Завязывая шнурки, я слышал, как Кэссиди говорил Бруно:

— Откуда, черт побери, взялся этот парень? Как он нас нашел? Я слышал ваш разговор, пока это бабуин игнорировал все мои призывы. — При слове «бабуин» он криво усмехнулся. — Но это почти ничего мне не объяснило. Неужели что-то было в записке, которую они заставили вас написать?

— Да, Дейв, — ответил Бруно и быстро все ему рассказал.

— Вы имеете в виду, — недоверчиво осведомился Кэссиди, когда Бруно умолк, — что придумали и проделали все это, пока Андре... — Он не договорил.

Бруно ничего не сказал. Перед тем как выпрямиться, я бросил еще один взгляд на не правдоподобно белое лицо Андре Стрэнга.

— Что с ним случилось? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. — С ним — и с кем-то еще? Похоже, здесь творилась форменная бойня. Такое количество крови просто не могло вылиться из одного парня.

— Могло, — промолвил Кэссиди. — Мы с доком вдвоем наблюдали за этим. Кровь текла не переставая из пореза на икре Андре, пока он умирал, и еще чертовски долго после того, как он уже умер.

— Погодите. Такого не может быть. Я достаточно насмотрелся на кровотечения, да и сам не раз терял много крови. Парень, которого я только что застрелил, уже перестал кровоточить, хотя в нем не одна, а целых три дырки...

— В теле Андре действительно всего один порез, мистер Скотт, — прервал меня Бруно. — После моих упорных отказов выполнить их требования, тот из двух мужчин, доставивших нас сюда, который был более худым и низкорослым, — по-моему, он был главным — заявил, что, если я буду упорствовать, Андре изойдет кровью у нас на глазах. Я... — Он немного помедлил. — Я ему не поверил. Тогда этот человек вытащил из кармана пиджака кожаный футляр и достал оттуда шприц — по-моему десятиграммовый. Он воткнул иглу в предлоктевую впадину руки Андре и ввел ему в вену содержимое шприца. После этого Андре, которому еще не заклеили рот, начал жаловаться на головокружение и ощущение холодного покалывания во всем теле. Через несколько минут тот же человек вынул из футляра скальпель и глубоко порезал икру Андре — небрежно, словно вскрывая конверт.

Бруно снова глубоко вздохнул и пошевелил ногами, стараясь восстановить кровообращение.

— Вы можете ходить? — спросил я.

— Скоро смогу, мистер Скотт. Веревки были очень тугие, в чем не было никакой необходимости. — Он нагнулся и потер обе лодыжки. — Рана Андре начала кровоточить, и кровь никак не сворачивалась. Очевидно, ему ввели нечто вроде гепарина — лекарства, понижающего протромбин и предотвращающего свертываемость крови, но более эффективное, типа варфарина. Увидев, что происходит, я сказал, что выполню их требования, и попросил остановить кровотечение. Они ответили, что сделают это только после того, как я напишу записку.

Я посмотрел на Бруно более внимательно: на его ярко-голубые глаза и твердую складку рта.

— Вы имеете в виду, что должны были писать Дру записку, покуда Андре Стрэнг исходил кровью? — Задавая вопрос, я понимал причину недоверия в голосе Дейва Кэссиди.

— Да. Это было нелегко. Я закончил писать так быстро, как только мог. Но... — Он посмотрел на меня. — Я знаю кое-что о человеческой натуре, мистер Скотт, знаю, как подлы и жестоки могут быть некоторые люди. Но я не верил, что они дадут Андре умереть. Тем не менее они это сделали — притом намеренно, когда я уже передал им записку. Их главарь хладнокровно объяснил, что это делается с целью дать нам понять серьезность их намерений, твердую решимость достигнуть цели любой ценой. Я очень волновался и поэтому не запомнил, в каких именно выражениях он дал это понять.

— Неудивительно. Выходит, все это... — я указал на залитый кровью пол, — вытекло из одного Андре? Бруно кивнул.

— Тот, кто этого не видел, — сказал Кэссиди, — не может себе представить, насколько это ужасно, Скотт. Он бледнел, покрывался потом, издавал под кляпом жуткие звуки, а перед смертью у него начались конвульсии. Но и потом он продолжал кровоточить.

— Гипоксия, — добавил Бруно. — Конвульсии происходили из-за недостатка кислорода. Кровь доставляет кислород во все клетки — в том числе в мозг, — а крови у него оставалось немного. Отсюда кислородная недостаточность, судороги и смерть.

Я перевел взгляд на распухший глаз Кэссиди.

— А кто вам поставил «фонарь»? Он криво улыбнулся:

— На пару секунд я вообразил себя героем. Когда они привезли нас в этот дом, я какое-то время оставался в передней комнате только с худым парнем. Он отвел взгляд, а я потянулся за его пистолетом. — Кэссиди облизнул губы. — Мне не удалось даже притронуться к нему. Парень отодвинул пистолет и одновременно треснул меня кулаком, похожим на набитую камнями сумку. Очнулся я уже связанным.

— Этот худощавый парень — левша?

— Ну... да. — Кэссиди выглядел озадаченным. — Разве я об этом упоминал? Я покачал головой:

— Просто это наиболее вероятно. Парень заехал вам в левый глаз — значит, он, по-видимому, нанес удар правой рукой. В таком случае оружие было в левой — если бы вас ударили пистолетом, вы бы так легко не отделались. А если он левша, это может помочь нам отыскать его...

Кэссиди озвучил мою мысль:

— Если только он и этот здоровый бык не отыщут нас первыми. Давайте убираться отсюда.

Бруно уперся ногами в пол, слегка наклонился вперед и поднялся. Несколько секунд он стоял, закрыв глаза и, несомненно, ощущая боль в затекших ногах.

— Еще несколько минут. — Бруно взглянул на часы. — Почти одиннадцать, — промолвил он, потом снова посмотрел на меня. — Итак, это не Дру, а вы пришли к выводу, что если прочитать цифры комбинации сейфа в моей записке в обратном порядке, то получится адрес дома, где меня держат?

— Да. Возможно, когда мы расстались, ей пришло в голову то же самое. Она очень беспокоилась за вас... А как вы догадались, что это была моя идея?

— Это не совсем догадка — вроде вашего вывода насчет левши. Если бы такая мысль пришла в голову Дру, она бы тут же вам о ней сообщила и вы бы оказались здесь гораздо раньше.

Я кивнул:

— Когда у меня получился адрес на Пятьдесят восьмой улице, это хорошо сочеталось с указанием в письме, что конверт нужно доставить в дом на Пятьдесят седьмой улице здесь, в Уайлтоне, — всего в квартале отсюда. Между прочим, то, что подсказало мне идею прочитать цифры наоборот, явилось причиной моей задержки. Сначала я отправился в церковь Второго пришествия...