Кстати о кухонной посуде: я нагнулся и вытащил из груды хлама, крышку от кастрюли-скороварки. Ее саму стащили, а вот крышку нет, наверное, не поняли что она такое. Повар у диспетчеров, по всей видимости, разнообразием блюд не заморачивался, готовил одно и помногу. Поэтому кастрюля было огромной, рассчитанной на одновременную готовку, примерно двадцати-тридцати порций. О чем это я? Ах да! В общем, крышка представляла из себя выпуклый, легкий диск, изготовленный из высокопрочного композита, диаметром около шестидесяти сантиметров. Если открутить свисток и ручку, то получим готовое полотно щита. Смешно? Да ни капельки! Щиты как таковые, на Зиме не очень распространены, видел ростовые, их применяют в узких проходах полисов. Какая разница, чем вещь была раньше? Главное, что она спокойно отразит не только попадание игл, но и свинцовую пулю легко удержит. Ее не придется выкидывать, как искореженный щиток. Обошьем кожей, замаскируем, никто не догадается, что у тебя в руках непробиваемая супер-защита. Я — не обезьяна, забивающая микроскопом гвозди, я — практичный человек, использующий то, что находится под рукой. Могу сделать лук из прутьев и резинок от шортов. Или как в данном случае, щит из крышки от кастрюли. Посмотрим, кто будет смеяться последним! Отделение стражи, выпустившее по мне залп или я. Не откладывая дело в долгий ящик, прислонил крышку к стене и пальнул по ней из скорострела — ни царапинки! Что и требовалось доказать!

Импровизированный набег на башню, оставил после себя больше вопросов, чем ответов. Самая разумная версия, что здесь базировались люди, работающие на железных слуг. Охраняли аппаратуру и присматривали за округой. А это приводит меня к мысли, что они постоянно контролируют орбиту. Подобных строений на материках, должно быть множество. Казалась бы, что пара спутников легко их заменят, но здесь нужно учитывать фактор незаметности. Вряд ли, эту башню можно из космоса разглядеть, если не знать точно, где она находится. Случайно обнаружил одну — ну и что? После ее уничтожения, остальные перекроют сектор. А вот искусственные сателлиты, сбиваются на счет «раз».

Я многое не понимаю — зачем сервам, все это? Какая программа? Чего они добиваются? Противоречивые факты, атакуют меня со всех сторон. Читаешь Инильда Созерцателя — одно, отравителя — другое, послушаешь Бонкора — третье. Каждый из них искренне уверен в своей правоте, но зная Кудесника — в итоге, я найду под сотню скрытых мотивов. Он никогда не разменивается по мелочам! Наш дедуля, затеял что-то одновременно ужасное и прекрасное. На пустом месте, создал удивительный мир! Мнится мне, что цель как всегда величественная и кровавая. Подумать страшно, сколько народа уже умерло, сколько погибнет в ближайшее время, не знает никто!

Затеял варить кулеш, поставил воду в котелке, приготовил продукты. Сам занялся будущим щитом, контргайку открутить было нечем, поэтому, просто срезал ее Вертуном. Выкинул свисток с рукояткой подальше в снег. Нашел облезшую, старую шкуру, остаток ворса удалил огнем. Для этого пришлось, временно прекратить занятие кулинарией, и вытащить печку на улицу. Провонять жилье горелым волосом, так себе идейка. Кожа оказалась, непонятного светло-серого цвета с темными полосками, качество отвратное. Мне в общем-то без разницы, наводить красоту я не собирался. В мире самодельных вещей, когда почти все слои населения, изготавливают себе предметы обихода сами, на щит внимания никто не обратит. Никакой узкой специализации не наблюдалось, за редким исключением. Мастера конечно имелись, но обслуживали в основном богатых. Остальные извращались, кто во что горазд. А если человек, не имеет способностей к кройке и шитью?

Я их тоже, кстати, не имею — пойдем путем наименьшего сопротивления. Приложил крышку к шкуре, оставил допуски и обрезал ножом. Пришил петли под руку и ремень для переноски за спиной. Прихватил по окружности шнурком, предварительно засунув внутрь крышку, обмазанную клеем. Положил поближе к печке, пусть сохнет. Вплотную занялся кулешом.

Примерно через полчаса вернулся Грубер, мы с удовольствием поели, варево получилось на удивление вкусным. Наверное, потому, что я на него внимания не обращал, не пытался улучшить вкус, как это со мной обычно бывает. То соли подсыплю, то специй, что получалось в итоге, никому объяснять не нужно.

