого они ожидали столь многого, пал в битве. Здесь, в Италии, счастье не изменяло австрийцам и их союзникам до конца года. В конце сентября пала и Римская республика, а папский престол был восстановлен. Событие это совершилось, по странному стечению обстоятельств, при помощи русско-турецкого отряда, который на английских кораблях высадился в Апулии. Папа Пий VI умер в Валенсии в августе 1799 года, в мае следующего выбрали некоего Киарамонти, Пия VII.

К сожалению этими крупными успехами не сумели воспользоваться для полной победы и выгоды их были даже большей частью потеряны, по крайней мере, на северном театре войны, за Альпами. В Голландии англичане и русские высадились в половине сентября под начальством герцога Йоркского. Но поход этот был неудачен, он кончился 19 октября постыдной капитуляцией. Для англичан война эта была, однако, очень выгодна, так как они захватили колонии новой Батавской республики, а нидерландский флот передался им и поднял оранский флаг. Положение дел коалиции совершенно изменилось, благодаря лживому образу действия Вены. В основании се действий был положен чересчур недальновидный замысел — такова была вся политика Австрии — выжить русских из Италии, чтобы воспользоваться самим вполне плодами настоящего выгодного положения дел. Политикующие стратеги придумали в Вене совершенно новый план военных действий. Эрцгерцог Карл должен был двинуться к Рейну, где ожидали тогда дальнейших чудес от одновременного нападения англо-русских войск на Батавскую республику. Суворову было приказано перейти в Швейцарию и там соединиться со второй русской вспомогательной армией Корсакова, которая должна была прийти в половине августа в Шафгаузен. Такая неожиданная перемена в плане военных действий поставила Суворова в большое затруднение, так как ему предстояло совершить трудный переход через Альпы, в начале осени, в самое неудобное время. Кроме того, из трех путей через Альпы Суворов был вынужден избрать самый трудный — путь через гору С.-Готард, так как на других путях важнейшие проходы были уже заняты французами.