Мы с Васькой выскочили на крыльцо.

– Вот видишь, сам не послушал и мне не дал, – ска­зал я, опять усаживаясь на ступеньки. – А теперь у нас в отряде и знать не будут, что делают деповские.

Васька только тяжело вздохнул.

Скоро гости стали расходиться.

Первым ушел Чиканов, последним – Порфирий.

Илья Федорович хотел идти провожать Профирия, но тот остановил его у ворот:

– Я сам дойду. Дорога теперь знакомая.

Я сунул второпях ноги в сапоги, стянул с гвоздя рва­ное пальтишко и шмыгнул на улицу. День был грязный, мелко моросил дождик.

За углом меня догнал Васька. Ни слова не говоря друг другу, мы побежали прямо к Андрею. Было еще рано. Мы потоптались минут десять около зеленого ставня и осто­рожно постучали. Никто не отозвался. Тогда Васька ткнул в ставень палкой. Щелкнула ржавая задвижка, и ставень приоткрылся. Из окна высунулся Андрей. Белые его воло­сы торчали во все стороны. Он махнул нам рукой и скрыл­ся. Через минуту дверь скрипнула и отворилась.

Не заходя, Васька таинственно сказал Андрею:

– Пойдем к сараю, мы тебе что расскажем…

– Про отряд?

– Нет, про другое, про отца моего, – сказал Васька.

– И про красноармейца, – сказал я.

Мы присели за сараем у свинушника.

– Вчера у нас собрание было, – зашептал Васька. – Порфирий приходил к нам и деповские. Только ты, смотри, никому, а то… Я тебе только как командиру нашему.

– Про что говорили? – спросил Андрей.

Васька посмотрел на меня:

– Ты рассказывай.

Я рассказал Андрею все, что подслушал за дверью.

Васька только кивал головой и поддакивал, хотя сам вчера ничего не слышал.

– Ну, а потом что? – спросил Андрей.

– А потом нас на улицу выгнали, – сказал Васька. – Почти всю ночь мы сторожили.

– Так, – сказал Андрей. – Значит, они тоже организо­вались.

Васька буркнул уныло:

– Да, красноармеец только подзадорил нас, а сам де­повских организует.

– Ну и пусть организует, – сказал Андрей. – Еще боль­ше народу будет. Нам-то одним, пожалуй, с Деникиным не справиться. А что – об оружии был у них вчера раз­говор? – спросил Андрей, помолчав. – Будут они его до­ставать или нет?

– Не слыхал, – сказал я.

– Ну, так мы вперед их достанем, – сказал Андрей. – Они только начинают организацию устраивать, а у нас отряд уже есть. Я вчера без вас еще ребят записал.

– Надежных? – спросил Васька.

– Не хуже тебя.

Андрей вытащил из кармана клочок бумаги величиной с почтовую марку и протянул его мне. Я стал читать:

В. Г. – 13Ѕ

Л. Г. – 14

С. Л. – 14

В. А. – 13

– А кто это такие? – спросил я.

– Эх ты, догадаться не можешь! – сказал Андрей. – Ну, Володька Гарбузов, Ленька Гарбузов, Сергей Лобов, Ванька Аксаков.

– Да разве Аксакову тринадцать? – спросил Васька. – Мы же с ним одногодки.

– Верно, что одногодки. На один год разница. Так вот, значит, всего в отряде тринадцать человек. А если и тебя, Васька, считать – четырнадцать.

Васька вскочил и чуть не полез драться.

– Ну, не считай, не считай! – закричал он. – Все равно твой список никуда не годится. Володька Гарбузов еще так-сяк, а вот Ленька да Ванька только ворон ловить бу­дут. Через них попадемся еще.

– Васька дело говорит, – сказал я. – Ни к чему их в отряд записывать. А Сергея и подавно: первый трус.

Андрей попробовал было спорить, но мы с Васькой так напустились на него, что он только руками замахал.

– Не галдите! Вычеркну! Я им ничего еще толком не рассказал. Так только – пощупал.

Он достал карандаш, послюнявил его и вычеркнул из своего списка всех, кроме Володьки Гарбузова.

– Ну, значит, ты одиннадцатый будешь, – сказал он Ваське.

– Нет, не одиннадцатый! – закричал Васька. – Я пер­вый в отряд записался.

– Ладно, не маши кулаками, – сказал Андрей. – Се­годня же, ребята, за дело возьмемся.