— Это еще что? — Грубер покосился на мое косорукое изделие.

— Щит, — я не стал отрицать очевидное. — В башне заготовку нашел.

Охотник посмотрел на меня с жалостью, как на убогого и спросил:

— Ну как, понравилось на трупы смотреть? Я же тебе говорил, мы проверяли — нет там ничего полезного. Ты мог шею себе запросто свернуть! Ты что, не с той ноги встал сегодня? То у него понимаешь, шило в заднице, то в брюхо плавуну провалится. Если так дальше пойдет, не посмотрю что ты вояка, сниму ремень и выдеру — как пить дать, выдеру!

Отвечать я не стал и задумчиво посмотрел на Грубера. Что не так-то? До меня стало доходить: оказывается он, наше рукопожатье всерьез воспринял и теперь меня за своего держит, заботится как умеет. Учитывая, что мягкостью нрава промышленник не отличается, кроме угроз, от него другого не дождешься. Сам-то он мужик в возрасте, борода с проседью, а я семнадцатилетний парень. Чем у нас занимаются пожилые мужчины, видя что молодежь дуркует? Ясен пень — воспитывают, вплоть до телесных наказаний! Мой учитель, тоже на подзатыльники не скупился. Можно сказать, что они жестокие? Можно — да нельзя! Скажу так: если ты живешь в мягком обществе, среди людей у которых одна забота: как бы флаер купить покруче — то это одно дело. Совсем другое, когда ты выживаешь каждый день, видишь как близкие гибнут один за другим. Умирают по собственной глупости и неосторожности. В первую очередь, это касается детей. Что ты будешь делать, если перед тобой стоит непростая задача — научить их в кратчайшие сроки? Станешь нежничать, зная — что лишнее промедление, смерти подобно? Вряд ли, скорее ты за ремень возьмешься, обеспечивая отток крови от пятой точки к головному мозгу.

— Извини, — покаялся я. — Обещаю, что буду вести себя правильно.

— Вот то-то! — Грубер вздел указательный палец к потолку. — Учти, я не шучу, юмористы долго на Зиме не живут! Делай как старшие говорят и все будет в порядке.

— Да хватит уже! — возмутился я. — Сказал же…

— Посмотрим на твое поведение. Пора возвращаться в поселок. Пойдем так — я впереди с баклажками, ты — позади, расстояние выдерживай метров в десять. Не дай Небесный отец, споткнусь… Понятно?

Я кивнул.

Сборы долгое время не заняли, Грубер приказал оставить все лишнее, торопился возвратится домой до темноты. Назад двинулись по свои следам, тропинку замести не успело. Я строго придерживался инструкций и близко к охотнику не подходил. Мы уже почти приблизились к холмам, когда я услышал позади себя подозрительный звук. Что треснуло, скорее всего кто-то наступил на ветку. Медленно обернулся, и увидел рядом с веером волосатого быка. Громадная скотина, словно плыла по воздуху, движения ног из-за свисающей до снега шерсти, не было видно. Инильд писал, что у них очень широкие копыта, способные к тому же раздвигаться. Так он и шел — абсолютно беззвучно. Я на секунду застыл, не в силах решить — крикнуть Грубера, рискуя привлечь внимание быка, или стоять неподвижно, ожидая пока он не уйдет.

Природа как всегда, решила все за меня — ну, не любит она тугодумов! Получив гигантского пинка в спину, взлетел в воздух, крутясь словно пропеллер. При этом, я оглашал окрестности «радостным» криком. Точнее говоря, орал благим матом. По закону подлости, приземлился аккурат на круп первого быка. Тот ответил, не менее «жизнерадостным» ревом. Я понял, что сейчас меня скинут и начнут топтать. Выхватил кинжал и всадил ему в глаз. Животное встало на дыбы и я полетел дальше, но уже вверх. Каким-то чудом вцепился в лиану, и взобрался на ветку дерева. Нужно стрелять! Мысли судорожно заметались в моей голове, но осуществить их не успел, по одной, но очень важной причине — кто-то врезался в веер, меня начало трясти и болтать, не хуже чем горошину в кульке. Небо и земля, суматошно закружились перед моими глазами. Черт! Черт! Черт! Я же сейчас грохнусь вниз! Взрыв! Иглы «запели» вокруг меня, я сверзился и проверил сугроб на прочность. Он оказался мягким, что мне не понравилось, вырваться из пушистого плена, оказалось не так-то просто. Барахтался до тех пор, пока рядом не раздался веселый смех Грубера: