Когда вернулся, Моркет попросил, перевязать еще раз и жгут наложить, ткань с кровотечением не справлялась. Кивнул, сбросил поклажу и полез за сумкой. Повернулся и увидел, что в лицо мне смотрит ствол пистолета.

— Ты сдурел?

— Прости меня Шустрый, но деньги делить неохота. По фурию, ты правильно заметил. Знаешь, как они виновных находят? Кто-то всегда пробалтывается. Что знают двое, знает и свинья. Я в себе уверен, а в тебе нет!

Вот же гад! Я ему жизнь спас, раны лечу, а он мне иглу в лоб? Что делать-то?!

— Может не надо? Забирай деньги и уходи. Ты же не убийца, иначе разговаривать не стал бы, сразу выстрелил.

— Верно говоришь, но моя жизнь дороже твоей, — он начал переводить прицел мне в грудь.

Я резко поднял сумку, которую по-прежнему держал в руках, перекрыв ею линию огня. Выстрел! Я сделал шаг вперед, и той же сумкой ударил Моркета по голове. Потом добавил ногой по ране, пинал сволочь, пока он не потерял сознание. Еле-еле сумел успокоиться. Откинул клапан котомки и достал щиток, оставленный по моей просьбе коридорным. Сплюнул, выругался и отбросил его в сторону, такая вещь испорчена! Я хотел ее к своей куртке изнутри пришить. Вот почему ублюдки, всегда забывают курок взвести? Считают, что доля секунды, которая уходит на движение пальца, выбирающего свободный ход спускового крючка, ничего не решает? Боязнь промаха в голову, тоже ничего не значит? Моркет как минимум, полсекунды потерял на ненужные движения. Да еще и трус к тому же, надо было меня грохнуть, как только я спиной повернулся. Соплежуй недоделанный!

Учитель объяснял, что нерешительные и неумелые люди, сначала сначала «выстреливают» глазами. Как будто это не пуля полетит убивать, а их собственный взгляд. Ставил меня на расстоянии шага, с репликой старинного револьвера в руке. Проводил прием нацеленный на предупреждение выстрела и отъем оружия. Прежде чем боек касался капсюля, его большой палец уже блокировал курок. Причем он утверждал, что делает это без помощи модификаций. Я ему не верил, пока сам так не смог. Дело не в недостатках оружия, дело в людях! Если ты решил стать бойцом, не толкай громких речей оправдывающих твои поступки, не примеривайся, не раздумывай: действие должно опережать мысль! И тогда, дожив до седых волос, можешь смело травить байки у камина. Ты — Воин! Ты смог выжить там, где другие сдохли!

Привязал Моркета к креслу, вручную развернул буер и прикинул направление ветра. Не очень удобно для новичка получается, боковой с правого борта. Да уж, создал попутчик массу проблем на ровном месте. Я планировал вернуться в Ногрейн и послать Моркета за Лориком. Заходить самому опасно. Весьма вероятно, что стражники еще на воротах прицепятся. Долго что ли, запрещенную вещичку в багаж подбросить? Доказывай потом, что ты ни причем. Вряд ли, кто-то иногороднего слушать станет. В таком виде, Моркету к воротам нельзя. Не отдавать деньги тоже чревато, покойный отравитель и Лорик, крайне не рекомендовали с Карателем связываться. Закон следует уважать, особенно тогда, когда двое не самых глупых людей на этом свете, одно и тоже говорят. Набрал пригоршню снега и растер Моркету лицо.

— Открывай глаза, ублюдок! Нечего притворятся, у тебя ресницы дрожат!

— Не убивай, не трогай меня пожалуйста. Я тебе ничего плохого не сделал! — зачастил Моркет.

Он что — серьезно?! Не выдержал и отвесил ему полновесную оплеуху.

— А ну заткнись! Сколько людей в артели?

— Двадцать, но сейчас в лагере двое, остальные уплыли плавуна добывать, вернуться через две недели. Мы караулим, ищем мясофрукты и кальмара ловим.

— Твои напарники буйные? Следует с их стороны ожидать неприятностей?

— Все будет в порядке! Скажу, что рейдер с пустоши стрельнул, но мы сумели удрать.

— А синяки?

— В кабаке подрался, мне частенько бока мнут.

— Теперь самый главный вопрос — почему я тебя, не должен убивать? Излишней сентиментальностью не страдаю.

— Тихо буду сидеть, отслужу тебе! Знаю как медведя подловить! Живой приманкой стану, честно! Искуплю грех! Прости Шустрый, это все жадность проклятая!

— С прощением подожду. Запомни накрепко — чуть что не так, я тебя не сразу прикончу, месяц придется помучится. Ты просил у города модификанта? Я — он и есть, моя специализация — палач!

Врезал Моркету по ране ладонью. Под его завывания, пошел грузить трупы. Расчет у меня прост, за неделю Моркет очухается, гематомы на лице спадут. Получу максимум пользы, вернемся в город, сдам на милость Лорика, пусть сам разбирается. Промысловики могут мне не поверить, если я скажу, что Моркета ходок пристрелил. Обязательно проверят, я так бы и поступил. Придется спать вполглаза и внимательно за ними следить, но мне не привыкать. Спрячу раздражитель в виде мешка перлов, впрочем как и трупы. Еще и фурии эти — кто знает их возможности? Чем меньше следов, тем лучше.

На самом деле, меня ничего не удерживает от убийства Моркета, прикарманивания денег и последующего бегства. Есть один важный факт — в другом полисе, что — лучше будет? Стоит засветиться, все начнется по-новому кругу. В Ногрейне, у меня хоть какие-то связи есть, хлипкие, но все же. Они станут еще крепче, когда я задание выполню и деньги верну. Сработаю на перспективу, по примеру крипо. Мне на сундук с сокровищами плевать, деньги — средство, а не цель!

Притащил трупы и привязал к креслам, затер следы крови на снегу. На первый взгляд и не скажешь, что тут кого-то убили. Завязал Моркету глаза, нечего смотреть, где я ухоронку устрою. Не надеясь на свои умения, поднял один парус до половины. Пришлось расталкивать буер помогая ветру и запрыгивать на ходу. Скорость совсем никакая, но мне того и нужно. Проехали где-то с километр, остановился и зарыл трупы на опушке леса. Надеюсь что зверье, за ночь до костей обглодает. Примерно через полчаса, увидел гряду торосов. Там-то и прикопал заветный мешочек, рядышком с приметной льдиной. Отличный ориентир, стоит вертикально, ветер превратил ее в абстрактную скульптуру, за неделю не пропадет. Замел следы, поземка доделает остальное. Еще через час, решил что отъехал достаточно. Снял с Моркета повязку, пусть дорогу показывает. К вечеру, мы были в лагере.

Моркет молчал, на вопросы товарищей только жаловался на боль, ругал подлых ходоков. Я поддакивал в нужных местах и присматривался к людям. Впечатление серьезных бойцов они не производили. Понятно, что самые матерые промысловики в море ушли, оставили тех, кто к серьезной работе не пригоден. Звали их: Синт и Онерк. Они перевязали раненного и мы сели ужинать. Со мной, разговаривал в основном Онерк, Синт отмалчивался.

— И как ты собрался медведя убивать?

— Вы его повадки знаете, вот и подскажите.

— Очень осторожный, приходит в начале ночи и начинает выламывать дверь в хранилище. Перед этим, долго ходит вокруг, присматривается. Мы в итоге, перестали дверь закрывать, чинить замучались.

— Пальнули бы с двадцати стволов.

— Не все так просто — пробовали засаду устроить, он учуял и не появился. На следующий день, одного из наших выследил и порвал. Не насмерть, просто предупредил.

— Ну вы даете ребята! Это не медведь, а монстр какой-то у вас получается!

— Так и есть, обычного давно бы грохнули. Мы для него, вроде кормильцев-добытчиков. Без причины не трогает, но денег нам в этом сезоне точно не видать! Обдирает, один в один как Ногрейн, еще и должны останемся.

— Город-то здесь причем?

— Вот смотри, привезут мужики плавуна, а он самую вкусную долю заберет. У нас с полисом контракт, обязаны поставить определенное количество продуктов, шкур и костей. Городские десятину подушного налога платят, а с нас двадцать дерут.

— Это еще почему?

— Мы с их точки зрения, врем как дышим. Наш точный доход, якобы определить трудно, изначально предполагают, что поймаем трех плавунов, а заплатим только за одного. Совсем ничего нет, взыщут неустойку. Медведь сливки снимет — не накормим, жизнями возьмет. Город убивать не станет, паразита на затылок и вперед! Что так, что этак — нам без разницы.