– Какое дело? – спросил я.

– За винтовками пойдем.

– Без Порфирия, да? – опять закричал Васька.

– Потише, ты, первый! – прикрикнул на него Андрей. – Сперва мы винтовки достанем, а потом и Порфирию рас­скажем. Что ты думаешь, Порфирий не обрадуется? Ему ведь для деповских тоже винтовки нужны.

– А где же они у тебя лежат, винтовки? – спросил Васька.

– В комендантской комнате. Оружие хорошее, совсем новенькое, как на складе, промасленное.

– Да как же мы его брать будем?

– Очень просто, – сказал Андрей. – Окно комендант­ской выходит на улицу, сбоку сад. Отомкнем дверь, откро­ем окно, а через сад не только винтовки, а и целую ло­шадь увести можно. Понял? Как только стемнеет, пойдем.

– Да как же так в комендантскую? – забормотал Васька. – А комендант?

– Комендант с офицерами каждый день у начальника в карты играет и пьянствует. Я уже несколько дней при­сматриваюсь. Никого по вечерам в комендантской нет.

В тот же день под вечер мы с Андреем принялись за работу. Обшарили все сундуки и коробки у себя в кварти­ре, перерыли чердаки и сараи. Мы собирали дверные клю­чи, маленькие, большие, круглые, плоские, вязали их на шершавую шпагатную веревочку, а некоторые пилили на­пильником.

Подобрав целую связку ключей, мы побежали искать ребят. Отыскали Мишку Архоника, Ивана Васильевича, Гаврика, Володьку Гарбузова и Ваську. Собралось нас всего семь человек. Мы разделились на две партии. В од­ной – Андрей, я и Васька, в другой – остальные. Всю до­рогу Андрей объяснял нам свой план действий.

Мы шли по узкой грязной улице, которая вела к вок­залу. На стрелках только что зажгли керосиновые лампы в беккеровских фонарях.

У вокзального подъезда мы остановились. Справа от подъезда был забор и сад с голыми деревьями, слева – дом начальника станции. А прямо перед подъездом, по­среди площадки, вымощенной круглым булыжником, стоял керосино-калильный фонарь. Фонарь никогда не зажигали, а сегодня, как назло, он горел вовсю – хоть иголки соби­рай.

Мимо нас прошли два человека и скрылись за углом.

Андрей потянул нас в темноту, за выступ подъезда, и сказал:

– Во-первых, надо фонарь во что бы то ни стало поту­шить. Во-вторых, расставить по углам дома начальника часовых. А кроме того, найти в саду место, чтобы винтов­ки прятать. Если кого чужого заметите, свистните тихонь­ко. Главное – не трусь и смотри в оба! Зато у каждого из нас по новой винтовке будет. – И Андрей причмокнул губами.

– Фонарь подождем тушить. А то еще проморгаем, как офицеры и комендант к начальнику станции пойдут, – сказал Иван Васильевич.

– Нет, надо потушить, – сказал Васька. – Пусть впоть­мах пьянствовать идут. Может, носы себе посворотят. А у дверей я еще палку пристрою. Они на палку в темноте на­ткнутся, а она их по лбу как трахнет…

– Дурак ты, – сказал Андрей. – Так они сразу дога­даются, что дело неладное. А насчет фонаря Иван Ва­сильевич прав. Мы сперва пропустим их, они налимонятся, а мы тогда камнем фонарь и кокнем.

– Камнем не надо – звон будет. Я так потушу, – ска­зал Иван Васильевич.

Пока фонарь еще не потушили, я и Гаврик пробрались в сад искать место, где можно было бы складывать вин­товки.

– А вдруг никакой выпивки у начальника не будет? Или комендант к нему не пойдет? Что нам тогда делать? – тихо спросил меня Гаврик.

– Андрей, наверно, что-нибудь придумает, – ответил я.

В дальнем темном углу сада мы нашли небольшую длинную канавку.

– Сюда и будем складывать, – решили мы. – Пойдем, Андрею скажем.

И мы побежали назад.

Ребята стояли на старом месте, за выступом.

– Нашли? – спросил нас Андрей.

– Нашли. Канавка там у забора есть, самая подхо­дящая.

– Ну, ладно. Стойте теперь смирно.

В доме начальника станции было по-прежнему темно и тихо.

«А что, если выпивки и в самом деле не будет? Если Андрей ошибся?» – подумал я.

В эту минуту окно у начальника станции осветилось.