Все понимаю, но что делать-то? Да будь он хоть трижды домашний, я ему не хозяин! Сделаю ему больно и он тоже сделает — насмерть! Повернулся к Онерку, который сжался в комок на корме и спросил:

— Рассказать ничего не хочешь?

— Нет!

— А если подумать? Делай это быстрее, зверушка на тебя недоброжелательно поглядывает. Скоро он терпение потеряет и порвет тебя в клочки. Ума не приложу, что его останавливает?

Онерк зачастил:

— Медведи у нас не водятся, редко приходят — для них слишком тепло. Живут дальше к полюсам. Некоторые слухи говорят, что их модификанты приручают под седло, правда очень редко. Этот же, какой-то новый вид, телосложение у него необычное.

— Ближе к теме! — рявкнул я.

— А я о чем? Несколько недель назад, мы с Моркетом и Синтом искали мясофрукты, с нами еще двое было. Наткнулись на путника, он привал устроил в торосах.

— И что?

— Убили его, добычи много взяли. Пошли назад, а тут медведь из снега выскочил, порвал одного товарища. Мы стрелять, попали в плечо. Зверь удрал и начал на нас охотится: следующего подловил через три дня. Поняли, что случайно всадника прикончили, но другим говорить не стали. Сами они не догадались, такого раньше не было. Даже не слышали о подобном случае. Артель перепугалась — бросили нас, сами удрали в море. Сказали, что вернуться нескоро — либо мы зверя убьем, либо он нас.

— Странно получается — вам, кто мешал сбежать?

— Наши семьи! Промышленники не шутят — раз мы подранили, нам и дело заканчивать. Рисковать они не хотели, но если мы не справимся — женам и детям конец! Ты, словно не от мира сего — человеческая жизнь ничего не стоит! Здесь наш участок, нам его город выделил, на нем мы и охотимся. Уйти на другой нельзя, стража не узнает, так там тоже промысловики есть — это война! Влезть в чужие угодья — верная смерть. Не выполним контракт — рабство. Понял теперь? Медведю не наша еда нужна, отомстить за хозяина хочет!

— Ты мне скажи — тот всадник, первым на вас напал?

— Да, — глаза Онерка вильнули в сторону.

— Значит другого выхода нет, — задумчиво произнес я.

Выхватил пистолет и выстрелил ему в грудь. Онерк изумленно посмотрел на меня, покачнулся, перевалился через борт и почти без всплеска, ушел под воду. Спрыгнул в буер и поднял ружье. Синт болтался в море, на расстоянии метров ста от берега. Увидел что я делаю, схватил весла и начал грести. Зверобой прошипел и он осел на лавке. Медведь предупреждающе рыкнул, заметил, что я руку в подсумок за орехом сунул. В общем-то, подобное можно было предположить, перезарядится он мне не даст.

Я не маньяк! Я жить хочу! Зверюга желает отомстить, иначе с чего бы ему, спектакль здесь разыгрывать? Приперся и чуть ли не в любви признался. Ага, так я и поверил! Судя по всему, рана его скоро прикончит, решил моими руками дело завершить. Насчет разумности не уверен, но в том — что он хитрый скот, сомнений не испытываю. Раньше я и умные растения встречал, разнообразных мутантов — кто сказал, что он не из них? В био-цивилизации, сам черт ногу сломит. Споткнешься об пенек, а он тебя человеческим голосом, к матери небезызвестного Кузьмы пошлет.

Направился к лагерю, открыл двери в пещеру и сказал медведю:

— Заходи, последний там.

Думал, что пока он Моркета терзать станет, Зверобоя заряжу — посмотрим кто кого. Не тут-то было! Медведь аккуратно, но настойчиво, подтолкнул меня лапой к входу. Сволочь зубастая! Вошел и увидел, что Моркет спит — так даже лучше. Вынул кинжал и воткнул ему в грудь.

— Что теперь? — спросил у зверя.

Он когтями вырвал у меня Зверобоя и наступил на него, ружье хрустнуло пополам как тростинка. Косолапый взревел так, что у меня уши заложило, развернулся и со скоростью пули выскочил за дверь. Я накинул засов и по стеночке сполз на пол. Неправильная это планета и звери здесь неправильные. Люди — вообще нет слов: своих же братьев на смерть бросают, в рабов превращают. Я по сравнению с ними, просто невинный агнец. Троих замочил по указке мутанта, но ничего не чувствую — просто усталость. Повернись дело немного иначе, сам под раздачу попал бы. Они меня зачем у Лорика выпросили? Про идею живой приманки, отлично помню. Не Моркету, а мне пришлось бы ее изображать. Я теперь, знаю девиз этой планеты: «Ты сдохни сегодня, я завтра!» Одно радует, они сами себя перехитрили.

