Политическая деятельность поглощает много времени и сил. Приходится читать большое количество газет, самых разных, программы различных партий, листовки, прокламации, религиозную, философскую литературу, экономическую, историческую, мемуары и книги по самым различным областям знаний. Социология, вооруженные силы, зарубежные страны, зарубежные партии. Еще двадцать лет назад (начало 70-х) я подготовил монографию «Политические партии Турции». Так что систематизацией партий я занима-юсь уже много лет. Я очень давно думаю о механизме госу-дарственной власти: из чего он компонуется? Эти вопросы не может решить вчерашний физик или вчерашний биолог, начавший сегодня думать о государстве, о том, как управ-лять. Нужно десятилетие, нужен определенный государст-венный интеллект, какая-то часть мозга должна быть задей-ствована в этом направлении. Думать об этом, анализиро-вать, сопоставлять. Вот умер Сталин, реакция населения на смерть Сталина. Вот пришел Хрущев. Вот генсек – Бреж-нев, вот сняли Подгорного. Вот умер Кулаков. Вот появился Андропов. Черненко. Горбачев. Ельцин. Все эти этапы пе-реживались, анализировались. И приходило понимание причин глубинных процессов политической жизни, государственных изменений, переворотов. Огромный пласт поли-тических переживаний на основе практической жизни. Это-го нельзя прочитать в учебниках. Нельзя, например, изу-чить историю Франции, приехать туда и начать там зани-маться политикой. Это журналист может прийти к какому-то лидеру, взять у него интервью. А практической политиче-ской деятельностью можно заниматься лишь у себя в стра-не, при условии накопления огромной суммы знаний. По-этому для меня политика не была чем-то неведомым, тай-ным. Мне всегда хотелось этим заниматься. Меня угнетало любое узкое направление. Специалист-востоковед занимает-ся только Ближним Востоком. Юрист – какой-либо отрас-лью нрава. Юрист – это тоже очень узко. Экономика. Фи-нансы. Только налоги, оборотные средства, деньги, недви-жимость – все это связано с каким-то одним профилем. Же-лание во все вникнуть, все охватить приводит к тому, что появляется философское отношение к жизни, начинаешь понимать, что такое познание жизни.

Я учился в востоковедческом вузе и, помню, на третьем курсе или на втором, написал работу по кафедре философии. К сожалению, это было запрещено, нужно было пи-сать только по той кафедре, к которой тебя прикрепили. Но меня тянуло к философии, к широкому познанию жизни и законам диалектики, к понятию материи, духа и т.д. Может быть, я учился бы на факультете политологии, но тогда его не было. В Сорбонне, в Лондоне такие факультеты были, а у нас нужно было соединить исторический факультет, фило-софский, экономический, юридический либо наш Институт стран Азии и Африки и социологический. Тогда, может быть, из шести факультетов получился бы факультет поли-тологии. Идеальный вариант был бы, если бы я просто окончил факультет политологии Московского государствен-ного университета. И с двадцати трех лет начал бы зани-маться практической политикой.

Но не было условий, не было возможности сразу получить такое образование, и нельзя было сразу заняться поли-тикой, учитывая специфику режима в нашей стране до 1985 года. И еще. Я не просто хотел заниматься политикой. У ме-ня уже начала вырабатываться собственная геополитичес-кая концепция. Я не хочу ей давать свое имя, допустим, «формула Жириновского», но нужно четко осознать, что «последний бросок на Юг», выход в перспективе России к берегам Индийского океана и Средиземного моря – это дей-ствительно реальное решение задачи спасения русской на-ции. Ведь когда другие партии ведут речь о том, чтобы от-резать Казахстан, Киргизию, Среднюю Азию, они не пони-мают, что мы задвигаем Россию в тундру, где могут быть только минеральные ресурсы, где человек не может жить и развиваться. Развитие цивилизации всегда начиналось с юга. На север люди продвигались, поскольку их было очень много, они скапливались на юге, и движение развивалось в разных направлениях, люди еще не осознавали, что уходят от лучших мест. Они уходили в поисках пищи, истребив животных в округе. Сегодня же мы сами себя без какой-либо необходимости можем загнать в нежизнеспособные регио-ны и погубить нацию окончательно. Поэтому идея такого последнего «броска» – последнего, потому что это, навер-ное, будет последний передел мира, его необходимость по-рождается всем ходом истории. Это решает все проблемы, и мы обретаем спокойствие. Россия обретает четырехпо-люсную платформу. Мы будем опираться на Ледовитый оке-ан с севера, на Тихий океан с востока, на Атлантику через Черное, Средиземное и Балтийское моря и, наконец, на юге сможем опереться на Индийский океан, – тогда только мы обретем спокойных соседей. Дружественная Индия, она бу-дет самая тихая и спокойная, эта русско-индийская граница. Нужно будет сделать и русско-китайскую границу, а с япон-цами у нас граница морская. Здесь только море, и оно враж-дебным не должно быть. Мы обезопасим себя раз и навсег-да с точки зрения границ, создав ситуацию, при которой не-возможно расчленение, отделение каких-то частей, потому что мы отойдем от принципа национального деления, а принцип деления будет лишь территориальный: внутри страны – губернии, области, провинции, уезды – как угод-но. Без национальной окраски.

Смешение народов вследствие экономики, господство русского языка, русского рубля, главенствующее место русской армии как наиболее боеспособной – так уж историчес-ки сложилось. Это даст возможность обеспечить стабиль-ность во всем нашем регионе для России и в целом для миро-вого сообщества. И это исторически естественно, это ведь не выдумка какая-то, не фантазия. Это реальность. Юг сейчас рыхлый, огнедышащий, бунтующий. Потому что сзади опять наседают племена. На таджиков – афганские, на туркмен – находящиеся в Иране, на Северный Азербайджан – Южный Азербайджан. На Армению жмет Грузия с одной стороны, Гру-зию сжимают Осетия и Абхазия. Все это нестабильно, все это в состоянии скрытой войны, враждебности. И поскольку эти народы часто воевали, у них уже – кровная месть, они уже не могут успокоиться, будут воевать всегда. Но человечество не может допустить, чтобы на юге России всегда была война. На Кавказе, в Средней Азии, на Ближнем Востоке. Мир устал оттого, что в воздух поднимаются самолеты, взмывают ракеты, что-то взрывается. Надо успокоить мир в этой точке земли. Был мощный конфликт в Юго-Восточной Азии – Вьетнам, Лаос, Камбоджа. И американцы, и мы там были, и китайцы. И я считал: в конце концов, она закончится, война эта.

Но вот война на Ближнем Востоке, она не закончится очень-очень долго и в конечном счете может стать причи-ной третьей мировой войны. Поэтому задача России – исключить возможность начала третьей мировой войны. Это не только решение внутренней проблемы России и успоко-ение народов этого региона от Кабула до Стамбула. Это ре-шение глобальной задачи, планетарного значения. И Аме-рике будет спокойнее, потому что окончатся войны в этом регионе, не будет здесь угрозы ни красной, ни мусульман-ской, ни панисламистской. Решены будут задачи геополити-ческого значения. Надо навсегда успокоить этот регион. Чтобы там, на берегу Индийского океана и Средиземного моря, были базы отдыха, лагеря для молодежи, санатории, профилактории. И огромные пространства можно освоить для отдыха. Весь юг мог бы стать сплошной зоной санато-риев, баз и домов отдыха для промышленного севера и для людей всех национальностей. Всех. Но единая экономика, единое правовое политическое пространство создало бы благоприятные условия для развития всех ремесел, для культур, для образования, для жизни, для семейного уклада так, как этого хотят все. Чтобы там везде были вода, кана-лизация, небольшие заводы, фабрики, необходимые ин-фраструктуры, транспорт, связь. Все это станет возмож-ным, если мы совершим «последний бросок на Юг». Он очень нужен нам, это то самое лекарство, которое необхо-димо принять, а лекарство не всегда бывает сладким. Мо-жет быть, это не понравится кому-то в Кабуле, в Тегеране, в Анкаре. Но миллионам людей от этого станет лучше.