Еще не высохли чернила на акте о капитуляции Франции, а эшелоны с войсками вермахта уже двинулись из Западной Европы в Восточную Пруссию и Польшу. Несколько десятков немецких дивизий было направлено в районы, граничащие с Советским Союзом. В Восточной Пруссии, на границе Германии с Литвой, сосредоточивались 12 немецких дивизий; на территории Польши — 36 дивизий. В Москву поступала очень тревожная информация от разведки и из других источников об усилении враждебности к СССР в правящих кругах Прибалтийских республик, Румынии, Финляндии, и об укреплении их связей с Германией.

Советское правительство решило создать передовой стратегический рубеж, выдвинутый на запад. Для этого требовалось иметь передовые военные и военно-морские базы на территориях сопредельных государств, с которыми были заключены договоры о дружбе и взаимопомощи, а также на территориях, оккупированных Румынией после Первой мировой войны и Октябрьской революции.

Прежде всего необходимо было укрепить оборону Прибалтийских республик. Советское правительство направило ноты Литве (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня) с указанием на то, что считает крайне неотложным сформировать в них такие правительства, которые обеспечат «честное проведение в жизнь» договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало увеличить численность советских войск на их территории. Эти ноты правительства Советского Союза были продиктованы объективной необходимостью, так как немногочисленность советских гарнизонов в Прибалтике и невысокие боевые возможности армий Прибалтийских государств не обеспечивали надежного заслона для нашей страны в случае гитлеровской агрессии.

Утром 17 июня 1940 г. в республики Прибалтики вступили крупные — в составе 10 стрелковых дивизий и 7 танковых бригад — силы советских войск. В порты Таллин и Двинск (Даугавпилс) вошли корабли и суда Балтийского флота.

Эта мера была продиктована, конечно, прежде всего интересами национальной безопасности СССР при явно нараставшей угрозе войны. В Прибалтике как щит создавалась мощная группировка Красной Армии. Незамерзающие балтийские порты давали возможность действовать флоту на море круглый год. В случае войны советский флот мог проводить крейсерские операции, организовывать рейды подводных лодок, минировать акватории Балтийского моря у берегов Восточной Пруссии и Померании, воспрепятствовать доставке железной руды в Германию из Швеции. Аэродромы Прибалтики позволяли советской авиации наносить удары по территории Германии. Именно отсюда в августе 1941 г. были проведены первые боевые налеты на Берлин.

В ту военную пору действия СССР были правильно поняты военными специалистами многих стран. 21 июня 1940 г. германский посланник в Риге фон Котце писал:

«Вступающие войска столь многочисленны, что… невозможно себе представить, чтобы только для подчинения Латвии необходима была такая обширная оккупация. Я думаю, что в русских мероприятиях сыграла свою роль мысль о Германии и имеющихся у нее возможностях и что планы русских имеют оборонительный характер».

Его коллега в Каунасе Э. Цехлин докладывал в Берлин в тот же день:

«Совершенно очевидно, что столь внушительная демонстрация силы не может проводиться только с целью оккупации Литвы. С учетом всей политической обстановки становится ясно, что Советский Союз направил сюда такое огромное количество войск из недоверия к Германии, с чисто оборонительными целями».

Такого же взгляда придерживался и глава британского МИД Э. Галифакс, считавший, что «концентрация советских войск в Прибалтийских государствах является мероприятием оборонного характера».

Столь же важной для нас была проблема укрепления юго-западных границ. Правительство Румынии было явно враждебно СССР. Король Румынии Кароль II, посетив в январе 1940 г. Бессарабию, как свою вотчину, заявил, что и Одесса — исконно румынский город.

В начале 1940 г. усилена группировка румынских войск в Бессарабии и Буковине. С весны 1940 г. все надежды Румынии связаны только с Германией. Румынское правительство обратилось к ней за помощью в строительстве укреплений вдоль Днестра, демонстративно провело мобилизацию более 1 миллиона резервистов и увеличило военные расходы. 19 апреля Коронный совет под председательством короля объявил о готовности Румынии к военному конфликту с СССР в случае, если русские потребуют возвращения Бессарабии. 29 мая между Румынией и Германией был подписан договор, по которому за поставки румынской нефти в третий рейх он обеспечивал ее современной военной техникой и вооружением.

Поспешность такого подчинения Румынии фашистской Германии говорила о том, что гитлеровцам нужен плацдарм для нападения на СССР. Бессарабия и Северная Буковина, оккупированные Румынией в 1918 г., тоже весьма подходили для этой цели.

Советский Союз никогда не признавал аннексию Румынией этих территорий. Бессарабия вошла в состав России еще в 1812 г., задолго до образования государства Румыния. Относительно Северной Буковины в СССР твердо помнили тот факт, что еще в ноябре 1918 г. Народное вече Буковины приняло решение о воссоединении с Советской Украиной. Правительство Украины не признало тогда румынской оккупации Буковины и заявило, что сделает все для освобождения ее из-под румынского владычества.

В создавшейся к лету 1940 г. военной обстановке в Европе обезопасить юго-западные границы страны и вернуть бессарабские и украинские территорию и население стало для СССР крайней необходимостью. 26 июня 1940 г. советское правительство обратилось к Румынии с нотой, в которой говорилось:

«Советский Союз считает необходимым и своевременным в интересах восстановления справедливости приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бесарабии Советскому Союзу. Правительство СССР считает, что вопрос о возвращении Бесарабии органически связан с вопросом о передаче той части Буковины, население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной, как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава».

Правительство Румынии, чтобы выиграть время, дало уклончивый ответ, согласившись лишь на ведение переговоров по этой ноте. Тогда правительство СССР в ноте от 27 июня потребовало вывести румынские войска с «территории Бессарабии и Северной Буковины в течение 4 дней, начиная с 14 часов по Московскому времени 28 июня». Попытки румынского правительства заручиться поддержкой Германии успеха не имели.

28 июня части Красной Армии вступили на территорию Бессарабии и Северной Буковины. К исходу 30-го числа вся эта территория была освобождена, и государственная граница СССР была установлена по рекам Прут и Дунай.

Столь смелые и независимые акции Советского Союза вызвали сильное раздражение в Берлине. В советско-германских отношениях, и до того не отличавшихся сердечностью, нарастает напряжение. Еще не стих гром орудий на полях Франции, а Гитлер 2 июня 1940 г. доверительно сообщает главнокомандующему войсками вермахта на Западе Рундштедту о том, что, завершив кампанию, он, фюрер, «наконец получит свободу рук» для «решения своей великой задачи: столкновение с большевизмом»…

Начальник штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер запишет в те дни в своем дневнике знаменитую фразу: «Взоры устремлены на восток».

Да, от столь быстрого и победоносного завершения кампании во Франции фюрер впал в эйфорию. «Теперь мы показали, на что способны, — говорил он начальнику штаба ОКВ В. Кейтелю. — Поверьте, поход против России был бы только игрой на ящике с песком».

22 июля германский генштаб по указанию Гитлера начал разработку плана войны против СССР. 31 июля на расширенном заседании руководства вермахта были уточнены общий замысел войны, стратегические цели и ориентировочные сроки.

Гитлер заявил тогда:

«Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года».

Сентябрь принес новые политические осложнения для СССР: в Румынии появилась германская военная миссия. В Советском Союзе это расценили как «окончательное политическое и экономическое подчинение Румынии Германии и дальнейшее проникновение Германии на Балканы».