Ночь проспал в полглаза, ворочался, на душе было неспокойно. Утром, вывернул пещеру наизнанку, искал вещи, что они с трупа забрали. Синт спал на сундуке, там и обнаружил тайник. Под вторым дном лежала броня, как на человека, так и на медведя. Никаких особых изысков, те же щитки из панциря плавуна. Пара двуствольных пистолетов и длинноствольное ружье по типу Зверобоя — стволы и механизм стальные! Оружие настолько отделано костью, что понять этот факт можно было, только заглянув в каналы стволов и открыв затвор. В остальном — полный стандарт, мои иглы и орехи прекрасно подошли. Осторожно выглянул на улицу, зверя не видно.

Принялся заметать следы, утащил тело Моркета к морю и благополучно утопил. Туда же отправил скарб покойной троицы, добавил для пущего эффекта, кое-что из имущества артели. Вернувшиеся люди решат, что троица удрала. Одного буера не хватает, значит уплыли. С горечью посмотрел на груды кальмара, они замерзли, но птицам устроить пир, это не помешало. Что не склюют, то загадят. Возвращаясь назад, увидел что посередине тропинки, сидит медведь. Прицелился в него и заорал:

— А ну, проваливай отсюда! Ты большой и одной иглой тебя не проймешь, но я очень постараюсь перед смертью!

Косолапый посмотрел на меня с укоризной и медленно завалился набок. Тьфу ты! Не было печали, еще и с ним возись! Закинул ружье на плечо и подошел к нему. Взял рукой за ошейник и потянул.

— Вставай, нечего разлеживаться. Дойдем до пещеры, рану промою. Учти, попробуешь меня укусить — в морду дам!

Возился с ним четыре дня, зверюга заняла половину комнаты, но уверенно шла на поправку. Самый страх был, когда я ему рану вскрывал, полведра гноя — ерунда. Лежит смирно, рычит, а потом раз, и у тебя перед глазами его пасть лязгнет, словно капкан. Учитывая, что моя голова, вошла бы в нее без особых проблем, смешно мне не было. Понимаю — больно, но ты же мужик, терпи! Примерно так я медведю и втолковывал, полное впечатление, что он человеческую речь распознает. На четвертые сутки удалил швы и стал собираться в дорогу. Тянуть больше не с руки, в Ногрейн решил не возвращаться, лишних вопросов могу и не пережить. Почесал медведю лобастую голову за ухом и попрощался:

— Бывай косолапый. С собой взять не могу, ты приметный, в карман не спрячешь. Тебе прямая дорога на север, домой. Я пойду на запад, где-то там находится третий город. Мне без людей не выжить, мало знаю, да и модификации нужно провести. Иначе рано или поздно, помру безвинно в сугробе. Ты даже не думай задерживаться, мех у тебя добрый, живо шкуру на половички пустят. Это тебе не артельщики-трусы, выгонят в поле пару сотен стражников, ничего не поможет.

Глава 8

Буер выбрал самый маленький — двухместный, однопарусный. Багажного отделения на нем не было, но на второе кресло, можно было много чего впихнуть. Я туда кожаный баул пристроил, самый большой из найденных в пещере. Дорога до приметной льдины пролетела быстро, я приноровился к парусу и впервые поднял его на полную высоту. Выкопал мешок и покатил по трассе, искал поворот на запад. Нашел его без особых проблем, как уже упоминал, округа города была достаточно наезжена. Фактически люди плотно заставили поселками и охотничьими лагерями побережье и леса. Ледовые плеши, где веера по какой-то причине не росли, использовались в качестве дорог. В двух словах, плотность населения обрисовывалась следующим образом: где густо — где пусто. Можно было ехать несколько дней и кроме редких буеров никого не встретить, стоило свернуть в лес или к кромке льда, обязательно на кого-нибудь наткнешься. Знал бы раньше, глядишь и в рабство не попал бы, прошел бы пустошами до крупного поселения.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: