В январе 1989 года был раскрыт заговор офицеров ВВС, «намеревавшихся во время парада разбомбить трибуну, на которой должен был находиться Саддам Хуссейн». А после окончания войны с Ираном под предлогом ликвидации заговоров в вооруженных силах были казнены десятки иракских генералов и старших офицеров. В ноябре 1990 года «исчез» начальник генерального штаба иракских вооруженных сил генерал-лейтенант Н. Хасраджи, несогласный с политикой С. Хуссейна по отношению к Кувейту.

Поэтому вполне понятно, что особое внимание Хуссейн уделял политическому контролю над армией, который вели три организации: управление общей разведки, военное бюро партии Баас и военная разведка. Личная преданность диктатору являлась главным условием продвижения по службе офицерского состава, большую часть которого представляли выходцы из районов проживания суннитского меньшинства, особенно из Такрита, родного города Хуссейна.

Наиболее боеспособной и преданной режиму частью вооруженных сил Ирака являлась Республиканская гвардия, насчитывавшая по разным оценкам 100–150 тыс. человек. Девять дивизий Республиканской гвардии имели на вооружении лучшие образцы закупленной Ираком в разных странах боевой техники: советские танки Т-72, южноафриканские гаубицы Г-5, советские средства ПВО. Военнослужащие этих соединений получали двойные оклады денежного содержания и пользовались множеством льгот и преимуществ. Они были хорошо подготовлены и вполне могли оказать эффективное сопротивление многонациональным силам в наземных боевых действиях.

В иракской армии постоянно велась мощная идеологическая обработка военнослужащих с целью укрепить их веру в свои силы и в способность противостоять американским войскам в вооруженном столкновении. Характерно в этом отношении выступление Саддама Хуссейна в начале января 1991 года, буквально накануне войны: «Американцы придут сюда, чтобы продемонстрировать акробатические трюки, подобные тем, что показывают в фильмах о Рэмбо. Но здесь они столкнутся в реальной обстановке с народом, который будет сражаться с ними. Мы — народ, который имеет восьмилетний опыт ведения войны, опыт боевых действий». Накануне истечения срока ультиматума Совета Безопасности ООН С. Хуссейн посетил части иракской армии, развернутые на границе с Саудовской Аравией, и заявил о «Полной уверенности в победе».

Из Багдада доходили сообщения о намерении Ирака в случае войны «нанести удары с воздуха по определенным объектам в районе Персидского залива и Ближнего Востока, а также других районах земного шара». Эскадрильи иракских бомбардировщиков с экипажами из числа смертников были приведены в полную боевую готовность.

На что надеялся Саддам Хуссейн, с порога отвергая любые попытки найти политическое решение кризиса в Персидском заливе? До последнего момента он верил, что удастся создать антиамериканскую, антиизраильскую коалиции арабских государств под лозунгом джихада. К тому же он явно недооценивал силы, возможности и решимость многонациональных вооруженных сил, а вот боеспособность своей армия бесспорно переоценил. Саддам Хуссейн, чей военный опыт базировался на многолетней позиционной ирано-иракской войне, продолжал мыслить категориями прошлого: у кого больше танков, кто имеет больше самолетов. Он не учел, что в лице многонациональных сил имеет совсем иного противника, способного вести боевые действия по последнему слову военной науки. Все это в конечном счете обусловило военный разгром Ирака.

15 января 1991 года стал последним мирным днем в регионе Персидского залива. Ирак не выполнил требования резолюции Совета Безопасности ООН 678, применение силы в отношении него становилось законным.

Две мощные противоборствующие силы замерли, готовые по сигналу начать боевые действия. 680-тысячным многонациональным силам, из которых 415 тыс. являлись американскими военнослужащими, противостояли 545 тыс. иракских солдат. Весь мир находился в тревожном ожидании. Война была неизбежна, вопрос заключался только в том, когда грянут первые залпы. Решение должен был принять президент США Дж. Буш.

15 января 1991 года в 11.00 после совещания со своими советниками в Овальном кабинете Белого дома Дж. Буш подписал директиву, санкционирующую удар по Ираку в 2.30 ночи 17 января, «если на последней минуте не будет дипломатического прорыва».

В конце следующего дня конгресс США и послы союзных государств узнали о принятом решении. Одним из последних проинформированных был Советский Союз. Госсекретарь США Дж. Бейкер позвонил в Москву новому советскому министру иностранных дел А. Бессмертных примерно за час до нанесения удара. Немедленно это известие было доведено до Президента СССР М. С. Горбачева.

Советский лидер позвонил американскому президенту и предложил предпринять дополнительные шаги — через прямой контакт с Саддамом Хуссейном добиться безотлагательного объявления им о выводе войск из Кувейта. Дж. Буш не возражал против этой инициативы. Подготовленное от имени М. Горбачева послание было немедленно передано в Багдад, а советский посол получил задачу передать его Саддаму Хуссейну.

Однако эти действия были напрасными. Советский посол не смог получить доступ к президенту Ирака и был вынужден передать послание министру иностранных дел страны Т. Азизу, уже находясь в бункере, когда удар стал реальностью.

Война началась.

17 января в полночь по Гринвичу, а по багдадскому времени около 3 часов ночи военная машина многонациональных сил была приведена в действие. Мощным авиационным и ракетным ударам подверглись иракские военные и экономические объекты, узлы коммуникации, центры по производству ядерного, химического и биологического оружия, пусковые установки ракет класса «земля-земля». Операция «Щит пустыни» переросла в операцию «Буря в пустыне».

Как и в какой последовательности наносились авиационно-ракетные удары по Ираку и оккупированному им Кувейту?

По сообщениям американских источников, первый удар многонациональных сил авиации производился в два эшелона. Крылатые ракеты морского базирования «Томагавк» были запущены с американских боевых кораблей в Персидском заливе с дальности 1100 км. Главными целями для 14 ракет стали ядерные химические и бактериологические центры Ирака. Одновременно с ними взмыли в воздух 27 новых истребителей-невидимок Ф-117, созданных на основе технологии «Стелс». Взлетев с авиационных баз в Саудовской Аравии, они нанесли удары по пунктам управления иракской армии и по предполагаемым позициям иракских ракет «Скад». Вслед за этим бомбардировщики с больших высот и дальних дистанций ударили крылатыми ракетами по артиллерийским и ракетным средствам ПВО Ирака, его аэродромам, истребителям-перехватчикам ВВС.

Во втором эшелоне первого авиационно-ракетного удара приняли участие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики многонациональных ВВС. Воспользовавшись тем, что американцы «расчистили» путь, они с малых высот нанесли прицельные бомбовые и ракетные удары по важнейшим, заранее намеченным целям на территории Ирака и Кувейта.

В ответ Ирак привел в полную готовность всю свою систему ПВО: активно заработали радиолокационные станции (РЛС), а зенитная артиллерия открыла заградительный огонь над Багдадом, хотя в небе над столицей американских самолетов еще не было.

На первом этапе военных действий важную роль сыграли средства радиоэлектронной борьбы многонациональных сил. Оснащенные аппаратурой радиоэлектронного противодействия 20 специальных самолетов обеспечивали подавление иракских РЛС ПВО. По сообщениям иностранной прессы, разработанный французскими специалистами компьютерный «вирус» был внедрен в сети иракских РЛС французского производства и вывел их из строя.