Более ста лет Энск работал на войну. На его заводах производили то, что должно было убить, взорвать, потопить или сбить в воздухе врага. Но последние пять лет не были для Энска самыми счастливыми в его истории. Оборонный заказ сократился на две трети, к конверсии руководство заводов приспособиться не смогло, и неизбежное сокращение производства вызвало увеличение безработицы. Чтобы хоть как-то выжить многие из его жителей устраивались на предприятия в соседнем городе, тратя больше двух часов на дорогу. Немногие счастливцы вербовались в нефтяники и вахтами летали на север. Некоторые ездили за тысячи километров за импортными шмотками и заполняли ими магазины и рынки города, остальные ловили рыбу и браконьерничали в окрестных лесах, подрабатывали и шабашничали, копались на своих дачах и огородах, а то и совсем просто, получали пособие по безработице или перебивались от скудной получки до еще более скудного аванса. Несмотря на все это, пьянство в городе по-прежнему процветало, но молодежь предпочитала более действенные способы побега от действительности - наркотики. И это подпитывало растущую преступность.

Таким был Энск. Самый обычный город в центре России, тихая провинция. Середина последнего десятилетия двадцатого века.

Но только трое из стопятидесятитысячного населения города знали, что в этот самый обычный день должно произойти событие, каких еще не знала история Энска, и оно неизбежно должно потрясти и во многом перевернуть саму судьбу города.

Июльское солнце палило нещадно, небо устойчиво улыбалось своей выцветшей голубизной, и это мало радовало лейтенанта Ремизова, второй час муштрующего свою роту на гарнизонном плацу. Одетый в пятнистого цвета защитную форму Алексей, мощного сложения высокий парень с круглым лицом, на котором еще играл розоватый молодецкий румянец, от души проклинал хитроумных отцов города, решивших устроить в очередной юбилей Энска что-то вроде небольшого парада. Выбор пал на его роту, и начальство не волновало то, что сама воинская часть мало подходила для этих целей. Это подразделение охраняло военный завод и многочисленные склады с боеприпасами. Контингент сюда набирался соответственный: присылали солдат как бы второго сорта, как в известном анекдоте : косых, кривых, горбатых. Ни один из солдат не достигал плеча своего рослого командира, служили они чуть меньше месяца, и строевой шаг у них больше походил на чечетку.

- Рота, стой! - вполголоса гаркнул лейтенант, и пока эта толпа в зеленой форме тормозила и успокаивалась, он, сняв пилотку, долго вытирал пот с шеи и коротко стриженной головы. Ему эта прическа шла, она подчеркивала мощную линию шеи и затылка и придавала простоватому, курносому лицу офицера выражение некоей свирепости. Впрочем, сейчас эту свирепость его подчиненные ощущали вполне явственно.

- Что за сброд, а! Стадо тараканов легче выдрессировать, чем вас.

Он устало мотнул головой и попробовал еще раз.

- Рота смирно! Шагом марш!

Людское стадо в однообразной зеленой форме уныло затопотило по раскаленному асфальту.

- Стой! - устало выдохнул лейтенант. Ремизов только в прошлом году вышел из училища и еще не забыл мощного шага парадных курсантских колонн.

- Напра-во! - скомандовал Алексей и даже прикрыл глаза, увидев что-то похожее на движение смешивающих лопаток в миксере его жены. Наконец солдаты разобрались, что повернуться надо к нему лицом.

- Исмагилов, три шага вперед! - скомандовал Ремизов и чуть не застонал, наблюдая как сутуловатый солдат с растерянным длинным лицом старательно печатал шаг при этом бестолково размахивая руками совершенно не в такт и не в ту сторону. Лейтенант подумал, не оставить ли этого дебила в казарме на время праздника, но беда была в том, что таких у него было еще человек двадцать.

Размышления его прервал дежурный по гарнизону, по пояс высунувшийся из окна и крикнувший:

- Ремизов, тебя к телефону!

- Вольно, разойтись! Десять минут перекур, - скомандовал лейтенант и быстрым, легким шагом пошел в здание штаба. Трубка телефона ждала его рядом с аппаратом на столе.

- Ремизов слушает, - пробасил он и услышал в ответ, после небольшой паузы, далекий глуховатый голос, выговаривающий слова с ленцой, словно нехотя.

- Слышь, лейтенант, пока ты у себя там в войнушку играешься, твою жену сейчас господин мэр трахает. Понял, нет?

Ремизов несколько секунд молчал. Сначала он не понял смысла сказанных слов, затем до него дошло, и сразу пульс застучал в висках, стало трудно дышать.

- Врешь! - наконец выговорил он, правой рукой машинально раздирая ворот униформы.

- Ну не веришь, сам съезди посмотри. Дорогу на озеро знаешь?

- Да.

- На пятом километре, вслед за знаком сужения дороги, есть съезд направо. А там, чуть поодаль, небольшой домик за деревянным забором. Да ты только загляни за забор, она же на твоей машине приехала!

Похабный голос замолк, трубка заскулила в руках у Ремизова короткими гудками. Алексей держал ее в руках и не понимал этого. Внутри у него все кипело, требовало выхода и, сам не замечая того, он сжал трубку так, что она развалилась у него в руках.

- Леха, ты чего делаешь? - с изумлением глядя на Ремизова, обратился к нему дежурный по гарнизону Петька Волобуев, сокурсник Алексея и первый друг в гарнизоне. - Случилось что?

- Да, - односложно ответил Ремизов и, обнаружив в руках остатки телефона, бросил их на стол. - Дай машину, в город надо съездить.

- Бери, вон "уазик" начальника штаба свободен, он сейчас в отпуске. Да что случилось-то?! С Ленкой что? - встревожился Петр.

- Да, - снова коротко ответил лейтенант, выглянул в окно и спросил. Это вот тот "уазик"?

- Он, - подтвердил Волобуев. - Только подожди солдата, он обедать пошел.

- Не надо, я сам поведу, - прервал его Ремизов. - Позвони на КПП, чтобы выпустили.

Забыв на столе пилотку, он выбежал из здания штаба и отправился к гаражу.

Когда машина с Ремизовым миновала ворота воинской части и повернула на выезд из города, в серой "девятке", припаркованной чуть поодаль на другой стороне дороги, один из двоих парней торопливо сказал в черную коробочку мобильного телефона: