Джим испуганно глянул на меня.

— Черт возьми, что за вопрос? Почему ты спрашиваешь?

Я рассказал ему все, что мне было известно о Микки М., упомянул, что видел его с Адамом, и повторил обрывок их разговора, который слышал.

— Не знаю, что все это значит, — заметил я, — но этот сморчок много болтал. Пойми, Джим, я высказал лишь опасение, поскольку такая многомиллионная операция, как Лагуна-Парадиз, — хорошая приманка для того, чтобы теперешние мускулистые парни попробовали на ней свои зубы.

Какое-то время Джим сидел и хмуро молчал. Потом спросил:

— Он упоминал Бри? Этот сморчок?

— Да. Это все, что я слышал, одно только слово. Или имя. Тебе оно о чем-нибудь говорит? Лицо Джима разгладилось.

— Вероятно, он имел в виду Бри-Айленд.

— А что такое Бри-Айленд?

— Маленький остров, расположенный в пятидесяти милях от берега. Знаешь, Шелл, если проект Лагуны выгорит, остров будет следующим объектом в ряду подобных. Планируется разработка проектов в Баха, штат Калифорния, Монтеррей-Парадиз и, может, недалеко от Торрей-Пайнз. Есть, правда, один, который мне действительно хотелось бы осуществить, — Парадиз-Айленд. — Он уставился в одну точку и замолчал, обдумывая близкое будущее. — На Бри-Айленде будет выстроен большой отель, бассейны, пляжи, хижины, даже зал для гольфа; и там будет маленькая бухта, где можно спускать на воду прогулочные яхты.

— Ты владелец острова?

— Нет. Остров принадлежит Адаму. Когда он неожиданно появился в октябре, я хочу сказать, когда мы с ним познакомились, он только что его купил. У него тогда не было особых планов, но, когда мы начали вместе работать над проектом Лагуны, у нас возникла заманчивая идея благоустроить остров. — Он тревожно улыбнулся. — Если только проект Лагуны не лопнет, вот такие дела. Несколько раз я ездил с Адамом на остров и осматривал его, а в последние месяцы Адам вообще там днюет и ночует. Он сильно воодушевился, сколотил команду — они изучают остров, расчищают территорию, строят лачуги. В любом случае следующим шагом будет Парадиз-Айленд. Как ты находишь этот проект?

— Грандиозно. Для начала придержи хижину для меня. Но какое отношение имеет к вашим замыслам Микки М.?

— Может, он тут и ни при чем. За исключением того, что ты сказал, — вроде он упомянул Бри? Должно быть, он говорил о Бри-Айленде. — Джим нахмурился. — Интересная штука получается: в прошлое воскресенье, когда мы открыли Лагуну, вечером появился парень, который разговаривал с Адамом насчет острова, уговаривал его продать.

— Тоже тип вроде Микки М.? Джим хохотнул.

— Вряд ли. Такой безобидный старикан по имени Лоример. Гораций Лоример.

— А зачем мистеру Лоримеру понадобился остров?

— У него там фабрика, в северной части. Я так понял...

— Одну минуту. Фабрика — на острове? Какая, к черту, фабрика, что там производят?

— Какой-то завод по переработке пищевых продуктов. «Хэндифуд инкорпорейшн», мне кажется, так он называется.

— Переработка продуктов... на острове, да? Бред какой-то. Черт, каким же образом они транспортируют продукцию? Кстати, а рабочие тоже живут на острове или как?

— У Лоримера имеется яхта, приспособленная для доставки грузов в порты, расположенные вдоль побережья, и мне кажется, большинство рабочих живут на острове целую неделю, а в случае необходимости переправляются на берег и обратно в лодке компании. Не могу точно сказать, чем они там занимаются, я никогда не видел фабрику. Но Адам побывал там несколько раз и может рассказать о ней подробнее, если тебе интересно.

— Хотелось бы. Ты говоришь, в прошлое воскресенье Лоример беседовал с тобой и с Адамом насчет острова?

— Не со мной, только с Адамом. Они уединились в модельном доме, и я слышал лишь часть разговора, перед тем как вошел туда. — Он прищурился. — Они заткнулись, как только увидели меня. Теперь, когда я думаю об этом, их поведение кажется мне странным. При случае я заикнулся об этом в разговоре с Адамом, и он объяснил, что, когда покупал остров, в договоре предусматривалась сдача в аренду Лоримеру или его корпорации северной части, той самой, где расположено их предприятие. Почему-то сейчас Лоример заинтересован выкупить остальную часть и завладеть всем островом. Видишь ли, между мной и Адамом существует лишь джентльменский словесный договор, ничто не зафиксировано документально, и, как бы там ни было, остров принадлежит ему — он волен делать с ним все, что захочет. Хозяин барин. Он убеждал меня, что уступать не намерен даже за крупную сумму, пока у нас имеются планы развивать его южную часть.

Я отхлебнул еще мартини, или что там было в бокале, и серьезно обеспокоился, не растворится ли в этом пойле мой язык.

— Интересно было бы все-таки узнать, какое отношение это имеет, и имеет ли вообще, к Микки М. Джим перебил меня:

— К черту Микки М. У меня нет никакого настроения перемалывать ерунду, приятель. Сегодня ночью я настроен на...

Он замолчал, подыскивая подходящую фразу. И, заполняя паузу, на помощь пришел звонок — он мелодично прозвучал три раза: динь-динь-дон. Я взглянул на свои часы. Без десяти двенадцать. Кому-то из девчонок здорово не терпелось. Сердце радостно екнуло.

Джим взвизгнул:

— Я открою!

— Может, это ко мне?..

— Жди! — хмыкнул он, рванулся к двери и распахнул ее. — Дорогая! Ты пришла! Ты вернулась! — Он лепетал какой-то вздор насчет того, что виноват, ужасно раскаивается, и вдруг запнулся. — В чем дело? Ты можешь войти, дорогая.

Секунды тянулись довольно долго, я терзался в догадках, кто к нам явился. Наконец в комнату вплыла Ева. Виляя бедрами, она прошествовала мимо Джима, заметила меня, махнула рукой, потом нацелила большой палец на хозяина и похлопала себя по голове. Я кивнул в ответ и тоже похлопал себя по голове — надо же уметь держаться в высшем обществе. Джим сопроводил Еву к бару, снял с ее плеч легкое оранжевое пальто, шажками отступил назад и окинул ее взглядом, полным восхищения. От избытка чувств он даже присвистнул.

Понятно почему. Есть ткань, которая называется джерси, из нее иногда шьют женскую одежду, и джерси обтягивает тело так плотно, что вас можно принять за нудиста. А Ева сейчас была одета именно в такую кожу. Простое платье ярко-оранжевого цвета с глубоким вырезом, настолько глубоким, что я невольно недоумевал: или оно уже спадает, или Ева задумала его снять немедленно.